Гре и Георг были встревожены отсутствием Рона, но полностью исключали его способность наложить на себя руки и довольно вяло занимались поисками объекта своих экспериментов. Квартирная хозяйка Ламоля, втянутая в их дела еще до того, как организовала ему встречу с Речел в преддверии Дня Всех Святых, систематически снабжала их информацией. Полиция обнаружила брошенный автомобиль и не без вмешательства Георга, тоже объявила розыск.
Розыск, который вели люди Дугласа, в свою очередь начал давать результаты. Правда, в тот период основой всего была информация, которую ранее собрал Ламоль. Дальнейшее подтвердило, что Рон провел основательную работу, и все вместе позволило начать систематизацию и
изучение информации. Стопка стандартных деловых папок, помеченных только именами интересовавших его людей, хранила пока не много материала. В большинстве своем по несколько листков печатного текста да первые фотографии, но эти листочки уже давали ему возможность познакомиться с забавниками и их подручными, развлекавшимися каждое лето на далеком греческом острове. Папки он завел на всех участников событий связанных с приключениями Ламоля, но для начала его пристального внимания удостоились только двое. Бет де Гре и Теодоракис.
Учитывая все, что он узнал от Рональда, оба персонажа были ключевыми фигурами и действительно интересны для Дуга во всех отношениях. Обобщением и анализом поступающих материалов по старой привычке занимался методично и скрупулезно. В конце концов, начала складываться действительно занятная картина.
Главной фигурой в минувших событиях без сомнения был грек, однако начать изучать первым дело Бет де Гре заставили фотографии очаровательной женщины вложенные в него. Высококачественный «Кодак» живо передал облик матери девиц, которые жестоко проучили незадачливого ловеласа Ламоля.
Потомственная аристократка была поразительно красива для своих лет. Больше тридцати пяти - сорока дать ей было невозможно, хотя внимательно приглядевшись, понимал, что ей больше. Можно было заметить мелкие, чуть наметившиеся, морщинки в уголках глаз. Заметно опустившуюся упругую грудь, которая не портила стройную, подтянутую фигуру, и бедра женщины выносившей не одного ребенка. К слову, бедра только подчеркивали по-девичьи тонкую талию. Правильный овал лица, большой рот и глаза огромные, слегка асимметричные, прохладные, миндалевидные «очи лани» – все очаровывало.
Единственное, что настораживало, пойманная фотографом улыбочка. Ликующая, даже невыносимо-самодовольная, если бы не светлая, философская ирония, печать неземного достоинства, знание о законах благодати. Улыбка таила непоколебимую уверенность и что-то безжалостное.
Это была знаменитая улыбка верховного существа, позволившего себе снизойти до простых смертных. Загадочная и высокомерная улыбка «Жрецов», о которой не раз вспоминал Ламоль, и которую все остальные явно переняли у нее. Дуг не сомневался, что эта женщина, при желании могла быть милой подругой или заботливой матерью большого семейства и также мгновенно могла превратиться в Деметру или Цереру, божественно недосягаемую и далекую от всего земного.
Строчки донесения в графе «Характер» только усиливали опасения:
- Умна, обаятельна.
- Невозмутимая, уверенная в себе женщина.
- Смертоносная светскость - в случае необходимости, лжет без колебания.
Но пока он с изумлением смотрел на дату ее рождения. Этой женщине, не при каких условиях нельзя было дать пятидесяти лет, которые должны были ей исполниться в наступающем году. Красавица была достойна того, чтобы ее досье начали изучать первым.
Как не странно сухие строчки дела говорили о многом, а когда к анкетным данным, добытым агентами, Дуг добавил информацию, сообщенную Ламолем, папка стала похожа на план авантюрного романа.
Элизабет де Гре родилась в 1904 году в семье известного лондонского хирурга Сэра Чарльза Моррея. Отец – потомственный дворянин, начавший свою карьеру хирурга еще во время афганских авантюр Великобритании, всю жизнь занимался медициной, презирал светских бездельников и делал все, чтобы как можно меньше иметь с ними дело. Однако слава выдающегося специалиста и долг медика заставлял его общаться с этими людьми. Со всеми своими бедами они в первую очередь обращались к Сэру Чарльзу, и отказать им он не мог - никогда не отказывал больным, но и не стеснялся в выражениях, когда ему приходилось комментировать, то или иное событие светской жизни.
Мать истинное дитя викторианской эпохи - в девичестве Флоренс де Гре любила и уважала мужа, но жизнь аристократических кругов, к которым она относилась, кроме семьи, была единственным, серьезным занятием которому она посвятила всю себя. Тем большим разочарованием стали для нее дочери. Живые, ищущие натуры они были далеки от интересов матери и категорически отказывались следовать традициям уходящего викторианского века. Расстраивало Флоренс и то, что перед ними был живой пример отца, открыто презиравшего «светский сброд».
Старшая из сестер Лил, поняв, что мать никогда не согласится с ее выбором, не дожидаясь своего совершеннолетия, бежала со своим возлюбленным в Чили и там вышла за него замуж. С матерью она не общалась и писала только отцу или Бет.
Некоторой надеждой для матери была Роза – скромная, мечтательная девочка, но инфекционная желтуха забрала ее в четырнадцать лет. Младшая дочь, любимица отца Элизабет, была на десять лет моложе Лил. На этого ребенка мать уже никакого серьезного влияния не имела, и когда в 1922 году умер отец, Бет дом покинула.
Светская девушка была дочерью своего отца и порождением того перелома в общественном сознании, который произошел после окончания первой мировой войны. Она сумела странным образом сочетать в своем характере острый аналитический ум, презрение к дутым авторитетам и острый интерес к английскому высшему обществу. Впрочем, этот интерес ни как не совпадал с интересами ее матери. Светские связи ей были нужны только для того, что бы как можно быстрее вырваться из-под ее опеки. Юная актриса имела немалый талант казаться своей в любом окружении. При этом она никогда не изменяла цели, которой решила добиться.
Бет была музыкальна, имела хорошие вокальные данные и решила стать оперной певицей. Связи помогли ей легко найти лучших учителей. А талант и трудолюбие позволил быстро завоевать известность в музыкальной среде.
Учась в лондонском Королевском музыкальном колледже, она допустила единственную в своей жизни ошибку в отношениях с мужчинами. Бет сошлась и открыто жила с подававшим надежды молодым тенором – сокурсником по колледжу Джоном Холлом. Молодой красавчик был высокого мнения о своих талантах, и как вскоре стало ясно, был не слишком умен. Но в то время его любовь к юной подруге этот недостаток компенсировала.
Бет вышла за него замуж сразу, как только совершеннолетие позволило ей вырваться из-под опеки матери и получить оставленное ей отцом наследство. Учеба была позади и Бет уже получила ангажемент в Ковент-Гарден. Хуже дело обстояло у ее мужа. Заносчивый молодой человек считал полученные предложения для себя унизительными и в течение целого года перебивался случайными заработками.
Карьера Бет напротив, складывалась на редкость удачно. Ей прочили блестящую оперную жизнь. Однако все отравляли отношения в семье. Муж - неудачник откровенно завидовал ей, и скоро от любви ничего не осталось. Бет рассталась с ним менее чем через год после свадьбы. Первый опыт замужества оставил горький осадок и презрение к самовлюбленным глупцам.
Молодая красивая женщина была интересной партией для круга, в котором вращалась ее мать, но, к сожалению, все кандидаты были явно не умнее ее бывшего мужа. Да и иллюзий в отношении театральных знакомых тоже не было. Театр, который она еще недавно воспринимала, как храм показал ей свою изнанку.
Бет поняла, что теряет интерес к сцене. Молодая певица не хотела подчиняться требованиям, часто вздорным и далеким от театра, многочисленного около театрального начальства. Она не желала сносить их грубость, сальности, а после того, как рассталась с мужем, ставшие регулярными откровенные попытки затащить ее в постель. Бет никогда не вела себя монашкой, но своих любовников выбирала сама
