впечатление. Многие наши парни, кстати, не поехали в «Лидс», сославшись на «работу». Даже сейчас некоторые ищут оправдания, чтобы не ездить туда.
Мы вышли на поле битвы, и ослы вроде меня с красно-белыми шарфами выглядели как идиотские полосатые знаки пешеходного перехода. Копы на лошадях командовали, пытаясь контролировать людские потоки:
— «Юнайтед» — направо!
— Эскорт — сюда. К автобусам — туда!
Мы начали свой путь по дороге. Я знал, что «Лидс» где-то рядом. Все наши были настороже, но ничего не происходило. Затем мы поравнялись с большим парком по левой стороне, обнесенным решеткой. Днем здесь все пестрело цветами, но теперь парк был темным и пугающим. Вскоре из его глубины стали появляться зловещие фигуры. Одна за другой, сотнями. Сначала — просто жуткие тени, которые постепенно приобретали очертания людей. Через мгновение они хлынули на нас.
Я оглянулся: вокруг не было ни одного фаната «Юнайтед». Все исчезли. От огромной толпы осталось два человека — я и мой двоюродный брат, пытавшийся защитить меня от свирепой орды поклонников «Заводного апельсина», от этих маньяков в высоких ботинках, шляпах-котелках и с размалеванными рожами. Его моментально повалили на землю и начали пинать ногами. — «Лидс»! «Лидс»! «Лидс»!
Нам никто не мог помочь. Мне не оставалось ничего иного, как выбежать на дорогу и схватиться за седло полицейской лошади, которая скакала взад-вперед под воздействием всеобщего безумия. В результате я потерял из виду и своего брата, и всех фанатов «Юнайтед» вообще. Не было слышно никаких криков типа «Стоять! Прекратить!», потому что эскорт отсутствовал. Лошадь мотала меня из стороны в сторону, но я вцепился в седло мертвой хваткой. При этом на моей шее по-прежнему красовался полосатый шарф, который притягивал к себе местную публику, как огонь мотыльков, но из-за паники я не мог обратить на это внимания. Даже полицейский кричал: «Отвали, урод, пшел на х..!» — пытаясь скинуть меня.
В итоге я добрался до места, где парк заканчивался. Повсюду царил хаос, люди носились туда-сюда, не понимая зачем. Отбросив меня в сторону, лошадь ускакала, и я смог снять свой злополучный шарф. Но вместо того, чтобы выбросить (потеря шарфа считалась бесчестьем), я засунул его в куртку подмышку. До вокзала оставалось еще километра три, мои колени ужасно дрожали, и тут я услышал страшное: «Откуда?»
— Я из «Лидса».
Какой-то парень распахнул мою куртку, но, к счастью, посмотрел с другой стороны. Он ожидал увидеть там спрятанный шарф, но не обнаружил его.
— Да, этот из «Лидса», — сказал он своим друзьям. Я не мог быть фанатом «Юнайтед», потому что
«красноармейцы» никогда не снимали шарфов, не правда ли? Однако мне пришлось выбросить свой в ближайшую урну.
По дороге к станции я не стал вступать в разговоры с кем-либо из фанатов «Юнайтед». К тому же все они стремились как можно быстрее оказаться в поезде, так как охота за приезжими велась буквально повсюду. В одном из купе сидел мой брат. Его лицо было сильно разбито, а кровоточащие колени высовывались из прорех в джинсах. Однако я испытал прилив счастья, потому что нашел родственника, мы выиграли 1:0 и мне удалось избежать больницы.
На станции было подозрительно тихо. Внезапно появились копы.
— Закройте окна, зашторьте их и ложитесь на пол. Мы уходим в тамбур.
И не успели мы отъехать от станции, как:
— Бум!
— Бах!
— Дзынь!
Фанаты «Лидса», удерживаемые на расстоянии полицией, находились в двухстах метрах от станции. Рассредоточившись по длине пути, они стали забрасывать поезд всем чем только можно, когда он начал набирать скорость. Все окна были разбиты вдребезги. Через пару километров, когда обстрел прекратился, копы вернулись и сказали: О’кей! Поднимайтесь!
Прошло несколько долгих лет, прежде чем мы смогли ответить «Лидсу», но мы все-таки это сделали.
Глава 3
Бронемашина пехоты
Наступил август 1973 года, и уже первая игра в сезоне обещала много интересного. Нас ожидал выезд на матч с «Арсеналом», который сделал дубль двумя сезонами ранее. Захватывающее зрелище было гарантировано.
Некоторые просочились на полуночный поезд до Юстона, благополучно доехали до Лондона и, как обычно, остались на месте в ожидании прибытия «красной армии». Коротая время, они подрезали, что могли, в кафе и у молочников. Около вокзала слонялось лишь несколько фанатов «Арсенала». Какой-то чувак из Сэлфорда вырубил одного из них, и они слиняли. Вскоре стало еще веселее. Не только «Арсенал» встречал гостей на Юстоне, но и «Тоттенхэм» выезжал отсюда в Ковентри, а «Челси» собирал свои силы буквально через дорогу, на Кингс-Кросс, перед поездкой в Дерби. То есть в первый же день сезона возник самый настоящий рай для хулиганов.
«Тоттенхэм» оказался в полном пролете — они вообще не могли попасть на вокзал. Когда же их погнали в сторону Юстон-сквер, некоторые пытались вскочить в автобусы, чтобы слинять, но не тут-то было. Их догоняли, вытаскивали наружу и от души прессовали. Одного водителя замкнуло: он выскочил из своего дабл-деккера и, размахивая лезвием, порезал одного из наших — происшествие попало затем во все заголовки. Возник настоящий дурдом! Одни пытались отобрать у него нож, другие убеждали в чем-то, а остальные громили автобус. Выли сирены, копы бились с людьми на дороге, движение было парализовано. Пришла пора отправляться толпой на Кингс-Кросс, чтобы атаковать «Челси». Сотни фанатов «Юнайтед» переместились на другой вокзал, прорвались сквозь полицейские кордоны и стали гоняться за сторонниками «Челси» по всем платформам. Просто великолепно!
Тем временем собрались все «основные» — Панчо, Прайсы из Эштона, Большой Дэйв из Уоррингтона, Джефф Льюис, так что можно было выдвигаться на стадион, на гостевом секторе которого уже вовсю тусили наши сопляки. Однако основной моб «Юнайтед» всегда приходил на собственный главный сектор — «Норт-Бэнк». Любая толкотня, возникавшая там, становилась знаком для нашего молодняка. Как только начинали летать кулаки, молодежь мигом выскакивала с гостевого сектора и неслась на подмогу прямо через поле. И все это происходило до игры!
В том сезоне я побывал практически на всех матчах, пропустив только один — выездной с «Ковентри-Сити», потому что накануне сломал ногу в школе. Мне наложили гипс, но костылей не дали. Я пытался ходить со шваброй под мышкой, но мать разозлилась настолько, что пришлось остаться дома.
Спустя неделю, 22 декабря, у меня уже были костыли, и я поехал в Ливерпуль на спецпоезде в компании 170 других парней. На станции Лайм-стрит нас пересадили в автобусы, следовавшие до стадиона, и пока мы ехали по Скотти-роуд, выстроившиеся на тротуарах скаузеры угрожающе жестикулировали в нашу сторону. Я находился на верхнем этаже автобуса, в задней его части, и несколько молодых, среди которых были Дерек Уиттекер и Коко, выломали заднее окно и стали бросаться в них сиденьями.
Нас под конвоем довезли до «Энфилда» [39], а потом выпустили из автобусов, запарковав их, к сожалению, на противоположной стороне от «Копа» [40]. Меня это всегда раздражало. На самом стадионе было весело. Мы с моим приятелем Винни Маклафлином находились на трибуне «Энфилд Роуд Энд», где отсутствовало разделение фанатов. Моего брата лишь чудом не порезали в перерыве, и он был вынужден уйти. Скаузеры теснили «Юнайтед» на верхних рядах, но наши умело оборонялись. Внизу, возле баров и туалетов, они дрались как звери, издавая дикий рев, хорошо слышимый наверху.
После игры нам пришлось сваливать, и по-тихому, — на этом матче у «Юнайтед» не было моба и
