прорубал огромные бреши в рядах предателей. Савал двигался за ним подобно тени, в движениях дознавателя была почти хирургическая точность, и каждый выстрел из его лазерного пистолета одного за другим повергал обезумевших еретиков.
Они уже приближались к своей цели — высоким бронзовым дверям часовни.
Рейнхарт поднырнул под удар завывающей цепной секиры и снёс голову её владельцу в фонтане крови. Затем кастелян перепрыгнул через упавшего культиста и увидел, как одна из сестёр остановилась от удара потрескивающей силовой булавы. Затем выстрелами ей оторвало сначала руку, а потом и левую ногу ниже колена. Умирая, сороритас провела огнемётом широкую дугу, и поток белого пламени испепелил всех предателей впереди. К ногам Аполлоса рухнул сектант, и бронированный сапог терминатора сокрушил грудную клетку еретика.
Рейнхарт тяжело дышал, доспех покрывали вмятины и опалины, на лице появились пузыри от ожогов. Только четыре сестры Елены уцелели, но вход в часовню уже был близко. Им необходимо продолжать наступать.
— Двери, Аполлос, двери!
Терминатор кивнул. С громоподобным рёвом Храмовник выставил вперёд плечо, прорвался сквозь еретиков, и всем весом обрушился на створки, которые разлетелись шквалом деревянных обломков и искорёженных листов бронзовой обшивки.
Марий и остальные последовали за ним по пятам… в ад.
Брат Дорнер погиб в первые секунды атаки сектантов. Случайный выстрел пробил ему горло и в кровавых брызгах разорвал заднюю часть шеи. Храмовник упал на колени, цепной меч всё ещё оставался занесённым для удара, которого уже никогда не будет, а затем рыцарь рухнул лицом вниз. Герард взревел от ярости и бросился в коридор. Сражаясь словно одержимый, брат меча прорубил кровавую просеку среди обезумевших еретиков. Пол стал скользким от крови и на мгновение враги ослабили неистовый натиск.
С порога усыпальницы Аколон посылал болт за болтом в толпу атакующих, позади Матиас и технодесантники продолжали работу. Апотекарий рискнул оглянуться.
Капеллан стоял перед алтарём и нараспев декларировал священную молитву погребения, в то время как Ферн и Цереб подняли с помощью серворук Ковчег и устанавливали его в дредноут. На мгновение под затуманенным стеклом крышки саркофага Аколон увидел изнурённое лицо. Из ушей, глаз, носа и рта тянулись блестящие медные трубки и провода, инкрустированные лексмеханическими рунами. Оклик Герарда предупредил его как раз вовремя: офицер-предатель в униформе СПО сделал выпад мечом. Храмовник перехватил оружие перчаткой, взревев, сломал клинок пополам и всадил очередь из болтера в грудь еретика. С выражением изумления культист рухнул на спину.
Впереди закричал Герард, но на этот раз не предупреждая, а от боли. Космический десантник, продолжая сражаться, выронил болт-пистолет и прижал руку к виску: из глаз текла кровь. Аколон увидел потрескивающий морозный иней, который тянулся к усыпальнице, а затем заметил в конце коридора одетого в мантию псайкера.
Исполненный боли голос рыцаря перекрыл шум:
— Уходи, Аколон! Я не могу остановить это! Отступай! Закрой две…
С громким треском голова Герарда раскололась.
Апотекарий бросился за дверь и заворчал, когда лазерный разряд обжёг щёку и опалил ухо. Он вытащил розариус Матиаса из замка и одним прыжком влетел в зал, безостановочно стреляя очередями, чтобы сдержать еретиков.
Двери с грохотом закрылись, а Аколон восстановил равновесие.
— Капеллан Мати… — Храмовник в ужасе уставился на развернувшуюся сцену.
Цереб и Ферн лежали на алтаре, их убили одиночными выстрелами — хватило по одному болту в голову. Над ними с пистолетом наизготовку стоял Влэйн, чью броню покрывала псионическая изморось. Капеллан уставился на вошедшего, из глаз и носа Матиаса текла кровь. Он качнулся вперёд и упал на колени.
— Аколон… у… убей меня! Псайкер, я… изгнал его, но не могу… долго… сопротивляться. — Продолжая говорить, рыцарь дрожащими руками поднял пистолет. Сзади начали прогибаться двери.
Апотекарий приставил болтер к голове капеллана, закрыл глаза и выстрелил. Затем бросил оружие, опустился на колени и стал ждать смерти.
Раздался жесточайший визг пневматических механизмов, и Аколон благоговейно поднял взгляд. Так или иначе, технодесантники успели завершить обряд погребения, прежде чем Матиас убил их.
Над ним, подобно мстительному богу смерти, возвышался дредноут. Из громкоговорителя военной машины проревел глухой голос Иезекииля:
— Отведи меня к врагам, апотекарий.
Рейнхарт едва не задохнулся от запаха разложения, когда вслед за Аполлосом ворвался в разрушенные двери. Внутри всё походило на склеп. Освежёванные тела и пропитанные кровью знамёна свисали с опорных балок нефа часовни. Множество каменных скамеек нагромоздили у входа, словно детские кубики, стремясь освободить место для волнообразно колеблющейся толпы хаосопоклонников. По обе стороны от ризницы алтаря горели два огромных зелёноватых костра. В пламени кричали от боли прикованные к железным столбам обугленные человеческие фигуры. Появление Храмовников привело еретиков в бешенство. Вопя от ярости, они ринулись по нефу.
От едкого воздуха слезились глаза, и кастелян вместе с Еленой и Савалом врезались в мраморные скамьи. Аполлос присел перед баррикадой, в то время как сёстры Елены развернулись и стали защищать вход. Отряд был окружён.
Старшая сестра поднялась из укрытия, не прекращая вести огонь из болтера.
— За Императора! К алтарю! — закричала сороритас, не обращая внимания на град пуль, под которым мрамор вокруг нее разлетался в пыль.
Рейнхарт вогнал новую обойму и поддержал огнём Елену.
У дальней стены ризницы между четырьмя Некролектиферами закручивались и пульсировали тёмные отвратительные энергии варпа, искажающие законы реальности. У основания алтаря пели девять одетых в мантии варп-жрецов: на их обритых головах были выжжены разрушительные проклятья.
— Он открыт? — проревел Аполлос.
— Нет, но уже скоро. У нас остались считанные минуты, — покачала головой Елена.
— Жрецы! Стреляйте в жрецов! — завопил Савал.
Все вместе они стали стрелять поверх обычных сектантов, но только увидели, как, пролетая над головами еретиков, снаряды взрывались, не достигая цели.
— Это что ещё за ересь? — выругался Рейнхарт.
— Псайкеры! — ответил дознаватель.
Сзади упала одна из сестёр, её тело искромсали на куски прорывавшиеся в двери культисты.
— Нужно подойти ближе, — крикнул Аполлос.
Елена выпустила ещё одну очередь и отступила в укрытие.
— Мы не сможем. У нас нет защиты от варпа. Его энергии разорвут нас на части, если толпа не сделает того же раньше.
Терминатор открыл огонь по новой волне сектантов, еретики были уже практически рядом.
— Время на исходе!
Варп-врата начали темнеть.
Рейнхарт по очереди посмотрел на спутников. Он понимал, что остался единственный выход. На него был обращён взор Императора.
— Дай мне все свои гранаты! — велел кастелян Елене.
Старшая сестра посмотрела на Мария, с губ был готов сорваться вопрос, но в глазах появилось понимание. Она сняла два последних заряда и протянула Храмовнику.
Рейнхарт оторвал полосу от табарда и связал вместе гранаты сестры и две свои. Одну он продолжал держать в руке.
Аполлос, несмотря на плотную стрельбу, увидел и понял намерения командира.
— Нет! — закричал он. — Позволь мне пойти, у меня больше шансов!
Внезапно оглушительный взрыв разорвал на части то, что оставалось от дверей часовни. Оторванный кусок створки попал Аполлосу в висок и отправил молодого терминатора в нокаут. Последние сёстры Елены просто перестали существовать, их тела испарились.
Рейнхарт сбросил вызванное контузией оцепенение, хотя в ушах продолжал стоять сильный гул. Он почувствовал, как по груди течёт что-то тёплое. Ниже плеча виднелась кровавая рана. Рядом кашляла от поднятой пыли Елена, лицо сороритас залила кровь из глубокого пореза на лбу, а левая нога была оторвана. Дознаватель лежал без сознания. Сквозь кружившуюся мраморную крошку они могли видеть растущую толпу культистов, которые карабкались по обломкам разрушенного дверного проёма.
— Сможешь задержать их? — спросил кастелян.
Старшая сестра покрепче взяла болтер, кивнула и улыбнулась Храмовнику.
— Ты знаешь, что такое истинная честь, Марий Рейнхарт.
— Император защищает, Елена, — ответил тот и коротко пожал ей руку.
— Император защищает, кастелян, — снова улыбнулась боевая сестра.
Рейнхарт перепрыгнул через баррикаду. Прижимая гранаты к телу, Храмовник бросился сквозь пылевую завесу. Последователям Хаоса потребовалось мгновение, чтобы понять, кто мчится среди них. Но прежде чем еретики успели отреагировать, фундамент часовни задрожал от грохота выстрелов штурмовой пушки, а культисты разлетелись на кровавые ошмётки. Над головой рыцаря по дуге пролетела граната и взорвалась облаком густого дыма, маскируя Мария. Преодолевая последние метры, Рейнхарт оглянулся и увидел силуэт древнего дредноута в тени разрушенного порога.
Кастелян прошептал слова благодарности, снова посмотрел вперёд и выскочил из дыма среди ничего не подозревавших псайкеров. Выдернув чеку, Храмовник молниеносно запрыгнул на алтарь. Марий почувствовал первые болезненные удары по разуму, но было уже поздно.
— Император действительно защищает, — сказал он, и врата закрылись во вспышке молнии и пламени.
