Макс бродил по пустынной платформе в ожидании 'долбанного' поезда, который должен был прийти ещё десять минут назад. Он решил ехать не прямиком с вокзала, т. к. не успевал на поезд вовремя, а на автобусе доехал до платформы Новодачное, которая находилась на отшибе города, чтобы там сесть на электричку, перехватив её по пути.
' И чего я не согласился поехать с Лёхой? Сейчас был бы уже дома, в тепле…'. Он ужасно замёрз. Нос и уши уже просто ничего не чувствовали. Мороз настырно пробирался под тёплую куртку. Ноги в ботинках задубели и Максим ходил туда-сюда, чтобы хоть как-то разогреть их. Под ногами громко хрустел снег.
В попытке согреться он начал скакать по заснеженной платформе, как главный герой в фильме 'Ирония Судьбы или С лёгким паром', когда того выставили на улицу.
Он был совсем один на платформе. Ни души. Только скрип снега под ногами, завывания ветра в кронах деревьев, что росли вдоль железнодорожных путей, да отдалённый гул шоссе.
В одиночестве Макс пропрыгал минут пять, но не согрелся. Поезда не было.
'Вот, блин идиотец! Точно надо было с Лёхой ехать… А что если поезд уже ушёл', — думал он. Но, что сделано-то сделано.
Он посмотрел на часы — без четверти двенадцать. Скоро полночь. Он невольно подумал о нечистой силе, выходившей в мир ночью, но потом, улыбнувшись, выбросил столь нелепые по его мнению мысли из головы. Но перспектива тащиться до дома пешком, его вовсе не радовала. Он с тоской посмотрел в сторону города: был ещё вариант вернуться обратно в институт и переночевать прямо в каморке….. Он устало вздохнул.
Максим поднял голову и посмотрел на почти безоблачное небо. Где-то далеко-далеко мерцали звёзды. Он сразу вспомнил детство…
Когда он был маленьким, то, как, наверное, многие мальчишки, мечтал стать космонавтом и полететь на какую-нибудь далёкую-предалёкую планету, где его ждало неизвестное. Он всегда старался понять, что же там за покрывалом небес. Неужели космос безграничен? Нет, этого просто не может быть! У всего есть предел, пусть такой, который нам людям не понять умом и не осознать, но он есть. Всё конечно.
А может, быть вовсе нет? Этот вопрос постоянно всплывал в его мозгу. А что если этого предела нет? Что там, за этими далёкими звёздами есть ещё звёзды, а за ними ещё и ещё?….. И так до бесконечности. Но далее его мозг будто бы отключался, будто бы срабатывала некая защита, блокировка, установленная свыше, мешающая нам понять и осознать бесконечность, а может быть помогающая нам не сойти с ума, ибо наш маленький мозг просто не в состоянии понять такой масштаб и может запросто помутиться.
Но этот вопрос не давал ему покоя с самого детства….. Детство.
Мысли Максима переключились на воспоминания о том, как он маленький рыжий мальчуган резво бегал с друзьями по двору, играл в салочки и прятки, строил крепости зимой, а потом, разделившись на две команды, атаковал её снежками, а другая оборонялась. Вспомнил, как слонялся по летним пыльным улицам с длинной палкой, воображая, что это меч и что он добрый герой, сражающийся со злодеями, которыми для него были столбы, длинные стебли борщевника и кусты…
Беззаботное далёкое детство. Время, когда нам казалось всё таким простым и непонятным одновременно. Время, когда мы не думаем о смерти, потому что считаем, что смерть это гость лишь для стариков и, что к нам она не может прийти, потому что ещё рано, потому что мы маленькие, и, как, мы чуть не сходим с ума, когда смерть забирает кого-то из наших друзей, с которыми мы только вчера играли. Время, когда с нами рядом мамы и папы, которые решают за нас все проблемы, оберегая нас.
Детство, ушедшее навсегда и оставшееся в далёком прошлом, которого уже никогда не вернуть…
Невольно на него накатилась грусть.
С неба ровным мягким светом светила своим единственным жёлтым глазом Луна.
Он засмотрелся на неё и снова о чём-то задумался.
Из этого состояния его вывел шум. Приближался поезд. Яркий свет стремительно приближался к платформе. Электричка начала тормозить.
Спустя минуту он уже ехал в промёрзшем вагоне, в котором всё же было теплее нежели на улице. Он достал из рюкзака старую газетку с наполовину разгаданными кроссвордами и, под ровный стук колёс поезда, ехавшего до его станции всего с тремя остановками, погрузился в чтение.
Спавший в соседнем вагоне бомж с длиной и спутанной бородой, в которой застряли остатки его 'сытного' обеда, состоящего из заплесневелых кусков хлеба и картофельных очисток, так успешно добытых в мусорном ящике на вокзале, удобно устроился на лавочке. Он улёгся на неё с ногами, положил рядом узелок со всеми своими немногочисленными пожитками и дремал под мерный стук колёс. На весь вагон разило застарелым потом и мочой.
Из этого блаженного состояния его вывел громкий стук и звон разбитого стекла. В тот же миг раздалось оглушительное рычание и двери вагона содрогнулись под страшным ударом.
Бомж поднял заспанные глаза и увидел за дверным стеклом оскаленную морду лохматого чудища.
— Матерь Божия! — только и успел воскликнуть он. Потом оборотень распахнул дверь лапой и прыгнул на несчастного.
Пронзительный вой одновременно с душераздирающим воплем раздался из соседнего вагона, заставив Максима вздрогнуть. Он высунулся в проход и посмотрел туда, откуда донёсся звук. И замер.
За стеклом двери, отделяющей вагон от тамбура виднелось огромное косматое существо с жёлтыми глазами, горящими хищным огнём. Оборотень зарычал и когтистой лапой распахнул дверь.
Он медленно, словно играя, вошёл в пустой вагон и двинулся к Максу, скаля зубы. Макс оцепенел от ужаса. Рот раскрылся, чтобы закричать, но крик так и застыл в груди.
Потом он вскочил на ноги и машинально выставил перед собой чехол с тяжёлой гитарой. Он размахнулся для удара. Сильнейший удар, напрочь сваливший бы любого человека, пришёлся прямо по оскаленной морде волка. Гитара, самая дорогая вещь Максима, сломалась пополам. Зверь ощетинился, клацнул зубами и приготовился к смертоносному прыжку.
Макс бросился к противоположной двери. Выбежал из вагона, пересёк тамбур и помчался в другой вагон. За спиной он слышал хриплое дыхание животного, которое неслось за ним. Мохнатые когтистые лапы сжимались и разжимались в предвкушении скорой добычи.
Максим успел миновать два вагона, слыша за спиной громкое сопение зверя, как под ноги попала пустая бутылка из-под пива. Он прокатился на ней вперёд и грохнулся прямо лицом на грязный пол. Инстинктивно он перевернулся на спину. Но зверь уже нагнал его и его туша нависала над жертвой. Макс выставил вперёд руки, но это было уже бесполезно. Последнее, что он увидел, была свирепая морда странного животного с оскаленной пастью. Он резко рванулась к нему и клыки впились ему в горло. На сиденья, на пол и на стёкла брызнула кровь.
Победный вой раздался в вагоне, когда трое дюжих ментов, совершающих очередной обход поезда, оцепенели от ужаса, взирая на огромного волка, стоящего на задних лапах и мочившегося по-человечьи на грязный пол, на котором лежал растерзанный парень с рыжими волосами.
Заметив людей, оборотень опрометью кинулся в другой вагон и исчез за дверями остановившейся на станции электрички.
Позднее они, решив, что благоразумнее смолчать про то, что они видели на самом деле, т. к. их вполне могли посчитать за идиотов, которые пьют или шыряются при исполнении, заявили органам, что нашли парня уже мёртвым и холодным. И больше ничего не видели.
И все трое потом долго просыпались посреди ночи в тёплых постелях, рядом с жёнами от того, что им снились кошмары, в которых был огромный косматый зверь с жёлтыми дикими глазами.
Глава 21
Яна нашла Витамина в баре 'Коралл', в том самом баре, где они отмечали День Студента и где впервые поцеловались. Была уже ночь и мороз усилился, покрыв железные поручни лестницы перед входом в бар инеем. Народу в баре в столь поздний час было совсем мало, а те кто был, небольшими компашками
