Начальнику Разведуправления
Генштаба Красной армии
Берлин информировал Отта, что немецкое выступление против СССР начнется во второй половине июня. Отт на 95 % уверен, что война начнется. Косвенные доказательства, которые я вижу к этому в настоящее время, таковы:
Технический департамент германских воздушных сил в моем городе получил указания вскоре возвратиться. Отт потребовал от ВАТ, чтобы он не посылал никаких важных сообщений через СССР. Транспорт каучука через СССР сокращен до минимума.
Причины для германского выступления: существование мощной Красной армии не дает возможности Германии расширить войну в Африке, потому что Германия должна держать крупную армию в Восточной Европе. Чтобы ликвидировать всякую опасность со стороны СССР, Красная армия должна быть отогнана возможно скорее. Так заявил Отт'.
ЦА МО РФ. Оп. 24127. Д. 2. Л. 422.
Помета: 'Запросить Гущенко, находится ли в Японии департамент германских ВВС. Голиков'; 'Исполнено 3.06.41 г.'.
…До начала войны оставались считанные дни. Напряжение чувствовалось повсюду.
Телеграмма посла Японии в Хельсинки в МИД Японии
19 июня 1941 г.
'Учитывая обстановку, существующую здесь, я сжег нижеследующие секретные документы:
1. Все военно-морские шифры, шифры 'Канада', 'Германия', 'Канаэ', 'Зеландия', 'Аляска'.
2. Все телеграммы и секретные отношения, за исключением телеграмм и отношений за 1941 г.
3. Все секретные протоколы.
Если возникнет чрезвычайная обстановка, то я оставлю только шифры 'Бельгия', 'Перу', 'Колумбия' и 'Куба', а остальные сожгу.
Подпись: [Сахая]
Курьер в Гонконг
Бранко пришел в ресторан около трех часов дня. Сел за свободный столик возле стойки. Заказал красного вина.
Бранко хорошо знал, что должно произойти дальше, в следующие четверть часа. Ровно в три в ресторан войдет еще один посетитель — европеец. Скорее всего, это будет молодой человек, лет двадцати пяти — двадцати шести. Он подойдет к стойке, достанет длинную гаванскую сигару с золотым ободком и будет держать ее в правой руке, не зажигая. В ответ на этот знак Бранко набьет табаком свою трубку и попытается раскурить ее. Но табак, видимо, отсырел — трубка не горит. Тогда вошедший откусит кончик своей дорогой сигары и зажжет спичку. После нескольких затяжек загорается наконец и трубка Бранко. В воздухе повисает гирлянда сизых колец. Лицо незнакомца выражает явное недовольство. Скорее всего, ему не нравится предлагаемый выбор блюд. Он поворачивается и уходит прочь… Бранко допивает вино и тоже выходит на улицу. Он видит, как 'недовольный' посетитель направляется к ближайшему скверу. Бранко следует за ним на некотором расстоянии. На одной из пустынных аллей он поравняется с незнакомцем и услышит от него всего одну фразу: 'Привет от Мэри'. Сам ответит: 'Поклон от Густава'. Через мгновение они разойдутся, успев передать друг другу по небольшому аккуратному свертку. Разойдутся, чтобы не встретиться больше никогда…
Бранко взглянул на часы и не поверил своим глазам: было пять минут четвертого. Никто не приходил.
Странно… Точность для таких встреч — непререкаемый, абсолютный закон. Эти встречи расписаны буквально по секундам. Все заранее оговаривалось с Москвой. Дата, место, время. Связник, который не появлялся по своей вине в назначенный час, совершал тягчайший проступок. Бранко знал по своему опыту, что такого никогда еще не было. Оставалось одно: произошло нечто непредвиденное.
'Подожди, не торопись с выводами, — успокаивал себя Бранко. Внимательно следи за дверью. Смотри! Вот он, твой долгожданный, идет как ни в чем не бывало'.
В зал действительно вошел какой-то человек. Но, не остановился у стойки чтобы вынуть дорогую сигару, а плюхнулся на первый попавшийся стул и потребовал дать ему 'чего-нибудь холодного'.
Потом пришли еще несколько человек. Но ни один из них не подал условного сигнала. Ждать дальше становилось бессмысленным. Бранко допил вино и вышел на улицу.
'Неужели связник провалился? — с болью и горечью думал он. — Неужели пропадут результаты напряженного многодневного труда всей группы?'
Бранко позвонил Рихарду:
— Битый час ходил по магазинам, но твоих любимых сигар нигде нет.
Рихард все понял:
— Ничего страшного, Бранко, большое спасибо за заботу. Что-нибудь придумаем.
Вукелич вышел из телефонной кабинки, мысленно восхищаясь выдержкой своего друга: 'Столько поставлено на карту, а он так спокоен!'
Звонок Бранко действительно не расстроил Рихарда. Из Центра сообщили: встреча со связником отменяется. Тот задерживается в Гонконге. Эту радиограмму Рихард получил, когда Вукелича уже нельзя было предупредить.
Но Рихарда одолевали те же заботы. Связник из Центра задерживался, а когда он появится — неизвестно. Если же собранную информацию не отправить в ближайшие дни, многое из того, что удалось узнать с таким трудом, устареет, потеряет актуальность. Значит, нужно искать возможность самим переправить почту в Центр. Для этого кто-то должен поехать к своим людям в Шанхай или в Гонконг. Но кто? Все члены группы слишком нужны здесь. Каждый день может измениться обстановка, возникнуть новые задачи. К тому же после расширения войны в Индокитае японцы запретили свободный выезд за пределы страны. И без того трудная задача еще более осложнялась. Где же выход? Зорге задавал и задавал себе этот вопрос, но ответа не находил. Какую-то часть информации можно передать по радио. Но сообщить обо всем невозможно: Максу сутками пришлось бы не выключать передатчик. Нет, это не выход. Нужен курьер.
Снова раздался телефонный звонок. В трубке звучал голос секретаря посла. Хильда говорила резко:
— Прошу вас, господин Зорге, уделите несколько минут женщине, которая готовилась к этому разговору много дней!
Он опешил: 'Ну и ну, что означает такое вступление?..'
— Я слушаю.
— Я понимаю, что заслужила ваше презрение. В часы, когда все должны отдавать себя целиком великому делу, я поддалась низменному чувству. Я вас люблю. Но у меня хватит сил выслушать ваш приговор, который я знаю заранее. Я готова. Говорите же!
Он растерянно молчал: 'Вот это оборот… что ей взбрело в голову? Девчонка…'.
После паузы проговорил:
— По-моему, вы ошибаетесь в своем чувстве.
— Я не нуждаюсь в вашем снисхождении. — В голосе Хильды звучал гнев. Я знаю, что виновата, и готова платить. Я не могу оставаться в Токио. Я уезжаю в Берлин.
И тут его осенило:
— Вы действительно собираетесь так поступить?
— В зависимости от вашего ответа.
— Да, Хильда, сейчас каждый должен отдавать все силы великому делу.
— Я была уверена, что вы ответите именно так. Я уже сообщила о своем решении послу и атташе полиции. Они согласились. Первым же рейсом я вылетаю в Гонконг, а оттуда пароходом — в Германию… — Голос ее дрогнул: — Может быть, вы захотите проводить меня до аэродрома?
