остальными, самыми достойными представителями аристократии Оилтонской империи. Не все же время ей проводить только с бароном Аристронгом?!
– Конечно, я тоже этим возмущён! – согласился молодой герцог со старшим коллегой-аристократом. – Никакой справедливости! Борешься, бегаешь, стреляешь, а они тем временем шушукаются где только… Газеты всё время про них пишут.
– Во-первых, не шушукаемся, – с апломбом стал я нравоучительствовать, – а обговариваем проблемы общеимперского значения. А во-вторых, со своей будущей женой я имею право шушукаться где и когда угодно! Вот так-то!
От моей наглой отповеди оба герцога на долгое время потеряли дар речи и только возмущённо переводили взгляд с меня друг на друга. Но в конце концов мы все трое не выдержали и грохнули дружным смехом.
– Но ведь спор-то вы проиграли! – напомнил я Цезарю, когда мы немного успокоились. – Значит, всё- таки на пару вопросов придётся ответить.
– А я и не возражаю! Спрашивайте что угодно. Мне скрывать нечего.
Так как результаты ещё не оглашали, оттого что на полосе до сих пор находились с десяток участников, то я стал бегло и хаотично забрасывать герцога Малрене самыми неожиданными вопросами. Мишель Лежси тоже подключился к этой игре и порой дублировал мои вопросы, но уже совсем с иным, незаметным на первый взгляд подтекстом. Видно было, что и он хорошо поднаторел в следовательской работе и имел немалый опыт за плечами. В общем, погоняли мы парня на славу. Но, как ни странно, лжи я так и не уловил. По крайней мере, явной. Может, потом всплывут некоторые несоответствия. Но сейчас он, похоже, говорил чистую правду. Не задумываясь и не делая ни малейших пауз перед ответом. Что в общем-то нам весьма импонировало.
В результате мы подробно выяснили все мелочи его жизни чуть ли не с четырехлетнего возраста и до десятого дня рождения. Именно в этом возрасте у клонов не имелось никаких воспоминаний естественного происхождения. Лишь навеянные гипнотическим путём.
Затем несколько денщиков обошли всех собравшихся в нашем секторе участников и предупредили: кто попал в список лучших, после оглашения его имени направляется к её высочеству и удостаивается из её рук памятного сувенира, а затем усаживается на освобождённую специально для этого скамью, чуть ниже императора. Вот тут уже мы все заволновались и дружно притихли. Даже у меня устало ёкнуло сердце.
Хоть и напрасно. Потому как первым огласили как раз моё имя:
– Лучшее время показал его сиятельство барон Артур Аристронг!
Когда я подошёл к Патрисии, она мило улыбнулась и вручила мне большой, плоский и прозрачный футляр с памятным подарком. Проговорив при этом:
– Барон, вы опять меня сильно удивили. Бывает ли, что хоть когда-то и в чём-то вы занимаете второе место?
– Никогда, ваше высочество! – уверенно рявкнул я, пожирая её фигурку глазами. Вокруг оживлённо зашептались и даже сам император Януш Второй хмыкнул – то ли поощрительно, то ли осуждающе.
В это время в громкоговорителе опять послышался голос распорядителя:
– Помимо всего барону Арнстронгу полагается специальный приз за установление нового рекорда трассы! “За физическое совершенство”!
Как ни странно, именно я в своё время заставил покойного императора учредить этот самый приз. Для того чтобы побуждать бойцов дивизиона на побитие именно мною поставленных рекордов. Причём отдельно указывалось: командир и его заместители не имеют права на этот приз. Так же как и боевые инструкторы дивизиона. На моей памяти лишь шесть раз рекорд устанавливался другими личностями. Из них два раза это делал Гарольд и один раз – Николя. Хотя после них я всегда добивался более высокого результата и поднимал планку рекорда на ещё более высокий уровень. В комплект приза входили: чек на тысячу галактов, почётный сертификат, очередное воинское звание и небольшой знак в виде змейки, инкрустированный бриллиантами.
Похоже, сегодня мне удалось установить такой рекорд, что даже сам я впоследствии не смогу его преодолеть. Особенно если действовать честно и без помощи своего друга риптона.
Но как бы то ни было, специальный приз принцесса мне вручила с весьма загадочным выражением лица. При этом она сказала несколько длинных, ничего не значащих фраз, и наши руки все это время соприкасались. Этого оказалось достаточно, чтобы я чуть ли не возбудился. И всего лишь оттого, что подержался за вожделенные пальчики! Надо же! Или становлюсь слишком мнительным и романтичным, или явно перегрелся и потерял твёрдость духа на полосе препятствий.
Затем я поднял оба приза над головой и с минуту позировал на фоне хлопающей в ладоши принцессы. Со стороны расположившейся чуть ниже фотокорреспондентской братии послышался прямо-таки рокот усиленно работающих камер. Усевшись на самое ближайшее к императорской семье место, я со вздохом облегчения и полного удовлетворения принялся наблюдать за награждением остальных победителей. Второе место занял до сих пор мне почти неизвестный смуглый красавец граф из второго по величине города нашей планеты – Райкшена. Естественно, после этого перешедший в категорию самых опасных противников. К моему удовлетворению, он не побил рекорд, который я установил когда-то, но сбрасывать такого соперника со счётов было бы неосмотрительно и глупо.
Третье место, опередив молодого герцога Цезаря Малрене всего на пять секунд, занял герцог Мишель Лежси. Как ни странно, оба оказались очень недовольны своим результатом. Видимо, из-за опередившего их графа из Райкшена. Потому как смотрели они на него как на своего заклятого врага. Хорошо, хоть я нахожусь вне сферы их ненависти. Вот что значит подружиться или хотя бы ближе познакомиться чуть раньше объявления окончательных результатов.
Девятнадцать участников расположились на одной скамье, сжимая памятные подарки усталыми руками. Одного среди нас не хватало, ибо он оставался в дивизионном госпитале: на последних метрах умудрился серьёзно повредить ногу и, скорей всего, не успеет восстановиться к следующему туру состязаний. Но как показавшего нужное время его не имели права исключить из списка двадцати лучших.
И вот принцесса встала снова и выступила с коротким заключительным словом:
– Спасибо всем участникам за доставленное огромное удовольствие! Давно не доводилось нам наблюдать такого накала страстей, столь ярких проявлений удивительной физической подготовки и несравненного мужского достоинства. Сегодня вы ещё раз подтвердили: империя имеет достойных защитников и истинных патриотов, которым по силам защитить своё отечество. От имени императора и от себя лично хочу заявить: мы гордимся вами.
После одобрительных аплодисментов Патрисия продолжила:
– Помимо этого хочу объявить, сегодня у герцога Мишеля Лежси день рождения. По этому поводу он устраивает приём в своём отеле для всех здесь присутствующих. Не знаю как мой брат, его величество император Януш Второй, но я уже дала согласие на своё присутствие. Поэтому желаю всем хорошего отдыха и прощаюсь до встречи на приёме. До скорого!
И под шум аплодисментов императорская семья без лишних проволочек покинула трибуны. Поднялись и мы, а герцог Лежси добавил:
– Господа, просьба не опаздывать. На торжественной части будет много интересного.
Но при его словах я прочитал на лице рядом стоящего Цезаря лёгкую досаду и недовольство. Пришлось спросить:
– Что-то не так?
– Даже не знаю… – почему-то засмущался тот, – но мне кажется, я никак не смогу прийти. Столько дел накопилось… И проведать мне кое-кого надо в обязательном порядке…
– Не понял?! – изумился Лежси. – Даже принцесса отбросила все свои дела, а вы?..
– Ладно, не наседай на человека. – Мне показалось, что я правильно понял причину такого поведения молодого герцога. – Мы тут сами в стороне обсудим. А ты беги готовься к празднику.
– Хорошо, но, – он погрозил указательным пальцем герцогу Малрене, – я не принимаю никаких отговорок! До встречи!
И стал интенсивно пробираться к выходу. А я взял Цезаря под руку и деликатно спросил:
– Я, конечно, извиняюсь, но почему вы решили со мной спорить на тысячу галактов?
