он невесело усмехнулся. — Только не поднимайте больше эту тему в разговоре с Нимроэль. Она хорошо держится, но, что бы она ни говорила, эта история до сих пор причиняет ей боль.
— Могу представить.
Нимроэль снова появилась посреди гостиной. В руках у нее был серебряный поднос с чайником, тремя чашками и несколькими вазочками, полными сладостей.
— Какие у вас планы на сегодня? — поинтересовалась эльфийка, ловко расставляя приборы на столе. — Останетесь на ночь?
— Не знаю, — Вереск пожал плечами. — Как Женя скажет. А что?
— Сегодня в деревне праздник. Я сказала, что ты будешь петь, — Ним лукаво прищурилась. — В прошлый раз ты всем очень понравился.
— Если останемся — спою, — спокойно согласился полуэльф, никак не отреагировав на последнюю фразу. — Зависит от Жени.
— Женю я беру на себя, — с игривой улыбкой пообещала Нимроэль.
Я хотела напомнить ей, что у него теперь есть девушка, но сдержалась. В конце концов, к счастью или к сожалению, но личная жизнь господина белль Канто уже не мое дело.
— О, а вот, кстати, и он, — сказала вдруг эльфийка, прислушиваясь к чему-то, недоступному для меня. — Вы тут пока поболтайте, а я пойду все-таки скажу, чтоб на стол накрыли.
Минуты через полторы в гостиную действительно вошел Женя.
— Как мило со стороны Ним вспомнить обо мне, — обрадовался он, усаживаясь за стол. — Я голоден, как сто волков.
Он щедро всыпал в чай половину сахарницы, размешал, в несколько глотков осушил чашку и только после этого сказал:
— Ты был прав. Мы идем в Долину.
— В Долину или в Зингар? — уточнил Вереск.
— В Долину.
Женька налил себе еще чаю, по-хозяйски придвинул вазочку с печеньем и, неторопливо жуя, продолжил:
— Поначалу Мигель и Фар-Леирато считали всю эту затею с поиском Лучей просто блажью Милославского. Игрой. Мало ли сумасшедших до него покупались на эту приманку — и до сих пор ни у кого ничего не вышло, так почему бы не поиграть тоже, тем более, что за это платят хорошие деньги. Однако видя, с какой серьезностью Корпорация взялась за дело, они начали подозревать, что Милославский действительно нашел способ воссоздать Звезду. И вот тогда им стало страшно. Они к тому времени уже отыскали один из камней — Луч Воды. Поскольку уничтожить Лучи невозможно, Фар-Леирато вызвался отнести его в Долину — самое, как он считал, недоступное для Корпорации место. Эльфам он не доверял. А Мигель остался в убежище — чтобы принять первый удар на себя и попытаться пустить Корпорацию по ложному следу. Что из этого вышло, мы наблюдали. Так что Луч Воды сейчас, вероятнее всего, в Долине.
— Так может, ну его нафиг пока? — предложила я. — В Долине до него Корпорация всяко не доберется. Насколько я понимаю, Долина и сама по себе не курорт, а ведь к ней нужно пробираться через вампирские поселения.
— Это слишком ненадежно, — покачал головой Вереск. — В эльфах — по крайней мере, в Эльфийском Совете и Совете Архимагистров — я уверен. Они сделают все возможное, чтобы камни не попали в дурные руки. Вампирам Лучи не нужны, но вампиры — наемники, они привыкли продаваться и, вполне возможно, найдутся горячие головы, которые за достаточное вознаграждение сами вытащат камень из Долины.
— Во-во, — мрачно вставил Женька. — И нам надо торопиться, пока Милославский до этого не додумался.
— Мы можем пойти туда вдвоем, без Юлии? — деловито уточнил Вереск.
— Это исключено! — резко выпалила я. Черт, я уже совсем уверила себя, что он позабыл об идее от меня избавиться! — Я иду с вами, и это не обсуждается.
— Зачем? — поинтересовался полуэльф, флегматично прихлебывая чай.
— Как вы планируете искать камень в Долине? Вряд ли ее обитатели позволят вам методично обшарить куст за кустом, — кипятилась я. — Луч Воздуха я нашла случайно, может быть, и Луч Воды найду так же. Даже магистр Астэри признал, что у меня есть какая-то связь с Лучами!
— Разумно, — все так же флегматично кивнул Вереск. У меня сложилось впечатление, что он и не собирался всерьез со мной спорить, просто хотел удостовериться, что я верно понимаю задачу.
Женя покусывал губу, задумчиво поглядывая то на меня, то на приятеля.
— Слушай, а может,
Повисла секундная пауза, и я даже грешным делом подумала, что Вереск всерьез размышляет над Женькиной идеей. До тех пор, пока он не заговорил — прежним ровным тоном, который никак не вязался с его словами:
— Женя, если ты еще хоть раз поднимешь эту тему, я тебе снесу башку вот этим мечом, клянусь. Потому что там, в своем долбаном Реале ты, по крайней мере, будешь в безопасности. И мне кажется, я это ясно дал понять еще в прошлый раз.
— Ладно, ладно, — Женька поднял руки в знак поражения и, не удержавшись, бросил сквозь зубы: — Фаталист, мать твою…
— Оставь в покое мою мать, она здесь ни при чем, — невозмутимо посоветовал Вереск. — Скажи лучше, что там с этим Найтингейлом? Ты спросил у Мигеля?
— Да. Но там все как-то… непонятно. Некто по имени Найтингейл действительно встречался с ними и предлагал работать на него. Предупреждал, что Корпорация может начать на них охоту. По описанию внешность у него очень невнятная: человек, чуть выше среднего роста, темные волосы, серые глаза. Может быть уроженцем Карантеллы, или Стаурана, или Белогории. Мигель с Фар-Леирато вежливо отказались — и больше того мужика не видели. Правда, Мигель только теперь сообразил, что убийца, хотя и говорил, что представляет Корпорацию, и требовал отдать камень в соответствии с договором, никаких доказательств не предъявил, так что он в принципе мог быть подослан кем угодно. Сейчас этого уже не узнаешь. Но вряд ли «кто угодно» мог снабдить его пистолетом.
— Как он сам-то? — забеспокоилась я. Вспомнилось вдруг, как истекающий кровью Мигель пытался шутить с Женькой и заигрывать со мной.
— Неважно, — нахмурился Женя. — Почему-то последствия пулевого ранения с трудом поддаются лечению магическими методами. Надо показать его магистру Астэри. Может, он что-нибудь посоветует… Хотя бы из чисто научного интереса. Разумеется, Мигель порывался идти с нами. Он волнуется за своего Лейри. Мучается угрызениями совести, переживает, что послал его на верную смерть. Я, конечно, не стал этого говорить вслух, но если Фар-Леирато отправился один в Долину, вероятнее всего, его действительно уже нет в живых…
«В прошлый раз ты всем очень понравился» — это было явным преуменьшением со стороны Нимроэль. Местные девицы — крестьянские дочки и служанки из поместья — вопили и визжали не хуже экзальтированных поклонниц «битлов». Несколько женщин постарше уже успели схлопотать по паре затрещин от ревнивых супругов за слишком откровенные взгляды в сторону певца, и даже мужчины свистели и хлопали с искренним восторгом. Вереск и правда был хорош: от его баллад щемило сердце, хотелось любить и плакать, а под развеселые куплеты ноги норовили пуститься в пляс — даром, что я не знала ни одного местного танца. Однако в моем понимании то обожание, которое выказывали полуэльфу жители деревни, все-таки больше пристало какому-нибудь столичному любимцу публики, а не безвестному бродяге.
— Слушай, Жень, по случаю чего народ впадает в такой экстаз? Вереска тут хорошо знают?
— Да нет, просто для репутации вполне достаточно того, что он наполовину эльф. Они теперь будут внукам рассказывать, что слышали настоящего эльфийского барда. Если бы Вереск ничего не спел, а просто прошелся по деревне с гитарой — и то разговоров хватило бы до следующего лета.
— Так у них же тут есть собственная прикормленная эльфийка, разве нет?
