— У-у-у, какой запах!
— Донни! Ты меня слышал? Может, все-таки позавтракаешь?
— Слышал. Но завтракать не буду. — Нейман пригубил горячий кофе и открыл глаза: — Не хочу.
Мэри обиженно затихла, а потом выругалась. Настолько грязно, что Донована аж перекосило:
— Мэри?! Базовые настройки искина, немедленно!!! Режим коррекции! Раздел «голосо…»
— Потом, Донни! У нас серьезная авария…
Мгновенно развернувшись на месте, геолог впился взглядом в экран СТК[83], мигающий всеми оттенками красного, и в два прыжка оказался рядом с ним:
— Что случилось?
— В двух словах не объяснишь…
— Объясни в трех! — рявкнул Донни.
— Как скажешь! Итак, две с половиной секунды назад полетел один из контрольных датчиков блока тонкой подстройки. Естественно, плотность фокусировки плазменного пучка тут же упала, и наш глючный контрольный контур, который ты никак не соглашаешься заменить, решил компенсировать мощность рабочего тела. Проигнорировав показания девяти из десяти контрольных датчиков, он решил восстановить один-единственный параметр и подал на блок фокусировки максимальное напряжение!
Донован похолодел:
— И что в итоге?
— БФПП просто испарился. А еще расплавились контакты главного и обоих резервных энерговодов, перегорело восемнадцать… уже девятнадцать второстепенных блоков… и если я не заглушу реактор, то через двенадцать минут сорок семь секунд «Сизиф» превратится в прогулочную яхту…
— О черт!!! Глуши!!!
— О’кей, босс! Начинаю…
— Хватит ерничать! Лучше скажи, починить сможешь?
— Если раскурочить спасательный бот и один из эволюционников, то скорее всего да…
— Ну что за выражения?! Разбирай!!! Сколько на это потребуется времени?
— Порядка семидесяти часов. Правда, это не решит основной проблемы…
— Какой?
— Контрольный контур не поумнеет. А дублировать его функции я, как ты знаешь, не в состоянии.
— Да и бог с ним, с контуром. Главное, чтобы заработал ГПК[84]! — вздохнул Донни. — Значит, трое суток. А быстрее никак?
— Можно и быстрее, — усмехнулся искин. — Если вы телепортируете меня к ближайшей судоремонтной базе. Ну или ее — ко мне.
— Издеваешься? — возмутился Нейман.
— Ага! Беру пример с тебя!
— В смысле?
— Я просила заменить этот долбаный контрольный контур еще в прошлом году! А ты сказал — «нехер».
— Мэри! Твой словарный запас действует мне на нервы!!!
— Вопрос не ко мне, а к Нилу: последняя коррекция стиля общения проводилась под его чутким руководством.
— Базовые настройки искина! Режим коррекции. Раздел «голосовое общение». Выбрать стиль «бизнес-леди», базовый режим! Принять к исполнению!!!
— Принято, сэр!
— Вот и отлично. Что там с ремонтом?
— Демонтаж поврежденных блоков выполнен на ноль целых четырнадцать сотых процента, сэр! Следить за ходом ремонтных работ вы можете на третьем вспомогательном экране или на локалке своего комма, сэр!
— Четырнадцать сотых процента? — потерянно переспросил Нейман, потом с тоской посмотрел на модель «Найденыша», сдвинутую Скоттом к креслу оператора ГПК, и в сердцах швырнул чашку с недопитым кофе в утилизатор: — Ну да… Трое суток же. Ладно, я — к себе. Если что — зови.
— Как скажете, сэр…
Оптимистический прогноз Мэри не подтвердился: в одном из энерговодов, снятых со спасательного бота, обнаружился заводской брак, и срок завершения ремонта сдвинулся еще на семь с половиной часов. Сидеть в рубке и следить за суетой ремонтных роботов было невыносимо, поэтому к исходу третьих суток вынужденного безделья Донован успел дважды прослушать новые треки группы Sаint Devil, выдрыхся до умопомрачения и даже опробовал cкоттовский Natsco. Естественно, при нормальном значении напряженности гравитационного поля.
Получить удовольствие от тренировки не удалось: веса, рекомендованные искином тренажера, показались слишком большими, а тупое повторение одних и тех же движений в режиме «ноль целых три десятых» навевало скуку. В общем, убив на это мероприятие чуть больше получаса, он в очередной раз мысленно обозвал напарника «фанатом железа», выбрался в коридор и побрел в сторону своей каюты. Спать.
Однако дойти до нее не успел: в момент, когда он поравнялся с дверью кают-компании, корабль сотряс рев баззеров системы оповещения при чрезвычайных ситуациях. А потом из-под потолка раздался насмерть перепуганный голос Нила:
— Дуй в рубку, Дон! Циклопы…
Алая россыпь точек, возникшая между орбитами второй и третьей планет системы, оказалась нереально плотной: по подсчетам Мэри, флот, всплывающий в шести а. е. [85] от «Сизифа», уже состоял из четырехсот семидесяти двух вымпелов! И постепенно рос!
Сразу после всплытия некоторые корабли давали полную тягу на движки, и Донован, оценив общую массу покоя вражеской армады, скоростные характеристики самых быстрых машин и курсы отдельных ордеров, схватился за голову:
— Не уйдем!
— Угу, — хмуро отозвался Нил. — Восемь тысяч тонн рениита в трюмах — это тебе не дамская сумочка. И даже не рюкзак: нас сожгут еще в первой трети разгона.
— И что будем делать?
— Ждать…
— Ты… решил сдохнуть прямо здесь?
Нил недоуменно приподнял бровь и уставился на Неймана:
— Сдохнуть? С чего ты взял? Реактор заглушен, а металла в поясе астероидов предостаточно. Значит, нас пока не видят.
— Черт, забыл!!!
Пилот криво усмехнулся, встал из своего кресла и потянулся:
— Что ни делается — к лучшему: если бы не эта авария, мы бы сейчас смотрели на экраны и ждали смерти. А так — еще побарахтаемся. Мэри?
— Да, сэр?
— Рассчитай максимальную массу покоя, с которой «Сизиф» может добраться до точки погружения быстрее, чем истребители Одноглазых. Исходное место их старта — орбита четвертой планеты.
— Почему «четвертой»? — удивленно спросил Донован. — Насколько я вижу, ближайший к нам ордер движется курсом на третью.
— Предпочитаю отталкиваться от худшего.
— Восемьсот семьдесят одна тонна, сэр! Это жилые помещения, часть прочного корпуса, один эволюционник, маршевые двигатели и запас топлива, необходимый для одного прыжка до Октавии[86]. Если рассчитывать на прыжок до места постоянного базирования, то придется пожертвовать еще и частью системы жизнеобеспечения.
— До Октавии — вполне нормально. А сколько времени потребуется, чтобы изуродовать «Сизиф» до такого состояния?
