английских законов. Именно они распустили слухи, что только католикам позволено жить в Мэрис-Ленде, и умоляли короля отнять у лорда Балтимора патент на владение. Король терпеливо выслушивал всех, но слишком хорошо помнил преданную службу Калвертов. Кроме того, королева заклинала его не обращать внимания на недовольных.
– Я не отменю своего решения, – поклялся король. – Мечтатели Калверты искренне убеждены, что люди вне зависимости от веры могут жить в мире, Но человеческая природа такова… – Он пожал плечами. – Правда, все возможно. Будем молиться за успех этого предприятия.
Тем не менее противники Калверта продолжали действовать за его спиной, стремясь уничтожить мечту лорда Балтимора. Сесил понял, что пока не может плыть с колонистами, и назначил вместо себя своего брата Леонарда. Второй брат, Джордж, стал наместником губернатора. Джером Холи и Томас Корнуоллис получили должности комиссаров. Экспедиция спешно готовилась к отплытию. Кайрен и Фортейн вернулись в Королевский Молверн. Времени заехать в Окстон не оставалось.
Через несколько недель Фортейн поняла, что ее связь с луной прервалась. Она беременна!
Новость повергла ее в смущение. Если муж узнает, он не позволит ей плыть в Мэрис-Ленд до рождения малыша. Будь на ее месте Индия, наверняка сохранила бы все в секрете, но она не Индия. Что же делать?
Фортейн тяжело вздохнула.
– Что с тобой? – поинтересовался брат, увидев Фортейн, сидевшую на каменной скамье в саду. Он устроился рядом и взял сестру за руку.
– У меня неприятности, – пробормотала Фортейн, нервно теребя темно-зеленую шелковую юбку.
– Передумала покидать Англию? – допытывался брат, с самого начала не понимавший этого внезапного желания уехать. Католики жили и в Англии. Не слишком хорошо, но жили.
– Мэрис-Ленд станет нашей новой родиной, – покачала головой Фортейн. – Я никогда не чувствовала себя своей ни в Англии, ни в Шотландии. И Кайрен тоже. Нет, Мэрис-Ленд – наше единственное пристанище. Дело совсем в другом, младший братец.
– Значит, ты так и не сказала мужу, что ждешь ребенка, – заключил Чарли.
– Откуда ты знаешь? – потрясенно прошептала Фортейн. Чарлз Стюарт громко рассмеялся.
– Сколько детей было у мамы? Я родился четвертым. За мной появились еще пятеро. Мне ли не распознать женщины в положении? Когда ждать новорожденного?
– Не знаю, – прошептала она и, услышав его смешок, рассердилась:
– Не смей надо мной потешаться, Чарли! Я всегда думала, что мама будет рядом, когда мне придется рожать, и объяснит, сколько именно месяцев дитя должно расти в материнском чреве. Что мне делать?
Она вскочила и принялась метаться по аллее.
– Когда твоя связь с луной прервалась, сестра? – спросил Чарлз.
Фортейн метнула на него косой взгляд, но все же соизволила ответить:
– С тех пор, как мы покинули Гленкирк. Чарли задумался.
– Скорее всего ранней весной, но мы напишем маме. А пока ты должна сказать мужу, Фортейн. Он имеет право знать.
Фортейн долго размышляла, как лучше открыть мужу правду и убедить его взять ее с собой. Однако так и не набралась мужества, прекрасно понимая, что он скажет: станет настаивать, чтобы они подождали, пока родится ребенок, а потом благополучно пересекли океан. Разве не так поступили ее родители во время пребывания в Ольстере? А ведь Отем – девятый ребенок мамы. Не первый! Может, подождать, пока они выйдут в море? Конечно! Тогда будет слишком поздно поворачивать назад. Идеальное решение! Кровь Христова! Да она куда больше походит на мать и Индию, чем предполагала!
Поэтому она решила молчать и старательно избегала вопросительных взглядов брата.
Как-то утром она проснулась, умирая от голода, оделась и сбежала вниз, где за столом уже сидели Чарли и Кайрен. Перед ней поставили миску овсянки со сливками и сушеными яблоками, сыр, масло, вареные вкрутую яйца и кружку с сидром. Фортейн ела с волчьим аппетитом, но вдруг желудок ее взбунтовался. Внутри что-то сжалось, заурчало, и не успела Фортейн встать, как ее вырвало прямо на скатерть.
Мужчины едва успели отпрыгнуть.
– Милая, что с тобой? – встревожился Кайрен. Прежде чем Фортейн успела ответить, вмешался брат:
– Ты так ничего и не объяснила, хитрая лисичка, верно?
– Что именно? – допытывался Кайрен, переводя взгляд с жены на шурина.
– Она беременна, – выпалил Чарли, пока сестра пыталась сочинить правдоподобную историю, чтобы отвести глаза мужу. – И хотела признаться тебе.
– Когда? – сухо поинтересовался Кайрен. – На полпути к Новому Свету?
– Да, – едва слышно призналась Фортейн. – Думала, так будет лучше.
Кайрен фыркнул:
– И подвергла бы опасности себя и нашего ребенка лишь для того, чтобы настоять на своем?
Слуги поспешили убрать со стола, а мужчины поднесли Фортейн к камину. Ройс, видевшая, что случилось, принесла госпоже кружку мятного чая.
– Пейте медленно, миледи. Это поможет успокоить внутренности. Сейчас раздобуду сухого хлеба.
Фортейн уложили в обтянутое гобеленом кресло. Умоляюще глядя на разгневанного мужа, она пролепетала:
– Неужели ты отправился бы в Мэрис-Ленд без меня, Кайрен?
– Конечно, нет! – почти закричал он.
– Поэтому я и промолчала.
– Ты мелешь вздор, Фортейн! – бушевал муж.
– Вовсе нет, только выслушай меня и прекрати рычать, Кайрен Девере. Не допущу, чтобы на меня орали! И она разразилась слезами, жалобно всхлипывая. Кайрен, совершенно сбитый с толку, недоуменно хлопал глазами. Мало того что она утаила правду, так еще пытается улестить его слезами! Но он не позволит играть собой! Жена нуждается в хорошей трепке, и он бы не поленился задать ей как следует, не будь она в положении!
– Беременные женщины невероятно чувствительны и рыдают по каждому пустяку, – невозмутимо пояснил Чарли. – Подожди немного, все пройдет. Фортейн, сестричка, перестань лить слезы и поведай, откуда такая скрытность.
Фортейн шмыгнула носом, но постаралась сдержаться.
– Если мы не отплывем в Мэрис-Ленд с первыми колонистами, лучшие земли достанутся другим. Мы не важные милорды, задумавшие выжать из колонии как можно больше дохода, а те из немногих богатых поселенцев, которые останутся в Мэрис-Ленде и построят поселки и города. Большинство аристократов предпочитают посылать вместо себя своих агентов и управляющих, надеясь на легкую прибыль. Они населят свои земли каторжниками, а потом продадут владения тому, кто больше даст. В будущем году мы привезем лошадей, а, им понадобятся луга. Нельзя тратить время на вырубку леса. Если мы окажемся среди первых колонистов, то получим все, что захотим, от самого лорда Балтимора. Если же промедлим, придется покупать их у прежних хозяев. Нужно ехать, Кайрен. Мы не можем оставаться.
– Почему нет? Католики есть и в Англии. Неужели нельзя купить дом в здешних местах и жить спокойно?
Фортейн покачала головой:
– Ты знаешь, при каких условиях католикам позволено жить в Англии. Пуритане с каждым днем становятся все влиятельнее. Даже король не свободен от их претензий, а каждый шаг королевы осуждается во всеуслышание, и все только потому, что она католичка. Ты считаешь, что я эгоистка, потому что собралась ехать в таком положении. Но мне поможет мистрис Джонс, и я не боюсь. Ты еще худший себялюбец, чем я!
– Но почему? – удивился Кайрен.
– Ты ведь утверждал, что твоя вера не особенно сильна и ты держишься за нее только в память о матери. Но мне кажется, еще и потому, что это раздражало мачеху. Ты сам дал ей в руки идеальное оружие, которым она и воспользовалась, чтобы украсть у тебя Меллоу-Корт. В Меллоу-Корте – тысяча акров, а в Магуайр-Форде – три. Мы могли бы стать огромной силой в Ольстере и, уж разумеется, в Фермане, но ты
