вопрос:
–?Ты — такой толковый парень, а сиделкой работаешь. Так плохо с деньгами?
–?А разве я плохая сиделка? — не нашел что ответить растерявшийся Пиф.
–?Ты отличная сиделка, — согласился-поблагодарил Богданов. — Просто масштаб не твой.
–?Что вы имеете в виду? — спросил Дима, хотя уже и так понимал, что тот имеет в виду.
–?Ну, ты же врач.
–?Диплом пока не получил, — уточнил сторонник правды Пиф. — Только летом.
–?Неважно, — отмахнулся Александр Федорович. — Готов поспорить, у тебя все пятерки в нем будут.
–?Одна четверка, — все же вставил свое слово правдолюбец.
–?И, скорее всего, ты в каком-нибудь студенческом научном обществе крутишься. Так, нет?
–?Так, — вынужден был уже без добавок согласиться Пиф. — Я работаю с Леонидом Михайловичем Балтером.
–?А кто такой Балтер?
–?Ну, в российской хирургии это как… Скрябин в музыке.
–?Странное сравнение, — улыбнулся Богданов. — Почему музыка? Почему не Менделеев в химии?
–?Попробую объяснить, — задумался Пиф. — Менделеев — системный ученый. Он и таблицу придумал именно как систему, объединяющую ранее имевшиеся знания и дающую возможность без эксперимента получать новые.
–?А твой Балтер что, отвергает системные знания?
–?Нет, конечно. — Дима чуть задумался, но его непросто было запутать, тем более что размышления на эту тему были не сиюминутные, самолетные, а долгие домашние. — Просто он — поэт от хирургии. Есть хирурги, идущие от ума, а есть — от вдохновения. Хотя ум, конечно, тоже присутствует, — добавил Пиф, вспомнив прищур мудрых и жестких балтеровских глаз.
–?А что дает вдохновение в хирургии? — не понял Александр Федорович.
–?Многое. Например, сложные комбинированные операции, которые задумываются и производятся прямо на месте. Понимаете, даже лучшая диагностика не покажет всего того, что хирург видит на открытом операционном поле. Вы в курсе, что большинство серьезных хирургов — узкие специалисты? На Западе даже сертификаты особые на каждый вид вмешательств, и комбинированные вмешательства могут производить два, иногда — три хирурга, сменяя друг друга в одной операционной. Балтер, кстати, докторскую защитил не одну, а две. И является действительным членом аж четырех разных профессиональных ассоциаций.
–?Зачем?
–?Я думаю, из спортивного интереса — раз. Из скрябинского отношения к музыке — два. И из чисто прагматических соображений — три. Он — великий импровизатор и у операционного стола может себе позволить, в том числе по бюрократическим показателям, почти любое вмешательство. Если, конечно, считает его жизненно необходимым для пациента.
–?Так, может, он все-таки Луи Армстронг от хирургии? — улыбнулся Богданов. — Или Элла Фитцджеральд?
–?Нет, — отрицательно замотал головой Пиф. — У джазменов часто и консерваторского образования нет. А у Балтера, кроме медицинского, еще физтех.
–?Ладно, понял, — не стал больше спорить собеседник. — Так ты что, тоже поэт скальпеля?
–?Чего нет, того нет, — улыбнулся Пиф.
–?А за что тебя тогда Балтер любит? Ведь, я так понимаю, он кого попало к себе не возьмет?
–?Это точно, — с затаенной гордостью согласился будущий обладатель медицинского диплома. — Если б он объявил открытый конкурс — человек сто на место бы получилось, я думаю.
–?И как же ты прошел конкурс? — Богданов был настойчивым человеком.
–?Может, именно потому, что не фанатею от скальпеля. — Пиф замолчал. Вообще-то он не собирался в своих откровениях заходить так далеко, но, наткнувшись на вопрошающий взгляд пациента, все же закончил мысль: — Мне не нравится оперировать. Мне нравится выхаживать.
И, предупреждая недопонимание собеседника, вынужден был описать проблему шире.
–?Понимаете, хирургическое вмешательство, даже блестящее, — лишь полдела. После него больному еще надо выжить.
Сказал — и виновато замолк.
Может, и не следовало втягивать Богданова в подобные обсуждения с учетом его личного положения. Но Александр Федорович одобрительно улыбнулся и попросил продолжить.
–?Мне интересно, — сказал он.
Пришлось продолжать.
–?У нас в России много блестящих хирургов. С руками, с головой — все в порядке. А потом уникально прооперированного больного везут в палату, где на него могут часами не обращать внимания. А это ж не просто — перележать сутки-двое, в этот момент пациент ввергнут в сложнейшие биохимические, да и психические, процессы, которые и определят, жить ему после операции или нет. Вот в этих процессах я и хочу участвовать. И как ученый, и как врач, и как человек.
–?Теперь понял, — удовлетворенно сказал Богданов. — Примерно так я о тебе и думал. Приятно, что не ошибся.
–?Вы думали о моем профессиональном предназначении? — удивился Пиф.
–?Я бы хотел его изменить, — вдруг быстро и четко сказал Александр Федорович. — О личных деньгах сможешь больше вообще не заботиться, причем с сегодняшнего дня. Но дело, конечно, не в личных деньгах.
Теперь это был совсем другой Богданов. Даже глаза заблестели ярче. Еще более удивленный Светлов молчал, ожидая разъяснений.
–?Ты в курсе, чем я занимался до болезни? — спросил больной.
–?Не очень, — сознался Пиф.
–?Примерно тем же, что и ты, — непонятно начал Богданов. — Только в бизнесе.
В ответ на немое удивление молодого эскулапа развил мысль дальше:
–?Я не организовываю предприятия, не ищу нефть, не разрабатываю компьютеры. Это — дело «докторов Балтеров» от экономики. Мое же дело — организация финансовой жизнеспособности созданного бизнеса. Организация безопасных финансовых потоков и перетоков, аккумулирование средств, распределение активов по «хранилищам».
–?Вывод капиталов? — улыбнулся Пиф.
–?Почему же только вывод? — Александр Федорович тоже улыбался. — Иногда и ввод. Примерно с той же частотой.
–?А почему вы решили, что из меня получится финансист? — Пифа все же сильно огорошило свалившееся предложение, в серьезности которого он был вполне уверен — достаточно было взглянуть на глаза Богданова.
–?Во-первых, потому что ты умный, — улыбаясь, Александр Федорович начал загибать пальцы на правой руке. — Во-вторых, работоспособный, в-третьих, добрый.
–?А в финансисты недобрых не берут? — рассмеялся Пиф.
–?Мне не нужен недобрый, — серьезно ответил Богданов. — Я Олю на него оставляю.
Вот так.
У Пифа перехватило горло. На миг даже захотелось согласиться. Впрочем, только на миг.
–?Спасибо, Александр Федорович, — сказал он. — Но у меня другая дорога. А разве у вас нет помощников? — попытался перевести разговор в другую плоскость Пиф.
–?Есть. Костя, мой племянник. Хороший малый. Уже многое знает. Но…
–?В чем же «но»?
Пифу жутко не хотелось просто так отказывать смертельно больному человеку. Другое дело — если его тыл прикрыт хорошим парнем, к тому же родственником.
–?Стержня в нем нет, — наконец сформулировал Богданов. — Он будет хорошим вторым номером. А
