возможность вступления в войну самой Америки. В этих условиях опора на одну Италию становилась явно недостаточной. Война грозила расшириться и затянуться. Гитлер хорошо помнил ответ Людендорфа кайзеру Вильгельму II в годы Первой мировой войны: 'Если Италия выступит против нас, достаточно шестидесяти дивизий, чтобы ее разгромить; если она станет нашим союзником, потребуется восемьдесят дивизий, чтобы ее поддержать'. Операции Муссолини в Испании, Африке, Албании и Греции говорили Берлину, что мысль Людендорфа отнюдь не устарела и в новой войне итальянский солдат может оказаться 'в снегах без сапог'.
Сложившаяся обстановка породила в рейхсканцелярии потребность найти мощного союзника в лице Японии. В Токио же стремились не опоздать к разделу колониального пирога в Юго-Восточной Азии.
Загадка Халхин-Гола
'Мы стоим на своем посту и вместе с вами встречаем праздник в боевом настроении. Р а м з а й. 21 февраля 1939 года'.
Первый сигнал тревоги подал Мияги.
— Я пишу портрет одного генерала Квантунской армии, — рассказал он Рихарду. — Вчера генерал потребовал, чтобы я срочно закончил работу, потому что его отзывают из отпуска в Маньчжоу-Го. Он намекнул, что предстоит такая же 'работа', как в прошлом году на озере Хасан.
Потом позвонил Одзаки. Его голос даже в телефонной трубке звучал необычно взволнованно:
— Нам обязательно нужно встретиться, Зорге-сан!
…Они встретились в книжном магазине на Минамото-мати. Магазин большой, с антресолями. Кругом пестрые от книжных корешков длинные полки. Рихард и Ходзуми были здесь постоянными покупателями, и на них уже не обращали особого внимания. Тут они могли сколько угодно рыться в книгах.
Они встретились в самом дальнем конце антресолей, между полок. Убедившись, что рядом никого нет, Ходзуми начал тихо сообщать, листая томик стихов:
— Я позвонил вам сразу, как только вышел от принца Коноэ. Вчера вечером у него было совещание с деятелями армии. А сегодня утром он вызвал нас, экономических и финансовых советников, и предложил срочно произвести расчеты материалов и средств, необходимых для переброски войск в район Барги. Это на территории Маньчжоу-Го, но у самой границы с Советской Россией и Монголией. Во время разговора принца по телефону я уловил названия: Буир-Нур и Халхин-Гол. Первое — озеро, второе — река на территории Монголии и Китая. Думаю, что готовится новая провокация.
— Вы должны сделать расчеты для переброски какого количества войск? спросил Рихард.
— Сначала — для одного пехотного и одного кавалерийского полков, но потом — для нескольких дивизий, танковых и артиллерийских частей, нескольких авиаполков… Эти масштабы тревожат…
— Очень важная информация, — задумчиво сказал Зорге. — Держите меня в курсе всех новостей, даже незначительных.
* * *
В посольстве Отта не оказалось.
— Он еще не вернулся из Министерства иностранных дел, — грустно улыбаясь и глядя на Рихарда преданными, влюбленными глазами, сказала Хильда, секретарь посла. Хильде он уделял иногда особое внимание.
Зорге прошел к военному атташе.
— Как вам нравится эта новая заварушка, которую затевают японцы на Халхин-Голе? — спросил Шолль после того, как они обменялись приветствиями.
— О чем вы говорите, дорогой? — небрежно бросил Зорге.
— Как, даже вы не знаете? — удивился майор. — Полчаса назад мне и генералу Отту сообщили…
Дома Рихард развернул на столе карту. Вот она, река Халхин-Гол. Государственные границы СССР и МНР, горный хребет Большого Хингана.
Новости, сообщенные Мияги, Одзаки и так же Шоллем, не были неожиданными для Рихарда. Он еще раньше обратил внимание на то, что японцы развернули строительство новой железной дороги, ведущей в этот пустынный, необжитый край, к самой границе Монголии. Они увеличивали пропускную способность и ранее существовавшей дороги Харбин-Хайлар. Одновременно с этим Япония отклонила предложение Советского правительства о заключении пакта о ненападении.
Сюда, на Дальний Восток, докатывалось эхо грозных событий, происходивших в Европе. Германия завершила захват Чехословакии. Гитлер объявил Чехию и Моравию германским протекторатом. И тотчас же Геббельс начал кампанию в печати и по радио за присоединение к рейху всех территорий, где проживают немцы. В Берлине тиражировали так называемую 'лингвистическую карту Европы', на которой в число стран с немецким населением были включены Польша, Венгрия, Литва, Югославия… Советский Союз не оставался безучастным к таким проискам. И чтобы отвлечь его внимание, Германия стала натравливать на СССР своего дальневосточного партнера по агрессивному блоку. В японской печати участились нападки на Советский Союз. А теперь, вероятно, решили воспользоваться подходящей ситуацией и генералы.
Но что это означает? Начало войны? Или как летом прошлого года у озера Хасан, на высотах Заозерная, Безымянная и Пулеметная Горка — еще одна разведка боем прочности наших рубежей и боеспособности Красной армии?
Для окончательных выводов сведений еще недостаточно. Но уже ясно: нападение готовится более тщательно и масштабы его крупнее, чем в прошлом году.
Рихард снова склонился над картой. Сейчас он поставил себя на место генералов японского Генштаба. Да, этот район — более выгодный плацдарм для нападения на СССР, чем приморский, у Хасана. Отсюда открывается кратчайший путь в Советское Забайкалье. Это уже угроза всему советскому Дальнему Востоку. И все же: война или провокация? Может быть и другой вариант: провокация, которая в случае успеха перерастет в войну… В любом случае проба сил, проверка боем, вызов, противоречивший всем заверениям о 'ненападении'.
Как бы там ни было, Москва должна знать: Халхин-Гол!
Клаузен передал радиограмму в Центр.
Еще в январе 1939 года правительство принца Коноэ ушло в отставку. Премьер-министром стал барон Киициро Хиранума, близкий друг генералов Араки и Мадзаки. На тайном заседании кабинета он принял окончательное решение: выступить против Советского Союза.
И вот название монгольской речки замелькало на страницах газет всего мира: 'Халхин-Гол — провокация или большая война?'
В середине мая первое нападение — силами двух батальонов пехоты и конницы — было отбито.
В конце мая восточнее Халхин-Гола сосредоточено более двух тысяч 'штыков и сабель', орудия, бронемашины, самолеты. Советское правительство заявило, что, верное договору с МНР, оно будет защищать границы Монгольской Народной Республики так же, как свои собственные, — и отдало приказ о переброске в этот район войск Красной армии. Японцы понесли тяжелые потери и отошли на территорию Маньчжурии.
Еще только подтягивались к району боев японские свежие полки, а Рихард уже имел подробный план 'второй волны': в ней должны были принять участие около 40 тысяч японских солдат, — и даже 'третьей волны', наступления, которое должно развернуться в августе силами целой армии.
Самому Рихарду не удалось выехать на места боев. Зато Вукелич добился назначения специальным корреспондентом агентства Гавас при штабе Квантунской армии и присылал под видом заметок и информации донесения прямо с театра военных действий. Внимание всех других своих помощников Зорге сосредоточил в это время на выяснении одного: какие подкрепления посылает Япония на монгольскую границу. Эти сведения помогали Рихарду делать выводы о возможном разрастании конфликта. Клаузен регулярно передавал в Центр радиограммы об обстановке в Японии и на Халхин-Голе.
В начале июня Зорге подготовил для Москвы обстоятельный доклад с важными оценками и выводами о военно-политическом положении на Дальнем Востоке, о перспективах военного сотрудничества Японии, Германии и Италии и вероятных сроках готовности Германии и Японии к большой войне. Основные
