листе графической бумаги. По окончании опроса Пецца проверит ответы и соотнесет их с тем, как непроизвольно реагировало на вопросы его тело.
В руках опытного эксперта детектор работает с большой степенью точности и служит полезным инструментом в определении, говорит ли опрашиваемый правду или врет. Дилани лично любил пользоваться этим прибором, хотя знал, что он дает слабые показания при проверке психопатов. Люди такого типа эмоционально не реагируют на ложь и правду. Они считают, что ими манипулируют. Вот почему детекторы запрещены в судах.
Постепенно Пецца стал выведывать безобидные факты биографии Дилани. Сколько ему лет? Где он живет? Является ли юристом? Затем перешел к вопросам о том, где он познакомился с Кэтрин, и о событиях, развернувшихся в замке. Обычно такие вопросы требуют кратких ответов: «да» или «нет». Пецца сидел за спиной Дилани, наблюдая за системой считывания, и время от времени останавливал ее, чтобы отметить движущийся график. Отметки совпадали с ответами. Кэтрин, Лучана и Кансини также сидели позади Джона, дабы не отвлекать.
Его опрос длился гораздо дольше, чем опрос Кэтрин. Дилани предвидел это, так как именно он убил Магнусона. Ближе к концу опроса зазвенел факс, Кансини извинился и вышел.
В отсутствии мужа Лучана наклонилась к Кэтрин и прошептала что-то на ухо. Кэтрин уставилась на нее, а потом ее лицо расплылось в улыбке и она энергично закивала. Ни Дилани, ни проверяющий специалист не видели этого.
— Ладно, еще несколько вопросов, синьор, — проговорил Пецца.
— Отлично.
Маленький человек остановил прибор, чтобы залить чернила в один из резервуаров.
— Все готово, — сказал он наконец. — Вы заявили, что сражались с человеком, который пытался убить вас и синьору Адамс в замке. Это правда?
— Да.
— Верно ли то, что он был мертв, когда вы спустились вниз по лестнице?
— Да.
— И после этого вы вместе с синьорой Адамс осмотрели тело с целью установить личность мертвеца?
— Да.
— Вы вынули из карманов трупа паспорт и конверт с деньгами?
— Да.
— Вынимали что-то еще?
— Нет.
— После осмотра вы оба пошли к констеблю, нигде не задерживаясь?
— Да.
Пецца уже хотел сообщить Дилани, что это последний вопрос, когда Лучана передала ему записку. Специалист внимательно прочитал ее, прищурился и повернулся к женщинам. Они энергично кивали и жестами давали понять, чтобы он продолжал опрос. Он закатил глаза и словно на шарнирах повернулся назад.
— Извините за перерыв, — обратился он к Дилани. — Умерший нанес вам рану в бок?
— Да.
— Вы случайно последовали утром за синьорой Адамс?
— Ну да, — ответил Дилани.
— Потому что она красивая и вы влюблены в нее?
«Что такое?» — подумал Джон. Он слышал, как Кансини вошел в комнату. Не желая вносить путаницу в процедуру, проигнорировал странный вопрос и ответил утвердительно.
Пецца посмотрел на следующий вопрос в записке и покачал головой.
— И, полюбив синьору Адамс, вы не станете больше смотреть на других женщин?
— Какого черта? — выругался Дилани, повернувшись в кресле.
Пецца моргнул, видя, как подскочили данные давления и пульса на бумаге. Кансини, который также слышал вопрос, сложил руки на груди и окинул жену укоряющим взглядом.
— Отвечай на вопрос, — хором настаивали дамы.
Последовала пауза. Иголки вернулись в исходное положение.
— Да, — ответил Дилани. — Других женщин больше не будет.
— Что ж, мы закончили, — объявил Пецца.
Маленький человек встал и подошел к столу, чтобы освободить Дилани от детектора. Сделал все очень быстро и тотчас отошел на некоторое расстояние от допрашиваемого. Дилани вроде бы хотел что-то сказать, однако передумал и ограничился сердитым взглядом на Пеццу, который поднял руки вверх.
Попрощавшись, Кэтрин задержалась на минуту и обменялась с Лучаной понимающим взглядом, а потом последовала за Дилани.
Глава 32
Путешествие назад в Атланту через нью-йоркский аэропорт имени Кеннеди оказалось бы бесконечно скучным, если бы Кэтрин и Дилани не удалось достать билеты на соседние места. Кансини все уладил с членами следственной комиссии, которые приняли показания по телефону. Благодаря попутному ветру они добрались до дома за восемь часов двадцать минут. Кэтрин пришлось два часа ждать самолет на Атланту, и Дилани настоял на том, чтобы остаться с ней до вылета. Она позвонила Бесс Доливер.
— Привет, Бесс, это я. Как дела у Джека?
— Кэтрин, где ты?
— Сижу в аэропорту Кеннеди и жду свой рейс. Джон со мной.
— Я думала, ты вернешься только через неделю. У Джека все отлично. Он перенес легкий сердечный приступ, однако сводит с ума меня и врачей. Они предписали ему оставаться дома в течение двух недель и совершать длительные прогулки. А еще назначили диету с низким количеством жиров, которую он просто ненавидит. Отсылает назад все, что приносит повар.
— Крепись, — посоветовала Кэтрин. — Ему сейчас нелегко.
— Что ж, если у тебя возникнет желание взять напрокат мужа, дай мне знать, и я вышлю его тебе.
— Скажи Джеку, чтобы он хорошо себя вел, или я попрошу Джона, чтобы он прислал к нему своих дружков-полицейских.
— Как у вас дела? — спросила Бесс, понижая голос.
— Я очень скучала по детям, поэтому решила отправиться домой пораньше, — ответила Кэтрин.
— О, я поняла. Ты не можешь сейчас говорить, да?
— Точно. Скажи Джеку, что я и по нему скучаю. Позвоню тебе из Атланты.
Бесс заговорила с придыханием:
— Кэт, вы занимались любовью?
— Алло? Алло? Боже, ненавижу эти сотовые. Кажется, у нас обрыв связи, Бесс. Позвоню тебе позже. Пока.
— Лгунья, — прошептала Бесс.
Как только Кэтрин выключила телефон, ее подруга рассмеялась и бросилась наверх рассказать мужу последние новости.
Дилани и Кэтрин посмотрели на ближайшем табло время вылета и статус рейса. Оставалось тридцать минут. Они пообещали друг другу позвонить через пару дней, как только немного обживутся. Впервые за все время, сколько Кэтрин знала его, Джон больше помалкивал. Она не могла понять, в чем причина его плохого настроения, пока он не проболтался. Оказывается, у него депрессия по поводу их расставания.
