сняла с шезлонга полотенце и сложила его поверх моего.
— Ладно, пошли.
К счастью, в окнах прежнего дома Дафтри не горел свет и на парковке не было машины. Мы решили оставить вещи и уйти, но, когда Кларк хотела поставить сумку у входа, дверь неожиданно растворилась. На пороге стояла незнакомка.
В шортах и в красной футболке, с хвостиком. Без очков. Без босоножек на шпильках. Взглянув на нас, она покраснела.
— Привет! — поздоровалась Кларк, когда молчать дальше стало уже неудобно. А затем, чихнув, добавила: — Мы принесли твои вещи.
Мгновение девчонка недоуменно смотрела на Кларк. Возможно, она и вправду не поняла, что та сказала — нос у подруги как всегда был заложен. Я подняла сумку:
— Ты оставила ее у бассейна.
Девчонка настороженно взглянула на сумку, а потом на меня:
— А… Спасибо!
Позади нас промчались на велосипедах дети. Они громко кричали и звали друг друга, затем снова воцарилась тишина.
— Детка! Кто пришел? — послышался голос из темного коридора.
— Нет-нет, никто! — ответила девчонка. Вышла на крыльцо и захлопнула за собой дверь. Она быстро проскочила мимо нас, но все же я успела заметить: глаза у нее были красные и опухшие, по-видимому, от слез. И тут, как обычно, у меня в голове зазвучал голос мамы: «Всегда тяжело переезжать. Может, она просто не умеет знакомиться».
— Слушай, моя сестра… — начала я.
— Все хорошо, — перебила меня девчонка. Голос у нее сорвался, она отвернулась и закрыла рот рукой.
Я не знала, что делать, но Кларк уже извлекла из кармана шорт упаковку бумажных платочков, с которыми никогда не расставалась, вытащила один и протянула его девчонке. Та молча прижала его к лицу.
— Я — Кларк, а это — Аннабель.
Много лет спустя я буду постоянно вспоминать этот момент. Летом после окончания шестого класса мы с Кларк стоим за спиной незнакомой девчонки. Поступи мы по-другому, вся наша жизнь пошла бы иначе. Но тогда казалось, что это всего лишь очередное событие, совершенно обыденное и неважное. Девчонка перестала плакать и на удивление спокойно обернулась:
— Привет! Я — Софи.
Глава вторая
— Софи!
Наконец наступила большая перемена. Слава богу, хотя бы половина первого дня в школе позади. В коридоре было полно народу, звенели дверцы шкафчиков, гудел громкоговоритель, и все равно я отчетливо расслышала голос Эмили Шастер. Отчетливее некуда.
Она появилась со стороны лестницы и пошла по коридору. Ее короткие рыжие волосы сразу выделялись в толпе. Когда Эмили почти миновала меня, наши взгляды встретились, но лишь на долю секунды. А затем она поспешила к Софи.
С Эмили я познакомилась первая и поэтому надеялась, что, возможно, мы останемся друзьями. Но нет. Между нами как будто выросла стена, и преодолеть ее я была не в силах.
Конечно, Эмили и Софи — не единственные мои друзья. Есть еще одноклассницы и девчонки из модельного агентства, где я работала уже много лет. Но видимо, мое затворничество летом возымело больший эффект, чем я предполагала. После всего, что случилось, я решила ни с кем не общаться — лучше уж быть одной, чем слушать, как кто-то тебя осуждает. Не отвечала на звонки, старалась не встречаться со знакомыми в магазинах и кинотеатрах. Не хотела ничего вспоминать и поэтому ни с кем не разговаривала. В результате когда сегодня я здоровалась со знакомыми или пыталась прибиться к весело болтающей компании, то сразу ощущала холод и отчужденность, и мне приходилось извиняться и отходить в сторону. В мае я мечтала побыть одной. И вот мое желание исполнилось.
Ну и конечно, сказалась дружба с Софи. Я поддерживала подругу во всех ее мелких хулиганствах, каких было немало, и, естественно, большинство знакомых не бросились мне навстречу с распростертыми объятиями. Софи обидела немало девчонок, а кто-то из-за нее остался в полном одиночестве, и теперь они радовались, что и я испытаю на себе прелести ее гнева. Объявить бойкот Софи было ой как нелегко, почему бы тогда не объявить его мне?
Я вышла в главный вестибюль и остановилась напротив длинного ряда стеклянных дверей. Во дворе на газоне и на дорожках, сбившись в группы, стояли школьники: спортсмены, любители искусства, политики и прочего. У каждого — свое место. Мое же раньше было на длинной деревянной скамейке справа от главной дороги, рядом с Софи и Эмили. А теперь… Может, вообще не стоит выходить?
— И снова наступила осень, — пропел кто-то за моей спиной фальцетом.
Послышался хохот. Я обернулась и увидела у кабинета директора компанию футболистов. Изображал меня высокий парень с дредами. Он, как и я в рекламе, протягивал руку, а остальные смеялись. Парни просто валяли дурака, и раньше я б на них и внимания не обратила. Но теперь все изменилось. Я покраснела и вышла во двор.
И первым делом попыталась найти себе хоть какое-нибудь место. Справа на длинном кирпичном настиле, на почтительном расстоянии друг от друга, сидели двое. Сразу было ясно, что пришли они не вместе. Кларк Рейнолдс и Оуэн Армстронг. Выбирать особо не приходилось, поэтому я устроилась между ними.
Теплые от солнца кирпичи приятно грели ноги. Я вытащила из сумки завтрак: на этот раз мама положила бутерброд с индейкой, бутылку воды и нектарин. Я жадно попила и наконец решилась взглянуть по сторонам. На скамейке напротив сидела Софи. Наши взгляды встретились, и она ехидно улыбнулась. Затем покачала головой и отвернулась.
«Она меня презирает!» — мелькнула мысль, но я тут же прогнала ее прочь. Больно надо сидеть с Софи! Хотя вот уж не думала — не гадала, что окажусь между Кларк и самым злым мальчиком в школе.
Кларк я хотя бы знаю, точнее, знала раньше. А вот Оуэна Армстронга видела только издалека: высокий, мускулистый, широкоплечий, с огромными бицепсами, всегда в ботинках на толстых резиновых подошвах, из-за которых он казался еще больше, а его шаги еще тяжелее. Волосы, темные и короткие, слегка топорщились на макушке. Всегда в наушниках с айподом: в школе и на улице, в классах и в коридоре. Наверняка у него были друзья, только я их никогда не видела.
Однажды Оуэн ввязался в драку. Это случилось в прошлом году, в январе, перед первым уроком. Я вылезала из машины и вдруг увидела Оуэна. С рюкзаком за плечом и, как всегда, в наушниках он направлялся к главному корпусу. По дороге ему попался Ронни Уотерман — тот стоял, облокотившись о машину, и болтал с приятелями. В каждой школе есть свой Ронни: полный болван, постоянно пристает ко всем в коридорах и кричит вслед девчонкам: «Какая попка!» Его брат Люк — совсем другой. Капитан футбольной команды, глава студенческого совета, очень милый и всеми любимый молодой человек. Только ради него и терпели Ронни. Но год назад Люк окончил школу, и его братец остался без поддержки.
Оуэн спокойно шел по своим делам и никого не трогал, но тут Ронни что-то выкрикнул ему вслед. Армстронг не ответил, и тогда Уотерман перегородил ему дорогу. Зря он это сделал. Ронни — довольно высокий, но по сравнению со своим соперником он — кроха. Оуэн — выше на голову и на порядок шире в плечах. Но Ронни, похоже, было все равно. Он опять что-то сказал Оуэну, тот оглядел его и попытался обойти. И тут Ронни ударил Армстронга в челюсть.
Оуэн лишь слегка покачнулся. Он снял рюкзак, положил его на землю и, размахнувшись, хорошенько врезал Ронни по лицу. Я стояла вдалеке, но даже оттуда услышала, как захрустела кость.
Ронни медленно опустился на землю. В начале туловище, затем плечи и, наконец, с тихим стуком,