- А ведь этому бедолаге куда хуже, чем мне.
Это простое соображение вдруг вернуло утраченное равновесие и приободрило. Дуг уже проходил мимо скамьи, когда сидевший человек поднял, остекленевшие, ничего не видящие глаза.
Тренированная память заставила остановиться. Это был Рональд Ламоль. Сын бригадного генерала Ламоля, по своей дурацкой прихоти напяливший на себя в самом конце войны форму рядового и очень этим гордившийся в свое время. Дуг встретился с ним лет семь назад, когда уже работал на Ми-6 и подбирал пополнение для спецшколы. Кандидатура Ламоля даже не рассматривалась, но генеральский сынок-интеллектуал, в порыве идиотского патриотизма, запомнился.
Ламоль выглядел измученным и постаревшим. Несмотря на то, что он был лет на десять моложе Дуга, ему свободно можно было дать под сорок. Небрежная, дешевая одежда, потухшие глаза, весь облик говорили о том, что парень катится вниз. Занятый своими бедами, Рон ни на что не обращал внимания и только рука Дуга, опустившаяся на его плечо, заставила повернуться к случайному прохожему. В глазах мелькнул и погас отблеск какой-то безумной надежды.
- Парень, ты меня, по-видимому, не помнишь? Но мы встречались, в сорок шестом. Мы тогда тянули с тобой одну лямку, хотя и в разных чинах.
Не узнал? Я тогда был офицером по особым поручениям. Коммандер Макдедли, Дуглас Макдедли. Я был прикомандирован к штабу вашей бригады.
Рон явно его не помнил, но это уже не имело для Дуга никакого значения. Судьба свела его с человеком, который нуждался в помощи и главное он чувствовал, что вот, вот придет то чувство собранности, и целеустремленности, которое так помогало ему раньше.
- Давай-ка парень пойдем отсюда, куда-нибудь, где посуше и где подадут нам, чего-нибудь согревающего, - и в ответ на вялое замечание Рона о том, что он кого-то ждет, Дуг добавил. - В это время дождешься только полицейского, что бы он тебя отправил в участок.
Дуг почти насильно поднял его со скамьи и, придерживая за плечи, повел к выходу из парка. Первоначальную мысль зайти в ближайший паб он отбросил, решив, что Рону, по-видимому, и идти то некуда. Вернее было увезти его к себе. Еда и спиртное были в достатке, места хватало, а экономка появится завтра, не раньше девяти часов.
Когда они вышли из такси, на аббатстве пробило восемь вечера. Рон шел, не сопротивляясь и не задавая вопросов. За время поездки Дугу удалось вытянуть из него только то, что днем он встретился с женщиной, которую любил. Женщина эта была его последней надеждой. Он был очень виноват перед ней. И когда Рон поверил в то, что она простила его и будет с ним вместе, женщину то ли украли, то ли она сама от него сбежала.
Было 31 октября, наступала ночь перед днем всех святых. Хэллоуин, веселая забава американского детства.
Бесовщина безраздельно властвовала над миром до утра.
Вечер подходил к концу. Камин догорал, стаканы с грогом были уже почти пусты. Рон, измученный кошмарами прошедшего дня, заснул прямо в кресле. Дуг не стал его беспокоить до утра и только прикрыл толстым ирландским пледом.
Со времен войны Дуг был фаталистом, но каждый раз не уставал удивляться прихотливым извивам своей судьбы. Она опять сделала неожиданный поворот и свела его с человеком, как и он, пожизненно влюбленным в Грецию. В ее небо и море. В камень скал и веселых смуглых людей. С человеком, растоптанным злой прихотью властителей этого мира. С человеком, потерявшим все, а главное веру в себя. С человеком нуждающемся в поддержке, твердом плече сильного друга.
Но даже, ни это было главным для отставного офицера секретной службы Ее Величества. Важнее было то, что так ненавидимая им первая сотня тысяч избранных властителей этой империи, вдруг приобрела конкретные имена. Приобрела реальную вину перед человеком, которого Дуг знал, которому хотел помочь и, который, независимо от своего желания, становился его соратником.
Глядя на спящего Рона, Дуг с каким-то злорадством подумал о том, что хотя его денег и не хватает на вожделенную скалу в Средиземном море, но их достаточно, чтобы найти австралийку и насолить зарвавшимся снобам.
Почти до утра он обдумывал все, что узнал, в своем кабинете. Даже из того, что удалось выжать из Рона стали ясны основные направления поиска: квартира девицы на Рассел-сквер и госпожа Элизабет де Гре, Фишфорд–хаус, Пагнелл, Бакингемшир.
По крайней мере, у агента по недвижимости Речел должна будет появиться, что бы оформить квартиру. А Элизабет де Гре была ценным источником информации обо всем, что касалось дел «экспериментаторов».
За появлением Речел на квартире или у агента по недвижимости и ее дальнейшем передвижении проследят, за вполне приемлемую плату, профессионалы. Но основным источником информации, на ближайшее время должна была стать мать близняшек.
В доме де Гре пока можно было начать с телефона. Оборудование для прослушивания было изготовлено им еще тогда, когда Дуг заинтересовался изобретением соотечественников и все свободное время отдавал радиоэлектронике. Транзистор был несравненно миниатюрнее своего вакуумного аналога, а главное требовал источники питания значительно меньшего напряжения и мощности. Устройство было мало и устанавливалось в любом месте линии связи. Прибор включался при появлении сигнала в телефонной цепи и передатчик транслировал весь разговор, что давало возможность записывать все на магнитную ленту.
Взять под контроль телефон необходимо было срочно, но при первой же возможности в доме у Элизабет де Гре необходимо будет поработать основательнее. Впрочем, не только в доме. Несколько знакомых по старым временам сыскных агентств получили соответствующий аванс и занялись изучением деятельности семейства де Гре и их греческого друга.
Рона необходимо было убрать из под контроля «наблюдателей». Фактически это уже произошло. Дуг был уверен, что во время их пути к дому за ними никто не следил и Рон уже выпал из сферы их внимания. Осталось только сохранить в секрете место его пребывания. Следовательно, придется запереть Рона в четырех стенах на достаточно продолжительное время. В любом случаи любые передвижения Ламоля без Дуга исключались.
Единственным человеком по-настоящему преданным Рону, можно было считать только, ту девчонку, случайную знакомую - Джойс. Найти ее, пожалуй, еще было возможно. Рон расстался с ней дней десять назад. Она жила в Нотинген-хилле и даже если успела пойти по рукам, то еще не могла втянуться. Возможность оказаться недалеко от Рона должна была ее остановить.
Для начала Дуг решил поселить ее в качестве родственницы в своем доме. Шотландское происхождение Джойс делало это вполне правдоподобным. К тому же ее внешность не должна была создавать лишних кривотолков, а миссис Холмс придется смириться с незваной помощницей.
Но работа не могла ограничиться только Англией. Дуг с удовлетворением подумал о том, что его личная сеть агентов и осведомителей созданная за годы войны и в период работы в МИ-6 теперь пригодится. Пестрая компания от откровенных нацистов и их пособников, до бывших участников сопротивления, включая фанатиков коммунистов, теперь могла сослужить свою службу. Каждый из этих людей был ему чем-то обязан и всегда получал приличный гонорар за свои труды. Но главное они знали, что Макдедли имел возможность вытащить на свет божий такие документы, что для большинства из них «небо бы показалось с овчинку». Кроме того, он не опасался прейти в противоречие с интересами спецслужб. Эти люди Дугласа, ни в каких списках английской разведки не числились и с момента вербовки контактировали только с ним. Агентура была обязана собрать самые подробные сведения о жизни и деятельности греческого магната и его приближенных. К слову, их должны были интересовать и все, кто хоть в какой-то мере мог быть задействован в его экспериментах.
К утру на письменном столе лежала пачка писем с адресами в Париже и Афинах, в Неаполе и Хайфе, в Марселе и Дамаске, в Бейруте и Ницце, в Пальма де Мальорка и Александрии. Завершало этот обширный список географических названий почтительное письмо в Осаку, где преданный ученик просил Гуру сообщить, имеет ли тот возможность посетить Европу, и сколько учеников могут прибыть с ним.
