— Махать руками будешь на стрелке, — ответил Андрей. — Это дело чести!
Витамин остановился.
— Я не забиваю стрелок с лохами.
— Забьём стрелу! — Коха вытер кровь и облизнул руку. Он хищно улыбнулся.
— Нет!
— Ты разбил мою машину, ты, не дав мне договорить, ударил меня… У меня есть полное право забить тебе стрелу, чтобы окончательно разобраться с тобой и доказать свою правоту.
— Пошёл вон! Не нарывайся, чтобы мне пришлось тебя уделать!
— Это уже стало делом чести, — жёстко проговорил Коха. — И если ты откажешься от этой разборки, то завтра все вокруг будут знать, что ты, Алексей, весь такой крутой и важный, пакостишь людям, которые вокруг тебя, и не отвечаешь за свои слова и поступки. И увиливаешь от выяснения отношений, когда человек, которого ты обидел и даже ударил, забивает тебе стрелку….ай-яй-яй, что скажут люди вокруг? Тебя попросту перестанут уважать, герой.
Он поцокал языком и злорадно улыбнулся. Глаза Лёхи сузились, он подошёл вплотную к Андрею, уперевшись грудью в него, и его лицо, ставшее вдруг каменным, замерло всего в нескольких сантиметрах от лица Кохи.
— Ты понимаешь, что бросаешь вызов серьёзным людям, и что у тебя будут серьёзные проблемы на этой стрелке? — тихо сказал он, сверля синими глазами глаза Андрея.
— Ты смотри, чтобы у тебя проблем не было, — так же тихо ответил Коха.
— Ты мне угрожаешь, мальчик?
— Нет. Я всего лишь предупреждаю.
Повисла долгая пауза. Шёл бой. Молчаливый бой. Одними только глазами.
— Хорошо! Ты получишь эту стрелку, — наконец сказал Лёха. — Где и когда?
Коха ухмыльнулся.
— Завтра. В полночь. Я буду ждать тебя на люблинском кладбище с южной стороны.
Витамин засмеялся.
— Ты что, балда, сказок начитался? Больше ничего придумать не мог?
Но Коха уже развернулся и зашагал прочь. На ходу он коротко бросил через плечо:
— Я буду не один.
— Уж поверь мне, я тоже! — крикнул ему вдогонку Лёха, а потом тихо добавил — Идиот полоумный….
Неожиданно к нему подбежала Яна. Шубка её была расстёгнута и она запыхалась.
— Лёшка, что случилось? Ты дрался? Кто это был? — задыхаясь, сбивчиво заговорила она. — Малыш, что произошло?
— Зайка, всё в порядке! — ответил он, успокаивая её. — Ты чего полураздетая выскочила?
— Леш, я видела в окно, как ты дрался! — в её голосе слышалась тревога. — Скажи мне, кто это был?
— Да говорю тебе, всё в порядке! — он улыбнулся.
— Не ври мне! Я знаю, что ты врёшь! Кто был этот человек?
— Да пьянь какая-то! — отмахнулся Лёха. — Малыш, успокойся, всё в порядке. Давай я тебя провожу домой.
— НЕТ! — крикнула она. — Скажи мне, что случилось, или я никуда отсюда не уйду?
— Да ничего не случилось, — устало выдохнул он.
— Я не слепая. Я чувствую, что что-то не так…. - она тревожно вглядывалась в его синие глаза, пытаясь понять, что твориться у него внутри.
— Так! Тогда я унесу тебя отсюда силой, — он засмеялся, подхватил Яну на руки и закружился с ней.
А потом он нежно поцеловал её в губы. После долгого поцелую он оторвался от неё и прошептал:
— Яночка, всё будет хорошо! Поверь мне! Всё будет хорошо!
Но тревога в её глазах не исчезла…..
Большая и маленькая стрелки часов почти поравнялись на цифре 12, когда четыре машины: Шевроле Тахо, Нисан Патрол и Опель Омега, с ярко горящими фарами подъехали в условленное место. Среди них была и чёрная БМВ.
Безоблачное небо, покрытое алмазной россыпью звёзд, то и дело разрезали тёмные силуэты встревоженных птиц, наполняя морозный колючий воздух их вскриками. Зависнув высоко над землёй, проливала свой бледный свёт мёртвая Луна. Всё вокруг замерло в гробовой тишине, которую изредка нарушали хлопки крыльев и негромкого завывания ветра, гуляющего между могильными надгробиями.
Машины остановились, выстроившись в ряд. Фары светили ярко, выхватывая из кромешной тьмы накренившиеся памятники и поваленные кресты.
Из машин вылезли крепкие ребята в тёплых куртках и пальто с поднятыми воротниками. Всего их было тринадцать человек, включая Витамина. Сегодня с ним сюда приехали его самые близкие кореша, которые не раз проходили вместе с ним через всевозможные передряги. и на которых он мог всегда положиться, как на своих братьев.
Лёха внимательно оглядел место, где Коха назначил ему стрелку. Пустошь. Заброшенный уголок старого кладбища, куда совершенно не попадает свет от дороги и ближайшие жилые дома находятся достаточно далеко отсюда.
Кохи с его людьми не было.
— Ну чего, где этот засранец? Уже почти 12, - поёжившись. спросил высокий широкоплечий парень, у которого через всю левую щёку проходил багровый шрам, видимо полученный в одной из разборок.
— Спокойно Бык, скоро приедет, — ответил Лёха.
— Ты в этом так уверен? А если он не приедет? Если кинул? Я тогда самолично ему кости поломаю…
— Говорю тебе, успокойся Витёк! Приедет. Уж больно он настаивал на этой тёплой встрече. Не понимаю только почему…..
Они потоптались возле машин, негромко переговариваясь. Потом Лёха с Быком решили осмотреться, что и как вокруг, пока ещё не подъехали те, с кем им предстоит пообщаться. И пока оставалось неизвестным, чем могло закончиться это общение, но парни были готовы ко всему.
— Пацаны, побудьте здесь! Мы с Витьком посмотрим, что тут к чему, — сказал Лёха парням. И они, неторопясь, зашагали вглубь кладбища.
Они шли бок о бок с поднятыми воротниками курток, засунув руки в карманы. Изо рта шёл пар. Морозец крепчал к ночи. Под ботинками поскрипывал снег.
— Слышь, Витамин, вот скажи мне, а чего ты во всё это влез, а? — неожиданно спросил его Бык.
— О чём ты? — переспросил Лёха. — Ты про этого отморозка что ли?
— Да не-е, — хрипло ответил Бык. — Я всё давно хотел тебя спросить, чего ты с этими тёмными делами связался? Зачем тебе это? Чё нормально работать не стал?
Лёха молча шёл вперёд. Потом он покачал головой.
— Не знаю. Я уже и не помню, как это всё вышло.
— Ну а всё же? — настаивал Витя.
— Ну а как это обычно бывает? Тебе ли не знать? Всё с малого начиналось, потом затянуло.
Они шли, разговаривая, но в то же время внимательно осматривали местность.
— А ты не подумывал сойти?
— Чего ты несёшь, Витёк?
— А что? Я вот например задумывался об этом. неужели мне всю жизнь кулаками махать, да лохов прижимать? Я вот, например, творческая натура….
— Ха! Ты? — засмеялся Витамин. — Творческая?
— Да! Я!
— Не смеши меня, Бык! С такой физиономией как у тебя только стихи и писать или картины
