— Пошли, поглядим на мост, — предложил я.
— Ну, пошли. — Она пожала плечами и отклеилась от карусели. Взялась за бечевку. — Только, если ты фигурально выражаешься, предупреждаю: у меня месячные.
Я не сразу сообразил, что она имеет в виду. Когда дошло, сухие губы невольно растянулись в улыбке.
— Дура.
— Я что, некрасивая? — в лоб спросила Марта.
— Да не в этом дело…
— В месячных?
— Да при чем здесь это! — оборвал я ее, сбивая со скользкой темы. — У меня женщина есть.
Некоторое время мы молча шли, держась за веревку. Потом Марта остановилась, обернулась и спросила:
— И что?
В глазах девчонки застыло искреннее непонимание. Ну и как ей объяснить, что случаются еще такие феномены, когда люди любят только друг друга. Редко, но случаются.
Борзый бы в этой ситуации не растерялся…
— Не тормози, — сказал я, добавив в голос жесткости.
Марта хмыкнула и пошла дальше.
Через минуту мы остановились у въезда на мост. Края проезжей части были уставлены машинами, а две центральные полосы пустовали, перегороженные выцветшими конусами. На этих полосах машин не было. По-видимому, в момент отключения здесь проходили дорожные работы.
Высоченные балки торчали на фоне светлых облаков, как клыки какого-то исполинского зверя. От пустынной громадины Крымского моста становилось не по себе. После всего, что мне наговорили, так и представлялось, что вот сейчас сделаешь еще шаг-два и окажешься где-нибудь в Алтуфьево.
— Ну вот, пришли, — сообщила Марта, закуривая. — Что надумал, Макиавелли?
Я оглядел асфальт. Прикинул расстояние до ближайшей легковушки. От нее — до следующей.
— Что, если попробовать двигаться отрезками? Добрался до одной машины, закрепил нить, потом дальше.
— Умник, — фыркнула Марта. — Я в первую очередь об этом подумала. Хорошо, сама не сунулась проверять… Так первый мужик пропал.
Я прикусил язык.
— Тут всё хитрее, — сказала девчонка. — Видно, по всей длине нитку тянуть надо. Иначе не пройдешь.
— Шашлычник говорил, поверху нельзя. Это правда?
— Пробовали. Бесполезно.
— Слушай! — осенило меня. — А вы ведь снасти нашли где-то? Наверняка можно в охотничьих магазинах отыскать рабочий арбалет или лук там какой-нибудь спортивный…
— Фильмов насмотрелся? — усмехнулась она, запуская окурок под откос. — Тут знаешь какая машинка нужна!
Я крепко задумался, оглядывая местность.
Занесенная пылью и ветошью горка асфальта, проржавевший насквозь укладчик, огромные барабаны с черными мотками кабелей, продавленный ударом автобуса парапет, неторопливо плывущий по реке труп…
Я отвел глаза от воды. Спросил, не поворачивая головы:
— Просто так хочешь на ту сторону? Или…
— Или, — перебила Марта, провожая взглядом проплывающий труп. — Надоело мне на одном месте сидеть. И хочу на этот золотой свет посмотреть. Пока сама не увижу, не поверю. Там, за мостом, судя по тому, как ночью дома мерцают — должен быть.
— А что же через парк к внешней стене не пойдешь? — удивился я. — С твоими-то способностями — оно куда проще.
— Не могу я туда. — Марта сунула руки в карманы и по-мальчишески сгорбилась. — Собаки там.
— Они, как я понял, только на истощенных нападают, — сказал я.
— Ну вот, истощусь, и нападут. — Марта нахмурилась. Достала последнюю сигарету, щелкнула зажигалкой, выкинула пустую пачку. — Боюсь я их. С детства.
Вон оно что. Девчонка просто боится собак. Самостоятельная, неглупая, а вот собак боится. Впрочем… в данном случае, это не стыдно.
Я еще раз внимательно осмотрел мост. Так и не уложенный асфальт, выцветшие конусы оградителей, каток, спутанные провода, кусок дырявого брезента…
Опа. Взгляд зацепился за них неожиданно и намертво. Опа-па. Сердце заколотилось с удвоенной силой, в голове моментально выстроилась схема.
Я резко повернулся к Марте и взял ее за плечи. Девчонка вздрогнула.
— Будет тебе свет с золотыми кренделями, — выдохнул я. — Зови людей!
Она неопределенно хмыкнула, хотела что-то спросить, но, наткнувшись на мой взгляд, не стала. Фыркнула и ушла, придерживаясь за бечевку. Я посмотрел в спину строптивой девчонке. Видимо, ей на самом деле нужно на ту сторону, раз молча подчинилась. Я развернулся и вышел на проезжую часть.
Вернулась она довольно быстро, привела человек десять. Когда я рассказал о своей задумке, осталось семеро. Включая меня, Марту и шашлычника.
— Если все получится, брат, я тебя за просто так накормлю. — Азиат оглядел гигантский пластиковый барабан с намотанным кабелем. — Нет, я тебе даже заранее сухой паек дам. Пропадешь, ну и шут с тобой.
Я снял очки и убрал в футляр. Попросил:
— Давайте поставим на ребра.
От этого предложения азарт у помощников поугас. Мужики на корточках полукругом расселись вокруг бобины.
— Да в ней тонны полторы, поди, — прикинул рыжий парень. Выглядел он крепче и здоровее остальных. — А еще сам кабель сколько весит.
Марта покачала головой и громко скомандовала:
— Взяли! Подняли! Или так и будем телиться?
Командный тон девчонки оказался эффективнее моих просьб. Трое мужиков зашли с одной стороны, уперлись руками в край барабана. Еще двое приспособили стальные прутья в качестве рычагов. Сама девчонка встала рядом со мной и толкнула тяжеленную бобину.
— И р-р-раз! — залихватски выдохнула она, будто всю жизнь работала прорабом на стройке. — И дв- в-в-ва!
Я налег. Почувствовал, как катушка под ладонями сдвинулась. Надавил еще сильнее. В глазах помутилось, но это было даже по-своему приятно. Пусть мутится! Главное, чтоб небесполезно! Это вам не могильные плиты из угла в угол ворочать!
— И р-р-раз!
Я надавил. Катушка уже шла сама собой, съезжая с плиты и опрокидываясь на ребра.
— Поберегись!
Мы разбежались в стороны, а барабан с глухим ударом встал на асфальт. Прокатился с полметра и замер.
— Крепим конец кабеля здесь, — велела Марта, которая, кажется, уже сжилась с ролью руководителя. — А потом пробуем разогнать и отпустить. Если повезет, эта хренотень до того конца докатится.
— Ну. И что потом-то? — спросил рыжий, щерясь. Кивнул на толстый кабель: — Сама по этой ниточке пойдешь? Или хахаля своего пошлешь?
— Сама пойду, — без улыбки ответила Марта. Посмотрела на меня и добавила: — И не завидуй. Завидок не хватит.
Мужик выругался себе под нос, сплюнул, но возмущаться не стал, потащил конец кабеля, чтобы
