— Ораста и мисс Портер. Они живут на втором этаже, остальные на первом.
Я прошёл поворот и увидел чёрные фигуры людей: Ораст в наспех накинутом халате и полностью одетый Макс с подсвечником в руках склонились над распростёртым телом, судя по силуэту, принадлежавшим женщине. Кто это — Агнесса, мисс Портер, Поппи, кухарка? Других женщин в особняке нет, если только, конечно, кто-то не проник сюда ночью.
К нам присоединился Лагарди, вынырнувший из бокового прохода, он поднялся по лестнице и теперь с шумом задышал мне в затылок.
— Что произошло? Я слышал крики, — сбивчиво затараторил писатель.
— Разве не видите — труп, — коротко бросил Ораст. — Это мисс Портер. Похоже, ей свернули шею, как цыплёнку, и изуродовали лицо. Сволочи…
Лагарди подошёл поближе и сразу отвернулся, не в силах рассматривать мёртвое тело.
— Остальные женщины… где они?
— У себя в комнатах, я уже успел поговорить с ними и успокоить, — заверил Лагарди. — Сюда рвалась Поппи. Хорошо, что я велел ей запереться и никого не впускать, — с облегчением произнёс писатель. — Страсти-то какие.
— Да уж, не то что у тебя в книжонках, — презрительно бросил Ораст.
— При чём тут мои книги?
— Да притом, что они у тебя чушь собачья.
— Господа, прекратите выяснять отношения. О литературе и прочих высоких материях поговорим позже.
Я отобрал у Джонаса ночник и осветил лежавшее тело. Просто наваждение какое-то… Как и в первый раз лицо женщины представляло собой окровавленную маску. Тот, кто убил её, вдобавок ещё надругался над трупом, обезобразив его. В душу закралось гадкое ощущение нереальности, словно иллюзионист Вальехо демонстрирует очередные фокусы, сводя с ума жестокими картинками.
— Неприятное зрелище, — заметил Ораст, одёргивая халат.
— Я не могу, — с выдыханием произнёс Джонас и отвернулся. — Простите…
По исходившим от него звукам я понял, что юношу тошнит. Лагарди покачал головой:
— Она точно мертва.
— Разумеется, — кивнул Ораст.
— Я проверю, пропустите, — попросил я и, присев на корточки, поднял безжизненную кисть мисс Портер, закатал длинный, расходящийся книзу рукав платья, попутно вляпавшись во что-то мокрое и скользкое, и стал щупать пульс. После нескольких попыток стало ясно — женщина на самом деле мертва.
— К несчастью, вы правы, — сообщил я Орасту и спросил:
— Знаете, кто это сделал?
Вместо него ответил Макс:
— А чего гадать: обезьяна, конечно. Больше некому. Вечером убить не получилось, так она ночью добралась. Застукала одну ночью в коридоре и убила.
— Грым?! Вы его видели?
— Нет, — отрицательно мотнул головой Ораст. — Даже не слышали ничего, кроме криков. Проклятая тварь умеет двигаться бесшумно, да и в скорости ей не откажешь. Когда мы сюда прибежали, было уже поздно.
— Думаю, тролль выпрыгнул в окно, для него это не составит большого труда. Можно сказать, повторил ваш вчерашний путь, Гэбрил, — добавил он.
— А что делала мисс Портер так поздно в коридоре? К тому же она одета так, словно не ложилась спать, — поинтересовался я.
Действительно, на женщине красовалось нарядное платье из тех, что надевают на бал или вечеринку. Вечером она была одета иначе — более строго и аскетично.
— Это я виноват в её смерти, — вдруг произнёс Джонас.
Я даже не заметил, как он вернулся.
— То есть? — ошарашенно спросил Лагарди. — Ты что, убил её?
Я удивлённо покосился на юношу, определённо, сделанное им заявление было, мягко говоря, неожиданным.
— В чём дело, Джонас? Вы точно не могли этого сделать.
— Она была этой ночью у меня, ушла, не дожидаясь утра. Только не подумайте ничего такого, — немного сконфуженно добавил Джонас.
— Ну да, четыре ночи и ничего такого, — усмехнулся Макс, выражая общее сомнение.
Джонас ударил кулаком по стене.
— Всё, хватит. Больше так продолжаться не будет. Я пойду и убью Грыма. Тварь заплатит за всё.
Он решительно развернулся, однако я успел схватить его за рукав ночной рубашки.
— Стойте, не делайте поспешных решений. Не горячитесь, молодой человек.
Юноша обернулся и пробуравил меня гневным взглядом:
— Я должен покарать убийцу. Мы слишком долго церемонились с этой тварью. Она заслужила смерть, это меньшее, что я могу сделать для мисс Портер.
— Вы называете её мисс Портер, у неё что, не было имени?
— Её звали Нэнси, но она просила не называть её по имени. А теперь эта тварь лишила её жизни, Что ж, я поступлю с ней так же. Я изрублю Грыма на мелкие кусочки, я напичкаю его стрелами, как подушку для иголок. Я… я убью его!
— Перестаньте, Джонас. Я сочувствую вашему горю. Грым — убийца? Возможно, хотя нет доказательств. Даже если это так, подумайте: выходить сейчас из дома опасно, он может напасть в темноте. Тролль, почувствовавший вкус крови, страшное существо.
— Я его не боюсь, — в горячке воскликнул юноша.
— Разве я назвал вас трусом?
— Нет, но вы меня таким считаете в мыслях.
— Полноте, Джонас. Вы проявили себя с лучшей стороны, но вам стоит взять себя в руки. Пусть в доме пятеро взрослых сильных мужчин, но ночью с троллем не сладить. Он в своей стихии.
— Что вы предлагаете? Сидеть сложа руки?
— Да, сидеть сложа руки. Грым никуда не денется, а если и сбежит, мы его разыщем. Это я вам обещаю. Дождёмся утра, вызовем полицию, а там разберёмся.
Я видел, что мои аргументы начинают действовать: ярость Джонаса приутихла.
— И ещё, в доме находятся три безоружные женщины. Нужно о них позаботиться, — заметил я.
— Не волнуйтесь, я беру это на себя, — заверил Ораст. — С ними всё будет в порядке.
— Можете рассчитывать на меня, — сказал Джонас. — У меня есть пистолет, я готов держать его в руках хоть до вечера. Если Грым сунется — пущу ему в лоб пулю. Для такого дела не жалко.
— А что делать с телом? — заволновался Лагарди. — Так и оставим до утра?
— Скоро будет светать, подождём пару часиков, потом вызовем полицию, — пояснил я. — Трогать ничего не надо, полицейские не любят, когда картина событий искажается.
— Неуютно как-то под одной крышей с покойницей, да и нехорошо, не по-людски её тут оставлять, — пробормотал Лагарди. — Ещё и тролль дикий бродит поблизости.
— Предлагаю собраться в гостиной и дождаться рассвета, — сказал я. — Там все будут в безопасности. Тролль нас штурмом не возьмёт.
— Согласен, — важно кивнул Ораст. — Мои ребята присмотрят за телом.
— Тогда отправляйтесь за женщинами. Забаррикадируемся и будем ждать утра.
Я вытер выступивший пот со лба и замер, почти сразу почуяв неладное: в носу странно защипало. Ноздри ощутили лёгкий приятный запах, невесомый как облако и назойливый как муха. Я вдохнул поглубже, пытаясь определить, откуда он взялся, и едва не задохнулся в потоке всё усиливавшегося аромата, похожего на эфирное масло, сладкого и терпкого одновременно. Глаза заслезились, заволоклись туманной пеленой. Появилась абсолютно непонятная эйфория, мне всё определённо внушало радость, возникло дикое желание обнять окружающих, сказать им какие-то благодушные слова, запеть… И при этом часть
