— Теперь подожди секунду! — прошептала Мэллори у закрытой двери в свою комнату. Она встала напротив нее и прижала руки к груди. — Итак! — На одном глазу снова отклеились ресницы. — Приготовьтесь к культу моделей!
Это прозвучало как-то не очень… Я оглянулась. Девчонки молчали и не сводили с меня глаз. Я снова повернулась к Мэллори и медленно проговорила:
— Ну, давай.
Мэллори распахнула дверь:
— Гляди! Могла подумать, что у меня тут такое?
Нет, не могла. Три стены в комнате Мэллори от пола до потолка были оклеены фотографиями из журналов. Модели, знаменитости, блондинки, брюнетки, рыжие… Высокая, вечерняя, повседневная мода, мода шоу-бизнеса… Красивые лица с высокими скулами, разные позы… Целое море фотографий, вырезок с наклеенными друг на друга краями так, что стен за ними было почти не видно.
— Ну, — спросила Мэллори, — как тебе?
Я была поражена. Мэллори подтолкнула меня к стене и указала на одно из лиц. Я подошла поближе и только тогда поняла, что это я.
— Это с прошлогоднего календаря, когда ты была апрелем и фотографировалась вместе с шинами. Помнишь?
Я кивнула. Тогда Мэллори оттащила меня вправо и снова указала на вырезку. Девчонки же разошлись по разным местам. Рыженькие близняшки уселись на кровать и стали листать журналы, а блондинка и брюнетка пытались поделить стул у трюмо.
— А это вот реклама «Загара от Бока». Ее раздавали на баскетбольном матче в университете, на который я ходила в прошлом году. У тебя тогда волосы были светлее!
— Да… — У меня еще кожа была золотистого цвета. Странно. А я и думать забыла об этой рекламе. — В самом деле светлее.
Теперь Мэллори потащила меня влево. Снова замелькали фотографии.
— Но вот эта моя любимая! — сказала она. — Поэтому я повесила ее прямо над кроватью.
Я нагнулась поближе. И увидела коллаж из снимков из ролика для «Копфса»: я в форме капитана команды поддержки, на скамейке с девчонками позади, с симпатягой в смокинге под руку.
— Откуда у тебя фотографии?
— Это снимки с экрана, — гордо сообщила Мэллори, — я записала рекламу на DVD, вставила его в компьютер и сохранила отдельные фрагменты. Здорово, правда?
Я внимательнее взглянула на фотографии и, как всегда, вспомнила тот апрельский день, когда снимали этот ролик. Я была тогда другим человеком. Все было по-другому.
Мэллори отпустила мою руку и тоже нагнулась поближе.
— Обожаю эту рекламу! — сказала она. — Вначале она мне нравилась из-за формы капитана команды поддержки — я ей тем летом очень увлекалась. Но потом я влюбилась в одежду и в сам сюжет… Они чудесны!
— Тебе понравился сюжет? — спросила я.
— Да. — Мэллори повернулась ко мне. — Ты прекрасно провела лето и вот снова возвращаешься в школу.
— Понятно.
— Начинается все с того, что ты болеешь за игроков на крупном матче, готовишься к контрольным и гуляешь по двору с друзьями.
«Гуляю по двору с друзьями… — подумала я. — Да уж».
— А затем первый бал, знакомство с потрясающим парнем… То есть дальше будет только лучше. — Мэллори вздохнула, уткнувшись в фотографии. — Кажется, что у тебя очень интересная и увлекательная жизнь. В средней школе. Ты как девушка…
— …у которой есть все, о чем только можно мечтать, — закончила я, вспомнив слова режиссера.
Мэллори повернулась ко мне и кивнула:
— Точно!
Я чуть было не рассказала ей, что это неправда. Что я вовсе не та девчонка, у которой есть все, о чем только можно мечтать. Между мной и девушкой с фотографий нет ничего общего! Да и много ли найдется людей, кто живет так, как она? Один радостный эпизод сменяется другим… Нет, это точно не про меня. Я вспомнила, как пришла в сентябре в школу: как ругалась, скривив красивый ротик, Софи, как улыбался Уилл Кэш, как меня рвало на траву за корпусом. Вот что представляет собой моя жизнь.
Тут раздались тяжелые шаги, и кто-то громко вздохнул:
— Мэллори, я же тебе говорил: хочешь фотографироваться — пошли. А то мне еще над передачей работать, и я не горю желанием…
Я встала. В дверном проеме возвышался Оуэн.
— …сидеть всю ночь, — изумленно закончил он. — Привет! А ты сюда как попала?
— Она приехала ко мне на вечеринку! — заявила Мэллори.
— Что, правда? — спросил Оуэн, взглянув на меня подозрительно.
— Ты им помогаешь на фотосессии?
— Нет, я просто…
— Нам нужен фотограф! — пояснила Мэллори. — Чтобы делать групповые снимки. А теперь у нас есть еще и стилист! Это ж здорово! — Она захлопала в ладоши. — Так, все пошли вниз! Строимся для групповых снимков! Потом перейдем к индивидуальным. У кого наш список?
Темноволосая девочка встала со стула и вытащила из кармана сложенный лист бумаги.
— Вот он, — сказала она, и Мэллори забрала список себе.
— А теперь скажи серьезно, зачем приехала, — спросил меня Оуэн.
— Я живу модой, — ответила я. — Ты же знаешь.
Мэллори откашлялась.
— Вначале — повседневные наряды. — Она указала на рыженьких близняшек. — Потом официальный классический, вечерний и бальный.
— На помолвку! — поправила ее блондинка.
— Все! Вниз! — скомандовала Мэллори.
Первыми вышли близняшки, за ними последовала темноволосая девочка. Блондинка же никуда не торопилась. Спокойно встала, смерила меня взглядом и пошла к выходу.
— Привет, Оуэн! — сказала она, подметая ковер подолом платья.
Оуэн в ответ кивнул, ни капли не изменившись в лице:
— Здравствуй, Элинор.
Блондинка покраснела и бросилась прочь из комнаты. Внизу ее встретили дружным смехом.
Мэллори остановилась у двери и взглянула на нас:
— Ты, Оуэн, понадобишься мне в пять внизу вместе с фотоаппаратом. А ты, Аннабель, можешь быть нашим стилистом и следить за съемками.
— Разговаривай нормально или сама себя снимать будешь! — разозлился Оуэн.
— Начинаем через пять минут! — Мэллори бросилась вниз, громко раздавая указания подругам.
— Ух ты! — сказала я Оуэну, когда голоса девчонок стихли. — Как у вас тут все серьезно!
— Не говори! — Он уселся на край кровати. — И помяни мои слова, закончится все, как всегда, слезами! Девчонки эти не знают, что такое золотая середина!
— То есть?
— Не знают, что такое золотая середина, — повторил Оуэн, а я села рядом с ним. — Мы так на «Управлении гневом» говорим. В смысле, впадают в крайности. Либо получают, что хотят, либо нет! Либо правы, либо нет!
— Либо я представляю наряд на помолвку, либо бальное платье, — добавила я.
— Точно. Мыслить так опасно, поскольку максимализм не всегда уместен. Хотя для тринадцати лет, наверно, нормален.
— Девушка в платье на помолвку явно считает себя звездой.
— Элинор? — Оуэн вздохнул. — Да уж, это нечто.
