мог жениться! Нет!
– Милая, ты так побледнела! – Петр улыбался во весь рот. – Неужели до сих пор не можешь забыть этого урода? Тебе больно? О, как же ты побледнела!
Ольга, опираясь рукой о стену, поднялась и молча вышла в коридор. «Андрей женился, Андрей женился. Андрюша женился. Но как же так? На ком?» – стучало у нее в висках.
– Ты переигрываешь! Эй, тварь! – Петр шел за ней следом. – Знаешь, мне в голову пришла отличная мысль! – Он веселился от души. – А вообще мой ли это ребенок? Оля, милая, ау! Слышишь меня? Чей этот ребенок? С кем ты еще трахнулась за моей спиной, а, дорогая?
Ольга на дрожащих ногах зашла в ванную комнату и закрыла за собой дверь на защелку. Петр тотчас принялся колотить в дверь кулаком:
– Открой дверь! Немедленно открой! Ты, грязная сука, открывай дверь!
Ольга опустилась прямо на пол и на четвереньках добралась до своего спасительного угла за стиральной машинкой. Она прислонилась спиной к стене и замерла, закрыв глаза. «Андрюша женился». Ольга не слышала криков мужа, не слышала его оскорблений, она просто захлебывалась слезами от ревности.
– Открой дверь, мразь! – Судя по ударам, Петр пытался высадить двери плечом.
Ольга сидела не шелохнувшись, не открывая глаз и совершенно ничего не ощущая, а спустя какое-то время даже задремала – наверное, так организм пытался защитить ее от безумия. Проснулась Ольга резко, словно от толчка, и первым делом удивилась, почему ее спальня стала такой тесной и темной. Потом почувствовала, как у нее затекли спина и шея, и лишь спустя пару мгновений вспомнила, как очутилась в ванной комнате и все события, которые этому предшествовали. Опираясь рукой о стиральную машину, она тяжело поднялась и открыла дверь. В квартире стояла нереальная тишина, было так тихо, что Ольга отчетливо слышала биение собственного сердца. Она вышла в коридор и огляделась: Петра нигде не было. Ольга быстро прошла в кухню, посмотрела в комнатах и сбросилась к двери. Входная дверь была распахнута настежь. Ольга заперлась на все замки и вернулась в спальню, где еще пару часов назад спала безмятежным сном счастливой женщины. Телефонный звонок в мрачной тишине квартиры прозвучал для Ольги словно оглушительный, жуткий звук, бьющий прямо в мозг.
– Да? – Ольга схватила телефон, лишь бы больше не слышать этого безумной, отвратительной трели. – Алло!
– Это Андрей! – услышала Ольга и почувствовала, что земля уходит из-под ног. – Ты меня слышишь?
– Да, – едва произнесла Ольга сухими губами и судорожно вздохнула.
– Вчера мне звонил твой дебильный муж и сообщил мне, что ты скоро должна родить, это правда?
– Откуда ты знаешь мой номер? – прошептала Ольга. «О боже, Андрюша!» Услышав его голос, она почувствовала, как ей безумно не хватает Белинского, как сильно она по нему соскучилась и как жутко его ревнует.
– Твой придурочный муж дал, – засмеялся Андрей.
«Господи, ему весело!» Ольга собралась с духом, она старалась говорить медленно, так медленно, насколько она может владеть своим голосом, чтобы Андрей не почувствовал ее волнение.
– Это ребенок Петра, – произнесла она почти по слогам, – от твоего ребенка я избавилась еще тогда.
– Ну ты и шустрая, – хохотнул довольный Андрей, – не успела от одного аборт сделать, как тут же от другого залетела!
Ольга закусила губу, чтобы не разреветься.
– Ты чего молчишь? – Андрей был явно в ударе. – Ну и молчи, я скажу. Я женился и очень счастлив, слышишь меня? И не звони мне больше никогда, и пусть твой идиот мне тоже больше не звонит. Ты поняла?!
Ольга выключила телефон, затем легла на кровать и накрылась одеялом с головой, а еще через пару минут у нее начались схватки.
Часть третья
В ожидании неприятностей
Глава 1
Ольга уже долго стояла неподвижно и по этому замерзла. Сразу после похорон она пошла сюда, на мост, чтобы остаться в одиночестве и побыть в тишине. Ольга всегда любила мосты, они казались ей связующим звеном, некой дорогой между невидимыми мирами, и это ощущение таинственного и потустороннего будоражило ее воображение. Ольга даже сама пару раз рисовала мосты, и эти картины всегда бы ли очень удачными, они каким-то нереальным образом передавали Ольгино ощущение высоты, полета и свободы. Тем более если рисуешь темперой, когда краски неожиданно меняют цвет после высыхания, – для Ольги это больше походило на мистическое действие, чем на написание обыкновенного пейзажа.
Ольга наклонилась и посмотрела вниз – замерзшая река была припорошена снегом и казалась мертвой и мрачной. «Я ушла с одного кладбища, а попала на кладбище другое». Ольга оперлась руками о перила. «Жизнь такая короткая, если задуматься, наш век так короток, а мы еще умудряемся испортить и эти годы склоками, ссорами и выяснениями отношений. Замерзшая река, кстати, очень удачный замысел для картины, можно попробовать написать. Что-то я давно не бралась за кисть, хотя бы отвлекусь немного».
Ольга постояла на мосту еще некоторое время, а затем, совершенно окоченев, спустилась вниз. Солнце зимой садится рано, и, очутившись в парке, Ольга теперь шла по извилистой дорожке в полной темноте. Когда у нее за спиной захрустел снег, Ольга уже почти вышла к центральной, хорошо освещенной аллее. Ощутив тревогу, она оглянулась и увидела мужчину, который бежал прямо на нее. Его темные волосы выбились из-под спортивной шапочки, массивный нос, несомненно, портил общее впечатление – смуглое лицо, явно не славянская внешность и просто безумные глаза.
«Пацаны говорят, что точно маньяк, и даже словно уже и фоторобот на этого маньяка есть. Кавказец», – моментально вспомнила Ольга слова таксиста, и у нее оборвалось сердце. Парк. Темно. Она одна на безлюдной аллее. С каждой секундой мужчина был все ближе и ближе. Ольга вышла из оцепенения и бросилась бежать, так быстро она не бегала со школьных времен. Она спотыкалась и едва не падала, у нее ломило в груди, воздуха не хватало, но она продолжала быстро передвигать ноги. «Только бы не упасть!» – промелькнуло в голове. Ольга неслась вперед и буквально видела, как она спотыкается, падает, маньяк нагоняет ее и… вырезает глаза?! «Чем он вырезает глаза? – не ко времени подумала Ольга. – Неужели ножом?! О господи!» Силы покинули Ольгу, и незнакомец догнал ее. Какое-то время они бежали рядом, а затем мужчина умчался вперед, даже не взглянув в ее сторону.
Ольга, остановилась и, опершись рукой о березку, пыталась восстановить дыхание. «Господи, какая же я дура. Он не думал причинять мне зло!» Ольга дышала часто и трудно, от холодного ветра ныло горло. Виной всему была, конечно, паника, которая охватила город. Среди населения ходили слухи один страшнее другого, и все время в этих рассказах фигурировал маньяк с большим носом, скорее кавказской национальности. Рассказывали как минимум о пяти трупах, о пяти обезображенных женских трупах, а полиция так и не могла никого найти. В городе ввели комендантский час и рекомендовали одиноким женщинам не ходить по темным улицам и пустынным паркам. Ольга сейчас как раз стояла одна, в темноте, в самом центре парка и ругала себя последними словами. Она так долго стояла на мосту, что совершенно потеряла счет времени, а ей уже через полчаса кормить Таню грудью, и, если она не успеет к этому времени, дочка станет плакать. Отдышавшись, Ольга быстрым шагом пошла вперед и, миновав аллею минут за десять, выбежала к остановке. Автобус подошел практически сразу, Оля юркнула в салон и села на заднее сиденье. Ну все, теперь можно перевести дух. Сегодня был длинный день, Ольга с утра успела побывать в трех местах, сначала сбегала в детскую поликлинику и взяла направление к окулисту – Тане скоро предстоял очередной осмотр. Затем забежала на бывшую работу – там девчонки собрали ей вещички, оставшиеся у них без надобности, от их выросших детей; потом заглянула к адвокату – бракоразводный процесс с Петром набирал обороты, и, наконец, приехала на кладбище. Хоронили Ольгину соседку, ту самую одинокую старушку, которая умерла в своей квартире в окружении четырех кошек. У гроба Марины Вадимовны стояли две бабушки-соседки да Ольга с двумя красными гвоздиками. «А куда кошек дели?
