Каролины другой запах. Когда Луиза увидела, что пришла бабуля, она так обрадовалась, что затеребила изо всех сил свои косички, дергая их в разные стороны. Бабуля ведь всегда знает, что делать, она обязательно поможет папе, и он больше не будет тянуть руки неизвестно куда. А за бабулей там кто? A-а, это месье Момо, он такой смешной, когда начинает с ней говорить, как этот тип из телевизора: медленно- премедленно, каждое слово выговорит, ни одного не пропустит. И глядит ей в глаза, будто она взрослая и жутко интересуется всякой скучищей. Ой, а позади этого смешного месье Момо — еще Софи. Софи — это мама подружки Алисы, она ужасно хорошенькая, и на ней всегда много бус. А юбки у нее, какие были у мамы раньше. Ну, все втроем они смогут рассмешить папу, это точно!
Ребенку мир всегда кажется лучше, чем он есть на самом деле. Когда святая троица в составе Лиз- Момо-Софи покинула дом 12 по улице Веселого Зяблика, у Юго было только одно желание — воздев руки еще повыше к непобеленному потолку сказать еще побольше слов…
Сначала он подумал, что заговор, который замыслила его жена, чтобы вернуть себе прежнюю жизнь, просто шутка. И, представив себе ужин заговорщиков в «Пухлой индюшке», начал было дико хохотать. Но нет, троица была вполне серьезна. Ариана, в которой он всегда видел предрасположенность к помешательству, теперь сошла с ума окончательно. Она совершенно безумна. Впору запереть ее в палате с табличкой на двери «Опасность! Не влезай — убьет!». Юго сразу же припомнились все странности, которые обрушились на него с начала учебного года: школьные мамаши, которые принимались едва ли не креститься, стоило ему подойти поближе к их кружку; автоответчик на мобильном телефоне Дилабо, повторявший при каждом звонке: «Я отбыл на неопределенный срок, но кто умеет ждать, тот своего дождется»; Гудрун, чей уровень знаний во французском за неделю так сильно понизился, что она не могла понять даже самых простых поручений типа «напустить воду в ванну для детей» или «сходить в булочную»; Пьеро, который внезапно заговорил будто он Сильвестр Сталлоне. Как она могла? Впрочем, изумление быстро истощилось, его сменил гнев. Так поступить с ним, самым милым, самым услужливым, всегда готовым пригреть и утешить, с ним, не сходящим с пути истинного! Ничего себе отблагодарила женушка своего Юго! Какая низость: предложить самым близким из близких нанести ему удар в спину! Ему, такому хорошему…
Юго, чистота и невинность которого не могли снести подобного коварства жены, не в силах был остановиться, и Лиз кинулась его утешать:
— Не надо так мрачно смотреть на вещи, мой дорогой! Ариана, может, придумала не лучший способ, но она ведь ясно сказала этим, что любит вас, что беспокоится за вас и хочет, чтобы вы стали прежним… Вы же видите, в последнее время бедняжке трудно бывает выразить свои чувства, она просто не нашла нужных слов!
Нет, Юго было не утешить, он отозвался с горечью:
— Зато она очень удачно нашла слова, чтобы смешать меня с дерьмом в глазах шести человек, в том числе моей правой руки и моего лучшего друга!
— Но ведь это только потому так получилось, что ей больше не удается поговорить по душам с вами! Черт побери! Вы разве не замечаете, что Ариана превратилась в мужчину?! А влюбленные мужчины обычно немеют. Вспомните, как вы сделали ей предложение факсом десять лет назад! Предложение руки и сердца — факсом, подумать только! Вот что, Юго, «эксперимент Марсиак» должен был продлиться до 31 декабря, но незачем ждать три месяца, тут нельзя мешкать, ваш спор давно разрешен, посмотрите на себя самого, когда говорите: «Мне кажется, никто в доме не понимает, сколько я делаю за день!» — так могла бы сказать я, или Софи, или любая из ваших клиенток… Вы — женщина, мой бедный Юго, но вы — мужественная женщина, я таких люблю.
Момо подхватил:
— Тут больше всего моей вины. Юго, я думаю, что совершил как тренер и наставник немало ошибок. Так не должно было случиться. Ариана права: излишнее легкомыслие вредит мужественности. Попытайся смотреть на все более беспечно!
А Софи подвела итоги:
— Юго, когда мамашки в школе стали перешептываться насчет того, что ты наверняка педофил, я даже испугалась… И все клиентки меня спрашивают, знакома ли я с твоим бойфрендом, а когда говорю, что ты женат, заявляют: «Ну конечно, конечно, все педики женаты!» — и хихикают. Если посмотреть здраво, с социальной точки зрения ты в большой опасности. Прогресс в мире зашел недостаточно далеко для того, чтобы понимать таких первопроходцев, как ты. Согласна, заговор, организованный Арианой, очень напоминает «Сговор остолопов»[54], но по существу-то она, может быть, и права. А потом, ты же знаешь, речи не может быть, чтобы ты навсегда ушел из нашей фирмы, ты не-за- ме-ним, и ты, как бы там ни было, останешься консультантом. Ну, нто на это скажешь?
Юго, конечно, сказал бы: «Нет, это вам так просто с рук не сойдет!» — но ему уж слишком сильно не терпелось избавиться от адовой троицы, и он промямлил, что подумает, прежде чем сводить счеты с женой.
Только они ушли — зазвонил телефон. На определителе обозначился номер ЖЕЛУТУ. У Юго не было ни малейшего желания говорить сейчас с Арианой, и он колебался, взять трубку или не стоит, но тут понял, что это номер Никара.
— Адольф! Какая неожиданность!
Его правая рука, казалось, испытывает невыносимые муки.
— Юго, ваша жена несколько минут назад уехала домой, и мне показалось необходимым… ммм… воспользоваться ее отсутствием, чтобы поговорить с вами. Мне нужно сказать вам кое-что… ммм… кое-что такое… такое, ну…
Адольф Никар почти не спал со времени того незабываемого ужина в «Пухлой индюшке». Каждую ночь он ворочался в накрахмаленной до хруста постели, без всякой радости глядя на величественный силуэт Антуанетты, мирно похрапывавшей рядом. Он непрерывно спрашивал себя, в чем состоит его долг и как его выполнить. Он не был готов к тому, чтобы распутывать клубок, в котором переплелись семейные и профессиональные дела.
Конечно, Ариана не сделала ничего плохого и не потеряла его расположения. Да, приход ее в ЖЕЛУТУ был ужасен, но как же она хорошо из всех неприятностей выкарабкалась! А ее идея о сдаче напрокат специалистов… совсем простая, но ведь надо было до этого додуматься! Теперь он признает, что с нею и работать веселее стало, и вообще как будто свежий ветерок подул, и тонус от общения с ней повышается, нет, все это, в конце концов, дает ей законное право стоять во главе предприятия… И он легко перенес бы еще три остающихся месяца… Просто Адольф — человек долга, и он знает, скольким обязан Юго Марсиаку. Описание мужа, услышанное им от Арианы в тот злосчастный вечер, не шло из памяти и леденило кровь. Он смотрел на Антуанетту и воображал на ее месте шефа — в длинной ночной рубашке с кружевами, с раскрытым на страничке кулинарии женским глянцевым журналом на животе… Надо ему помочь, надо ему помочь вернуться к себе самому и вновь обрести священные мужские ценности в жизни. Ох… все ведь еще хуже: не будучи способен ясно это сформулировать, Никар чувствовал, что «эксперимент Марсиак» может в принципе поколебать устои привычного для западных стран брака, смешение полов и родов деятельности не приведет ни к чему, кроме хаоса. Кроме того, если этот идиотский обмен станет образцом для подражания и распространится, навроде белота с бриджем и садоводства, ему на пенсии придется, скорее всего, ощипывать птицу и брить себе ноги!
Он все это сознавал, но тем не менее никак не мог подобраться к решению вставшей во весь рост проблемы, выполнить поручение Арианы. Ариана. Какие аргументы, имеющие ценность для Юго, он выдвинет на первый план? С помощью чего призовет его к порядку? Фирме не угрожает никакая опасность. С тех пор как началось движение Чип-энд-Дейлов, она вообще процветает. Не может же генеральный директор врать, подтасовывать факты и менять цифры в отчетах — хозяин всегда так доверял ему! И он искал, искал, искал доводы, достаточно серьезные для того, чтобы подтолкнуть мужчину — любого мужчину, даже совершенно потерявшего компас, — снова занять свое место.
Антуанетта, возвышавшаяся сбоку, испустила короткий стон, чрезвычайно похожий на стон наслаждения. Адольф практически не питал иллюзий по поводу того, мужа она видела во сне или свинину под молочно-кокосовым соусом с той журнальной странички.
Вдруг его осенило.
— Знаете, Юго, мне кажется, вам стоит… вам необходимо вернуться в ЖЕЛУТУ, причем как можно
