выученный и не раз отрепетированный текст.
На славу зверски замученной Зои Космодемьянской Величев не претендовал. То ли его впечатлило ораторское искусство Артема, то ли убедили воспитательно-карательные меры насильственного характера, но он больше не брыкался и не сопротивлялся. И не пробовал открыть рот без разрешения. Когда Стрельцов в очередной раз выдернул кляп, бандит и не пискнул. И лишь после заданных вопросов заговорил.
Заговорил, захлебываясь от усердия, выплевывая слова со страшной скоростью, как будто то, о чем рассказывалось, томило душу, лежало на сердце тяжким грузом, и бандит хотел быстрее от груза освободиться. Выкладывал все, что знал, с массой деталей и подробностей, важных и ненужных. Используя известный по кинофильмам и книгам детективного жанра язык, не чуждый ни операм, ни жуликам, раскололся до самой…печени.
Словоизлияниям, вернее, словоизвержениям образумившегося 'партизана' никто не мешал, он исповедовался в форме свободного рассказа. Артем не останавливал его и не перебивал, лишь иногда направляя неиссякаемый поток слов в нужное русло короткими уточняющими вопросами. Через десяток минут Стрельцов несколько утомился от прослушивания, и у него зачесались кулаки заткнуть фонтан добрым ударом по зубам, слушком уж длинной и бестолковой получалась исповедь негодяя. К счастью для 'допрашиваемого', зуд в кулаках почти сразу исчез – в последнее время Стрельцов часто проявлял прямо- таки неприличное терпение. Ему даже стало немножко смешно от того, как старается бандит вымолить прощение и сохранить, если не жизнь, то хотя бы надежду на нее, и сдает подельников с усердием и рьяностью, достойных лучшего применения.
А Величев, словно медвежонок из знаменитого мультфильма 'Ежик в тумане', все говорил, говорил…
Исповедь Величева развеяла в пух и прах большинство гипотез и предположений, ранее высказанных следователем, а также выстраиваемых Артемом. Единственное, в чем следователь Данилец оказался прав – изначальным затейником оказался небезызвестный Туманов, которому нужно было скомпрометировать основного конкурента по выборам. Величев поведал, как его два месяца назад вызвал шеф и поручил найти и прирезать припасенным загодя гравированным ножиком бывшую подружку депутатского сына. И как задание Серегины пацаны благополучно про…валили. И тогда Туманов поручил ему убить уже нового дружка бывшей Калининской пассии, а если и тут прокол выйдет, то подыскать любого лоха, лишь бы он с сыном депутата где-нибудь пересекался. Все остальное ни следователь, ни сам Стрельцов и представить не могли, поскольку дальше начиналась самодеятельность Величева.
Бандит не скрывал ничего, называл имена, адреса и прочее, и Артем склонялся к тому, чтобы ему поверить. На ходу сочинять столь запутанные истории под силу разве что очень хитрому, продуманному и изобретательному человеку, а Величев явно по другому ведомству. И напуган так, что родную мать готов заложить. А заодно – бабушку с дедушкой. И тетушку с племянниками – впридачу. Практически без нажима (слабенький подзатыльник для ускорения мыслительной деятельности не в счет) Величев сдал собственных дружков – участников нападения на Артема и тех, кто был причастен к похищению и убийству Насти. И даже поведал о спрятанном в самодельном тайнике оружии, хотя никто его об этом и не спрашивал.
Проведенная тут же на месте проверка показаний подтвердила искренность мерзавца. В кладовке за отодвигающимся плинтусом в вырубленном в стене углублении Артем нашел два пистолета – один из них с глушителем – и россыпь патронов. Недолго думая, Стрельцов изъял оружие и боеприпасы в качестве трофеев, авось пригодятся, еще ведь с оставшимися подонками как-то разобраться необходимо. А 'Беретта' и 'Макаров' с глушителем – куда более весомые в любых разборках аргументы, чем газовый баллончик или резиновая дубинка типа 'демократизатор'. Словно рачительный хозяин, Артем патроны, 'Макара' и 'Беретту' упаковал в непрозрачную пластиковую тару и положил возле порога, дабы забрать, когда придется покинуть этот гостеприимный кров.
К сожалению или к счастью, разбираться, видимо, придется не со всеми негодяями. Если верить Величеву, часть второстепенных персонажей, в том числе и дачный мордоворот, отправлены на отдых в иные регионы, а то и страны, и вернутся очень не скоро. А убивший Настю подонок – Андрей Никитин, он же Кривой, получил свое. И месть не состоится. Или уже состоялась. Величев собственноручно зарезал Никитина, с его слов, именно за убийство Насти.
Бандит клялся и божился, что убивать жену Артему никто не собирался, ее похитили лишь для того, чтобы Стрельцов не брыкался, и через денек непременно бы освободили. Величев приказал даже пальцем ее не трогать, в Настиной смерти виноват исключительно 'придурок Кривой', у которого в последнее время совсем крыша поехала, и он стал совершенно неуправляемым. А вот Артема Величев действительно хотел завалить и нож рядом с телом подкинуть, да не удалось. Завалить не удалось.
Было похоже на правду.
Слова Величева о том, что Настю убил именно Никитин, сомнений не вызывали. Или бандит не соврал, или он актер уровня Смоктуновского. Он вываливал все, подчистую, нужную информацию и совершенно бесполезную, рьяно и истово. И солгать даже в малости сумел бы едва ли. Величев дошел до того, что добровольно рассказал о том, когда и за что привлекался органами и как отмазался. Также покаялся, что последнюю неделю прятался на съемной квартире, поскольку шеф люто осерчал на него за проваленную 'тему', отобрал бригаду и бизнес, и вообще не сегодня-завтра его могут 'списать', то бишь закопать в землю метра эдак на два. И если бы не финансовая нужда, домой бы он не возвращался. И, что удивительно, Величев код сейфа, где деньги лежат, назвал и ключи от него отдал. Опять же по собственной инициативе.
Просто осуществленная мечта Остапа Бендера, хотя и слегка откорректированная – ключи от квартиры Стрельцов уже экспроприировал. Дабы удовлетворить любопытство, Артем сейф открыл, однако кроме пяти или шести пачек денег в разной валюте внутри железного хранилища ничего не было. Деньгами он побрезговал, не опускаться же до банального грабежа. Одно дело оружие изъять, а другое – чужими деньгами поживиться, пусть и нажитыми, как пить дать, нечестным трудом.
Кстати, в пользу искренности Величева свидетельствовала и последняя беседа со следователем, когда он поведал об опознании второго трупа. И тут сходится. Значит, убийца мертв.
Стрельцов не знал радоваться ему или печалится в связи с тем, что упырь, повинный в смерти Насти, тоже завершил земной путь. Есть еще люди, которых должно призвать к ответу, но тот, кого Артем мечтал задушить собственными руками и к кому испытывал самые острые эмоции, уже…призван. От этого хотелось завыть. Или горько засмеяться…
На всякий пожарный Артем записал имена, клички, адреса всех подонков, причастных к его похищению и убийству Насти, даже тех, до кого дотянуться в настоящее время было невозможно. Авось доведется свидеться, земля, она, говорят, круглая.
Бандит постепенно выдыхался, словесный фонтан иссякал, паузы становились длиннее. Все чаще Стрельцову приходилось задавать наводящие вопросы, а ответы все реже отличались конкретикой и информативностью. Когда Величев начал безбожно повторяться, стало ясно, что 'допрос' пора заканчивать.
Нужные сведения получены, хотя…какая-то недосказанность не давала покоя, доставляла неудобство, словно застрявшая в глазу соринка. Несмотря на то, что Артем очень внимательно слушал 'исповедь', ему казалось, что упущено нечто важное. Некий пробел мешал целостному восприятию, картина не складывалась, отсутствовал кусочек мозаики. И вдруг Артем понял, чего не хватает. Он так и не узнал из рассказа Величева, почему именно чета Стрельцовых 'приглянулась' бандитам. Этот момент то ли Стрельцов прослушал, то ли Величев в рассказе упустил. И Артем предельно вежливо попросил собеседника осветить данный вопрос. Подкрепив просьбу парой несильных, интеллигентных оплеух.
Вежливость – великое оружие. Бандит с радостью откликнулся на просьбу собеседника и поведал о причинах столь нелогичного выбора жертв похищения. И тут выяснилось интересное обстоятельство. Оказывается, примерно в то же время – сразу после получения задания от шефа – к Величеву обратился, пользуясь терминологией бандита, 'какой-то фраер', 'скользкий тип' и 'заказал' Стрельцова. Вернее, неприятности для него. Легкий укол острием ножа в…филейную часть бандитского тела освежил память Величева, и тот воспроизвел 'заказ скользкого типа' практически дословно: '… ноги ему переломать…'.
