— …знании… Пульс — сорок семь ударов в минуту.
Голос, ударивший по ушам, принес с собой жуткую боль. Казалось, болело не только тело, но и мозг, и даже мысли. И Донован, оглушенный этим жутким ощущением, чуть было не потерял сознание.
— …кубиков! Немедле…
Сразу же после этого обрывка разговора боль исчезла. Совсем. И сознание геолога затопило ощущение бесконечного счастья.
Причины счастья он не понимал. Но точно знал, что ему безумно приятно слышать голоса. И страшно хочется открыть глаза, чтобы увидеть тех, кто говорит…
— Состояние стабилизировалось… Он в норме… А что со вторым?
«Второй — это Нил…» — мелькнуло в голове. А сразу же за этой мыслью пришла вторая. О Циклопах, оставшихся в двенадцати часах гипера от Октавии.
— Нил жив? — еле слышно выдохнул он.
— Еще нет… — пошутил тот же голос. — Впрочем, процентов шестьдесят пять за то, что мы его вытащим…
— Шестьдесят пять — это гораздо больше, чем пятьдесят один… — глупо хихикнул Донован и чуть не «отъехал» в небытие от наступившей слабости.
Сохранить способность думать удалось с большим трудом.
— Вы кто? Где я? — кое-как собравшись с силами, поинтересовался он. — И почему я ничего не вижу?
— Андре Гайдн, лейтенант медицинской службы ВКС. Медблок эсминца «Варгас». Система Октавия. Ничего не видите, потому что лежите в регенераторе с непрозрачными стенками.
— Вояки… — угрюмо констатировал геолог. — Оборудование конца прошлого тысячелетия.
— Зато не святой Петр у ворот рая… — жизнерадостно хохотнул врач. — А оборудование у нас очень даже ничего.
Обсуждать сравнительные характеристики лучших и худших регенераторов современности не было ни сил, ни желания. Поэтому Нил набрал в грудь воздуха и потребовал:
— Свяжите меня с командиром корабля. По Красному Коду. И обеспечьте конфиденциальность разговора.
Командир «Варгаса» явился в медблок через пару минут. И, выставив вон всех подчиненных, склонился над ванной регенератора:
— Майор Ортан. Тридцать Седьмой флот ВКС Конфедерации. Слушаю…
Вглядевшись в лицо офицера, Нейман не нашел в нем ни гордыни, ни самовлюбленности, ни дуболомства, которыми офицеров наделяли анекдоты, — прямой, спокойный и участливый взгляд, четкие, самые обычные мимические морщины и простая прическа без каких-либо претензий на модность или оригинальность.
— Вы меня слышите, сэр? — не дождавшись реакции, спросил майор Ортан.
— Да, сэр! — выдохнул геолог. — У меня сообщение чрезвычайной важности. Но прежде, чем его озвучить, я бы хотел получить подтверждение того, что до конца нашего разговора ни один бит информации не покинет стен этого медблока.
Командир «Варгаса» подумал… и кивнул:
— Даю слово. Подождите минуту — заблокирую каналы наблюдения и связи…
Дождавшись, пока офицер закончит все необходимые манипуляции, Донован собрался с мыслями и негромко пробормотал:
— Мы обнаружили Циклопов. В шести световых годах за Рантаилом. Информация о точных координатах системы, количестве кораблей и…
— Циклопы? Здесь?! Вы уверены?!!! — перебил его майор.
— Увы, да… Не перебивайте меня, пожалуйста. Мне не очень легко говорить.
— Простите, сэр! Я вас внимательно слушаю.
Изложить свои соображения и обрисовать наиболее вероятные перспективы Октавии Доновану удалось минут за десять. Еще столько же он ждал, пока командир эсминца ознакомится с содержимым его комма и примет решение. И молил Бога, чтобы это решение было тем самым. Единственно верным.
Наконец майор свернул экран локалки и вернулся к ванне регенератора:
— М-да… Задали вы мне задачку, сэр…
— Я? — криво усмехнулся геолог. — Если бы это зависело от меня, я, живой и здоровый, дробил бы астероиды где-нибудь у черта на рогах. В целом и невредимом «Сизифе». А Циклопов во Вселенной не было бы вообще.
— Это я так, к слову. Просто оба возможных пути, которые я вижу, ведут в тупик.
— Оба? Мне кажется, что путь у вас всего
— Нет, но я готов за них умереть.
— Вы имеете право умереть только в одном случае: если ваша смерть СПАСЕТ население планеты. Во всех остальных ваше самопожертвование будет абсолютно бессмысленным. Да черт подери, если не в состоянии думать сами, возьмите пример с Демонов и Шестого флота: они до сих пор живы. А все те, кто суется к ним с мечом, превращаются в пыль.
Майор Ортан скрипнул зубами. И… улыбнулся:
— Знаете, а ведь вы правы: не надо толковать смысл слова «долг». Надо им жить.
Глава 19
Ирина Орлова
Вызов от Рамона пришел на мою бэкашку сразу после всплытия из гипера. Я посмотрела на полоску таймеров, прикинула, который час на Комплексе, и сочувственно вздохнула: судя по всему, полковник опять по уши увяз в решении очередной проблемы и подобно Пашке Забродину забыл и про сон, и про еду.
Вызов я, конечно же, приняла. Но не сразу, а после того, как вывела на тактический экран показания СДО, убедилась, что в системе нет ни одного вражеского корабля, и «вцепилась» в дюзы волковского «Беркута»:
— Доброй ночи, фанатик от науки! Чего это ты не спишь?
Для человека, чахнущего над расчетами невесть который час подряд, голос Родригеса оказался на удивление свеж. И весел:
— Привет, Орлова! Да вот, получил последние данные с твоей бэкашки и решил, что должен поздравить тебя с завершением стадии метафазы митоза зиготы[121]!
— С чем поздравить? — не поняла я.
Рамон поперхнулся и возмущенно воскликнул:
— Госпожа подполковник! Вам не стыдно быть такой дремучей?
— Дремучим бывает лес. И мужчины… — огрызнулась я. — А девушки бывают невыспавшимися,
