Внезапно раздался оглушительный грохот. В дверь колотили что было сил. Бидди спряталась в тени, а Молли предостерегающе поднесла палец к губам, призывая дочерей сохранять спокойствие.
Но тут стекло в окне разлетелось, и женщины в страхе завизжали, когда занавески раздвинулись и в комнату впрыгнул незнакомец. Угрюмо оглядев несчастных, он направился к двери и впустил орду воющих мужчин. Они столпились в гостиной, и Молли узрела ближайших соседей. Перепуганные девушки всхлипывали.
– Как вы смеете врываться в мой дом? – рассердилась Молли. – И что все это значит? Роберт Морган! Джеймс Каррен! Я вас узнала! Как вам не стыдно?
Мужчины стыдливо отвели глаза, но не сдвинулись с места. Остальные неловко переминались.
– Ну и наглая шлюха! – ухмыльнулся Уильям Девере, пробираясь через расступавшуюся толпу. – Католическая тварь моего папаши, воображающая, что может здесь хозяйничать! Не выйдет, потаскуха! Больше тебе это не удастся!
Подняв пистолет, Уильям спустил курок. Пуля попала в сердце, убив бедняжку на месте.
Мэв с воплем бросилась к матери.
– Протестантский дьявол! – охнула она. – Как ты мог? Я расскажу отцу, что ты натворил! Надеюсь, он сам прикончит тебя!
Всхлипывая, она прижимала голову Молли к груди. Уильям преспокойно достал второй пистолет и прострелил сестре голову. Тело Мэв судорожно дернулось и упало на труп матери. Ледяной взгляд обратился на Эйн, съежившуюся в углу у камина. Нечестивый свет зажегся в глазах Уильяма.
– Ах, какая смазливая девчонка, и клянусь, такая же распутная тварь, как ее мамочка! Потащим ее наверх и заставим развлечь нас немного. Тебе это понравится, верно, девка?
Протянув руку, Уильям одним рывком располосовал корсаж Эйн и стал ласкать маленькие груди. Девушка уставилась на него потрясенными голубыми глазами.
– Ты мой брат, – пробормотала она, вся дрожа. Уильям хлестнул Эйн по лицу, и та удивленно вскрикнула.
– Не смей говорить о родстве между нами, шваль! Ты, шлюхино отродье, немедленно наверх! Попробуем, какова ты на вкус. Покажешь перед смертью, чему тебя научила мамаша. Одной мертвой католической сукой больше, одной меньше, какая разница. К утру Лиснаски будет свободен от вашего сброда!
Он потащил Эйн из гостиной, на ходу приглашая сообщников:
– Пошли, парни! Она, похоже, лакомый кусочек, и мы все ее отведаем.
Далеко не все последовали за ним. Большинство молча выбрались из дома Молли Фицджеральд, не смея даже взглянуть на мертвых. Они всего лишь хотели, чтобы Лиснаски стал протестантской деревней. Никто не желал быть свидетелем насилия и убийства. Однако с той минуты, как преподобный Дандас послал их на святое дело под предводительством Уильяма Деверса, прошел всего час, а они уже успели увидеть столько смертей, что с полным основанием могли считать себя преступниками. Совесть грызла их, и сознание вины еще больше разжигало гнев на соседей-католиков. И тут с верхнего этажа донеслись душераздирающие вопли, от которых мороз шел по коже. Крики сопровождались раскатами злобного хохота и ободряющими восклицаниями: очевидно, насильники выстроились в очередь, чтобы измываться над девушкой. У многих были дочери – ровесницы Эйн.
Стоявшие внизу поспешили раствориться во тьме. Но навстречу уже бежал босой подросток:
– Грязные паписты подожгли церковь и закрыли внутри преподобного Дандаса с семьей! Наши женщины не могут открыть дверь!
– Бегите туда, – велел Роберт Морган приятелям. – Я позову мастера Уильяма и остальных.
В доме Молли Фицджеральд вновь воцарилась тишина, только скрипела, раскачиваясь на петлях, дверь. Немного погодя из своего укрытия выбралась Бидди. По ее морщинистому лицу текли слезы. Едва передвигая ноги, она неверными шагами взобралась наверх, чтобы поискать Эйн. Девушка, совершенно голая, лежала на кровати матери. Горло мученицы было перерезано от уха до уха. Широко открытые, полные ужаса глаза смотрели в никуда. Милое личико было покрыто синяками, а белые бедра залили кровь и семя. Бидди осторожно опустила веки мертвой и прикрыла ее покрывалом, хотя думать о скромности и приличиях было поздно.
Старуха снова вытерла слезы кончиком фартука и с мрачной решимостью произнесла над телом Эйн заупокойную молитву. Господи, ведь она помогала малышке появиться на свет!
Перекрестившись, Бидди спустилась вниз, вошла в гостиную и второй раз помолилась – за светлые душеньки Молли и Мэв. Она смертельно боялась лошадей, но все же нашла в себе силы оседлать пузатенького пони Эйн, взгромоздиться в седло и выбраться из Лиснаски. Всю свою жизнь она провела здесь и поэтому знала дорогу, тем более что родилась в Магуайр-Форде. Пони трусил не спеша, осторожно пробираясь по каменистой дороге.
Ночь едва уступила место рассвету, когда Бидди наконец въехала в деревню, пересекла подъемный мост и почти упала на руки молодого привратника.
– Позови Магуайра, – просипела она, пытаясь выпрямиться. – Я еще могу стоять. Беги за Магуайром! Страшное преступление!
Из сторожки выбежал полуодетый Рори и, сразу узнав Бидди, бросился навстречу. Старуха, не дожидаясь расспросов, выпалила:
– Убийство в Лиснаски! Господин сам был с ними, когда это началось! Не знаю, где он сейчас. Уильям Девере застрелил мою хозяйку и Мэв. Обе мертвы. Язык не поворачивается сказать, что он сделал с нашей крошкой Эйн! Она тоже ушла от нас, за что я благодарю милосердного Господа.
– Значит, все-таки началось, – пробормотал Рори и взял ее за руку. – Пойдем в замок, Бидди. Я должен разбудить герцога и герцогиню. Поведаешь им, что случилось.
– А что сделают эти протестанты, – взорвалась старуха, – чтобы отомстить за смерть моей хозяйки и девочек? Это их проклятые единоверцы расправились с бедняжками, и Бог знает, скольких еще прикончили!
– Нет, – покачал головой Рори, – не все протестанты одинаковы, как, впрочем, и католики. Поэтому я и смог оставаться здесь все это время вместе со своим народом, а Магуайр-Форд – настоящая обитель мира. Леди Жасмин – хорошая женщина, которая никого не преследует за веру. Признаю, что такое редко бывает, но пока она – госпожа Магуайр-Форда, и только по ее воле здесь сохраняется покой. Вспомни, ее собственная дочь родилась здесь и вышла за католика. Она знала твою хозяйку и ее детей и ужаснется такому исходу.
Они вошли в зал, и Рори послал слугу за герцогской четой. Супруги появились почти сразу же. Джеймс Лесли бережно держал под руку жену, которая к этому времени уже была на сносях.
– Что случилось? – спросила Жасмин, с трудом опускаясь на стул.
– Это Бидди, служанка Молли Фицджеральд, – пояснил Рори. – Я просил ее кое-что рассказать, но предупреждаю заранее: приготовьтесь к самому худшему.
Герцог и герцогиня с ужасом выслушали страшную весть о предательстве, насилии, убийствах и погромах, случившихся вчера в Лиснаски.
– Мне стыдно, что я струсила и спряталась, не помогла моей бедной хозяйке и милым девочкам, которых растила с пеленок, – всхлипывала Бидди, – но кто-то должен был остаться в живых и разоблачить подлость Уильяма Деверса перед всем миром.
– Ты правильно сделала, – заверила Жасмин, поднимаясь, чтобы обнять Бидди. – Без тебя мы ничего бы не узнали. Но я волнуюсь за сэра Шейна. Ты сказала, что он вышел из дома, услышав шум, и больше его не видели. Что могло с ним стрястись?
– Возможно, убит отродьем английской суки, – вмешался Кайрен, входя в зал. Слуга, посланный за герцогской четой, догадался разбудить и их зятя.
– Не может быть! – вскричала Жасмин.
– У братца никогда не хватало терпения выждать, особенно если речь шла о том, чего он страстно желает, – возразил Кайрен. – Если он не задумываясь расправился с Молли и собственными сестрами, то отца точно не пощадит. Моя мачеха наконец-то получила все, что хотела. Зачем ей теперь муж? Она завладела его домом и землями. Девочки погибли. Ей удалось изгнать меня и женить сына на девушке, которую она хотела бы видеть своей невесткой. Уверен, что именно она стоит за этой историей, т не мешает
