— Решение принято и обжалованию не подлежит. — Улыбка Пласида, совершенно не изменившись, вдруг превратилась в откровенную демонстрацию острых зубов.
Его собеседник промолчал. Каменное лицо на сей раз пришлось очень кстати.
— Ну а это всего лишь шелуха, — ректор кивнул в сторону моей замечательной прически в виде увитой бусами короны из накладных кос. — Мы ее быстро счистим...
— Ничего себе! Так ты принцесса!
Эриза уставилась на меня с таким детским восхищением, что я смущенно засмеялась.
— Ах, это ничего не значит. Как совершенно справедливо сказал Альва, таких принцесс десятки... В Академию меня приняли уж точно не поэтому.
— А почему тогда? Может, ректор увидел в тебе что-то необыкновенное? Какой-нибудь особенный дар... — Эриза па миг задумалась: — Например, дар видеть истинную сущность?
— Да не было никакого особенного дара, — с досадой сказала я. — Ни тогда, ни потом ничего не проявилось. Все, что я умею, — результат многолетней учебы, чтоб не сказать — зубрежки. Есть дети от природы одаренные, это верно. Вокруг у одних все начинает гореть или рушиться, другие начинают слышать голоса и видеть тайные тропы...
— Или видеть вещие сны, или поднимать из земли мертвецов...
— Ага. У меня ничего такого не было. Если проследить всю историю моего обучения — я только и делала, что переходила с факультета на факультет. Сперва боевая магия, потом целительство... Потом... Даже вспоминать не хочется, куда меня занесло... А что касается способности «видеть истинную суть»...
Я вспомнила, чем все закончилось, и ответила мрачно:
— У меня потом была возможность увидеть ее много-много раз. Но я, боюсь, просто закрывала на нее глаза...
«Вот потому-то, — добавила я мысленно, — я и здесь».
ГЛАВА 8. Сожженная память
Деревня осталась далеко позади, но долина Луц, понемногу сужаясь, тянулась все дальше и дальше. Я видела серебристые пятна старинных оливковых рощ, белые стены разрушенных домов, луга... Долина явно могла прокормить тысячекратно большее количество народу, чем там когда-то обитало. Но мы не видели ни единого живого человека.
— А вот между теми двумя хребтами разве нельзя пройти? — спросила я, длинной травинкой указывая вниз.
— Можно. Там есть дорога. Правда, давно заброшенная. Она идет через пастбища прямо на север...
— Вот как! Что ты мне сразу не сказала? Почему мы не пошли сразу по ней, а лезли зачем-то в обход по этой тропе?
— Я нарочно не сказала, — призналась Эриза. — Это страшная дорога. Там водятся призраки.
Я расхохоталась.
— И это говорит многоопытный некромант!
— Скелетов я не боюсь! — с вызовом сказала Эриза. — Они тихие, послушные и делают то, что прикажешь. Но эти, которые там, — они меня не слушают. Они безмозглые и злые и кидаются на всех. И... мне кажется, они не понимают, что с ними случилось. — Она подумала и добавила тихо: — А может быть, они вообще не понимают, что умерли.
Я слушала с большим интересом.?
— Ты полагаешь, эти призраки считают, что живы? Что ж, бывает — если они погибли так быстро, что не успели осознать своей смерти...
— Так все и было, — с серьезным видом подтвердила Эриза.
— А ты откуда знаешь?
— Мне снятся сны. Бывает, и обычные, а бывает — вещие. Они такие яркие, что, когда я просыпаюсь, мне кажется, будто я вернулась с улицы в темную комнату. Так вот, есть один сон, который мне снился уже много раз. Первый раз в — детстве, а последний — как раз перед твоим приходом. Один из самых страшных снов в моей жизни. Как раз про то место за оливковой рощей, только рощи там еще не было — обычное поле. А в поле, напротив друг друга, стоят два войска. Сплошь одни конные рыцари с обеих сторон. Одни — нарядные и грозные, все в черных доспехах и алых плащах, под багровым знаменем... Их враги — в стальных латах, лица суровые, стоят ровно — сразу видно, опытные бойцы... И вдруг, — Эризу передернуло, — все вспыхивает!
— Как вспыхивает? — озадаченно произнесла я. — Огонь с неба?
— Нет! Они сами начинают гореть! Вспышка, потом все заволокло черным дымом... И оттуда, из дыма, такие крики...
Эриза закрыла лицо руками.
— Какое войско загорелось? — быстро уточнила я.
— Оба.
— Быть того не может! Ну хорошо, какое вспыхнуло первым?
— Я же говорю — оба одновременно!
— Хм... Только рыцари? А как насчет их командования? Там наверняка были чародеи — они тоже?
— Все живое стало огнем, даже лошади! Ох, никогда не забуду... В один миг сгорели заживо...
— Забавно, — пробормотала я. — В смысле, прискорбно. Не знаю таких заклятий. Должно быть, из запрещенных... А что было потом? Кто остался?.. Должен же был кто-то остаться! Хотя бы те, кто колдовал.
— Никого. Только пепел.
Довольно долго мы шли молча. Эриза заново переживала свое видение. Я обдумывала ее рассказ и вспоминала исторические материалы.
— Я все думала — кто были те рыцари? — задумчиво проговорила Эриза.
— Могу только предполагать. Ты вообще имеешь представление об истории края Мураби?
Эриза потерла нос.
— Старики рассказывают, в древние времена жили спокойнее и богаче, и демонов никаких не было. Хочешь — иди к морю, хочешь — на север. Но однажды пришел из-за моря кровожадный амир Ан-Ясин со своими темными колдунами, разорил наш край и выпустил на волю демонов...
Я фыркнула. Какой превратный взгляд на историю! Во всех источниках сказано, что Ан-Ясин как раз освободил этот край из-под власти темных колдунов. Правда, напоследок они успели напакостить и выпустили демонов... Нет, в самом деле, откуда у Ясина взяться темным колдунам? Незримая Академия не готовит заклинателей демонов! Ну, почти не готовит...
— Все было наоборот, — сказала я. — Но сейчас речь не о том. Говоришь, рыцари? Значит, кто-то из местных князей. Может, даже сам амир Кабра...
— Последний правитель Мураби?
— Ага. Трус и неудачник. Так часто и бывает, когда боги решают разрушить неугодное им царство.
— Не говори так о нашем амире!
— А кто же он? Илиберра, столица земли мурабитов, была позорно брошена им на произвол судьбы, сдана без боя! Но самое интересное случилось потом: амир Кабра ушел в горы и бесследно пропал вместе с войском...
Насколько я помнила, Ан-Ясин взял столицу с богатой добычей и счел войну законченной. С побежденными он поступил очень благородно, отпустив амира вместе с войском, и те отправились вроде бы за море на историческую родину, в пустынные земли кочевых мурабитов. Этому славному эпизоду
