окажется поведение не только майора Кияшко, но и всех его начальников. Все это выглядело бы чудовищным недомыслием, анекдотом, если бы не имелось более точное определение — служебное преступление. Но тут возникал новый, смущавший Сергея вопрос: неужели среди всех работников управления только один он, практикант, оказался самым проницательным, бдительным и инициативным? Предположить что-нибудь подобное Сергей не мог: он был достаточно самокритичен и объективен. Что же делать? Ведь факт остается фактом: матерый шпион ускользнул из рук только благодаря ротозейству, беспечности опытных работников органов безопасности и неопытности практиканта, на плечи которого взвалили непосильное для него одного задание. Скрыть это, умолчать об этом — тоже преступление. И Сергей решил написать письмо министру.
Однако такое письмо не было написано…
Как-то после лекций всю группу курсантов, в которой занимался Рубцов, вызвали в кабинет начальника училища, и генерал, взяв отпечатанный на машинке список, зачитал оценки, полученные ими за практический курс учебы.
Рубцов значился по списку тринадцатым. На этот раз «несчастливое» число должно было оправдать себя — Сергей ожидал тройки или даже двойки. Будучи на месте майора Кияшко, он тоже не поставил бы больше тройки практиканту, упустившему шпиона, а Кияшко тот и подавно…
«Удовлетворительно… Хорошо… Удовлетворительно… Удовлетворительно…» — слышал он глуховатый голос генерала. Сейчас — Рубцов. Сергей затаил дыхание.
— Рубцов… — генерал кашлянул и повторил, чуть возвысив голос: — Рубцов — отлично!
В первое мгновение Сергей подумал, что он ослышался, но стоящие рядом с ним курсанты незаметно толкали его локтями, и их толчки означали не что иное, как поздравление с отличной оценкой.
Список закончен, дана команда выходить из кабинета в коридор. Растерянный Рубцов замешкался и выходил последним. Вдруг он повернулся в дверях, отпечатал по ковру три шага и, глядя на начальника училища, красный от волнения, замер по команде «смирно».
— Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться.
— Обращайтесь. Что у вас?
— Оценка. Я получил «отлично». Очевидно, это не что иное, как ошибка.
— Вы считаете, что не заслуживаете такой оценки?
— Да, считаю, что не заслужил, — голос Сергея казался звонким и хрупким — вот-вот треснет, как фарфоровая чашка.
Генерал окинул взглядом курсанта и нажал кнопку звонка, вызывая адъютанта.
— Сейчас разберемся.
Адъютант появился в дверях.
— Дайте характеристику на курсанта Рубцова с места практики.
Через минуту папка с характеристиками, раскрытая на нужном листе, лежала на столе генерала. Хмуря седые кустистые брови, генерал прочел, характеристику и усмехнулся.
— Нет, не ошибка, товарищ курсант. Вам дана блестящая характеристика, прямо-таки блестящая. Превозносят до небес — инициативен, упорен в поиске, неутомим, да, да, представьте — неутомим! Высоко развито чувство ответственности… Обладает способностями быстро анализировать разрозненные факты и на их основе строить логически стройные версии. Куда уж больше! А в конце, пожалуйста… «При выпуске из училища просим, если будет такая возможность, направить товарища Рубцова на работу к нам. Майор Кияшко», — генерал хлопнул ладонью по бумаге и добавил:
— Я, как начальник училища, могу быть только довольным, что наши отличники учебы так же хорошо зарекомендовали себя на практике. Ясно, товарищ курсант?
Нет, товарищ генерал, — руки Сергея, прижатые по швам, дрожали. — Разрешите объяснить, в чем дело.
Генерал еще раз внимательно посмотрел на Рубцова и, очевидно, понял его состояние.
— Садитесь, товарищ курсант. Выкладывайте, в чем там дело у вас. Я впервые вижу человека, который возражает против отличной оценки.
Стараясь быть кратким, Сергей начал рассказывать о том, что случилось с ним на практике.
Генерал молча слушал, глядя то на Рубцова, то куда-то в сторону. Вдруг он поднял руку, приказывая Рубцову умолкнуть.
— Не согласен. Я хорошо знаю мажора Кияшко, он мой ученик. Это опытный и, я бы даже сказал, талантливый чекист.
— Но то, что я говорю — правда, факты, — с отчаянием произнес Сергей. — А вывод из этих фактов можно сделать только один…
В эту минуту на столе генерала замигала лампочка. Он повернул свое грузное тело к столику с телефонами и снял трубку.
— Здравствуйте. А-а, майор… Откуда, какими ветрами? Да, да. Очень кстати, очень. Понимаю! Еще поэт Некрасов сказал: «Милый папаша, к чему в обаянии умного Ваню держать, лучше позвольте при лунном сиянии правду ему рассказать». Ха-ха! Приезжайте. Да я сам вас хочу видеть. Пропуск будет заказан.
Занятый своими тревожными мыслями, Сергей не прислушивался к телефонному разговору. Он решил сообщить генералу о том, что собирается написать министру, так как считает, что допущено служебное преступление.
Генерал повесил трубку и взглянул на Сергея.
— Курсант. Рубцов, отправляйтесь на свое место. Сегодня я вас вызову.
Так неожиданно и непонятно оборвалась беседа с генералом. Прошло три часа, и дежурный по училищу, найдя Рубцова в библиотеке, передал ему приказ явиться в шестнадцатую комнату.
«Почему в шестнадцатую комнату?» — недоумевал Сергей, торопливо шагая по длинным коридорам. Он остановился перед дверью с табличкой «16». За дверью было тихо. Сергей знал, что это обычная комната для занятий и там сейчас никого нет. На всякий случай он постучал в дверь.
— Войдите! — прозвучал громкий, странно знакомый голос.
Сергей вошел и тотчас замер изумленный: у доски, заложив руки за спину, прохаживался взад- вперед майор Кияшко, веселый, явно довольный собой.
— Здравствуйте, товарищ курсант!
— Здрасте!
Кияшко обеспокоенно взглянул на Рубцова.
— Как здоровье?
— Не жалуюсь, — Сергей почему-то строго и настороженно смотрел на майора.
— Значит, зажило еще до свадьбы. Ну хорошо, что так легко отделались, могло быть хуже… Закрывайте дверь, садитесь, побеседуем. У вас ко мне вопросы есть?..
Я, брат, по глазам вижу. Выкладывайте по порядку.
Они уселись за парту. Сергей не сводил глаз с майора, и вдруг неуверенная улыбка тронула его губы.
— Кажется, я отгадал ответ на самый главный вопрос, — сказал он, не сумев скрыть свою радость. — Судя по вашему веселому настроению, Смирнов, пойман! Так ведь?
Кияшко дружески хлопнул его по плечу и рассмеялся.
— Значит, правильно я про тебя в характеристике написал — «проницательный»? А ты оспаривал, срамил меня перед генералом!
Глаза Сергея стали суровыми, он сжал губы.
— Но я не ошибся? Смирнов пойман?
— Поймали.
— Одного?
— Нет, гнездышко взяли. Пятерых!
— В том числе… — глядя в глаза майору, медленно произнес Сергей.
— В том числе и твой последний знакомый — «дед Илько».
— Значит, я не ошибся… — сорвался с места Сергей. — Кто же он такой?
— Немец по национальности, фашист по убеждениям, шпион по профессии. Еще в 1944 году на
