На губах Дженни заиграла лукавая и загадочная улыбка.
– Раз уж нам стоило немалых усилий раздобыть тебе это платье из музея, мы с Арти решили, что твое появление должно быть обставлено особенно эффектно. Посоветовались с Фицем, он согласился. Так что тебе предстоит сыграть на сегодняшнем балу очень важную роль.
У Элизы ноги подкосились.
– Какую еще роль? – испуганно прошептала она.
Улыбка Дженни стала еще шире.
– Ни о чем не волнуйся, – сказала она, подойдя и беря Элизу за руку. Распахнула дверь и вывела ее в освещенный свечами коридор. – Никакого текста запоминать не надо. В театре это называют ролью без слов.
– Дженни! – Элиза страшно занервничала, стала упираться, потом и вовсе остановилась. – О чем это ты? Какая еще роль?
– Без паники. Мы идем к Фицу.
Девушка окончательно перепугалась.
– Зачем? Я ничего не хочу, только взглянуть на бал одним глазком.
Дженни чуть нахмурилась.
– Но разве ты сама не говорила, что обошлась с ним не лучшим образом?
Элиза стыдливо опустила глаза и пробурчала:
– Да.
– Ну так вот, тебе представляется шанс все исправить, – сказала Дженни. – Пустячное дело, а ему будет приятно. – Она заглянула Элизе в глаза. – Неужели ты мне не доверяешь? Неужели не хочешь доставить Фицу удовольствие?
– Прости меня, Дженни, – сказала Элиза. И сердце ее наполнилось благодарностью к этой красивой и умной женщине, которая была так добра к ней, практически незнакомке. А затем слегка дрожащим от волнения голосом она спросила: – Что я должна делать?
– Делай то, что я говорю, – ответила Дженни с загадочной улыбкой. – Обещаю, это совсем не страшно.
С этими словами она взяла Элизу за руку и повела по коридору. Они свернули, потом еще раз и еще. И оказались в узеньком коридорчике, где Элизе еще ни разу не доводилось бывать. Выходил он на ярко освещенную лестничную площадку.
– Куда это мы пришли? – щурясь от слепящего света, спросила Элиза.
– Смотри сама, – ответила Дженни и подтолкнула художницу к резным мраморным перилам.
И тут Элиза увидела внизу огромную бальную залу. Накануне ночью это помещение с высокими потолками было освещено лишь мерцающим пламенем дюжины свечей, а потому она не заметила маленькой лестничной площадки в дальнем конце. И сегодня с утра, когда приоткрыла дверь и заглянула в щелку, тоже не увидела. Зато сейчас убедилась, что в зал есть вход и с другой стороны, напротив двойных дверей.
Сегодня бальную залу Пемберли освещали сотни свечей, пламя их играло и отражалось в хрустальных подвесках трех огромных люстр под потолком, отбрасывая вниз какое-то магическое сияние. И тут вдруг заиграл расположенный внизу, в галерее, оркестр, на сверкающий паркет вышли гости в нарядных разноцветных платьях, элегантных фраках и разукрашенных аксельбантами военных формах и закружились, завихрились в танце. Бал роз начался.
Завороженная этим волшебным зрелищем Элиза так и застыла у перил, смотрела и пыталась догадаться, какая же роль предназначена ей на этом грандиозном празднике. Обернулась спросить у Дженни, но увидела, что узкий коридор за спиной пуст.
И вдруг один из гостей поднял голову и указал на нее. Другие последовали его примеру и тоже начали поглядывать вверх. Элиза почувствовала, как ее охватывает паника – все танцующие пары замерли, по залу пронесся возбужденный шепоток. Оркестр перестал играть.
В этот момент из толпы вышел высокий мужчина в отполированных до глянца сапогах и темно-зеленом костюме охотника. Приблизился к подножию лестницы.
Больше всего Фицуильям Дарси походил в этот момент на какого-то сказочного героя. Он улыбнулся Элизе и протянул ей руку.
Тут на маленький балкончик напротив того места, где стояла Элиза, вышел Артемис Браун. Толпа тут же смолкла, Артемис заговорил низким звучным голосом.
– Леди и джентльмены, – объявил он, – мне оказана большая честь представить вам мисс Элизу Найт, которая сегодня вечером будет выступать в роли Роуз Дарси, вдохновительницы первого Бала роз и первой хозяйки поместья Пемберли!
Гости зааплодировали, оркестр тихо заиграл какую-то торжественную мелодию. Элиза осторожно поставила ногу в шелковой туфельке на мраморную ступеньку. И начала спускаться вниз, где ее ждал Дарси.
– Это была любовь с первого взгляда. В тысяча семьсот пятом году виргинский коннозаводчик по имени Фицуильям Дарси познакомился с Роуз Элиот, дочерью известного банкира из Балтимора. Она сопровождала отца в поездке в Шенандоа, где мистер Элиот рассчитывал приобрести несколько породистых лошадей из Пемберли, – продолжал тем временем Артемис. – Но когда богатый молодой Дарси предложил руку и сердце красавице Роуз, та ему отказала. Не захотела менять радости светской жизни в Балтиморе на унылую и однообразную жизнь на ферме, затерянной где-то в глуши.
Элиза дошла примерно до середины лестницы, на секунду остановилась, окинула взглядом восхищенно глазеющих на нее гостей и наградила их улыбкой.
Противоречивые мысли, раздиравшие ее прежде, куда-то улетучились, решение было принято, она не боялась встречи с Дарси и того, что скажет ему.
Артемис продолжал говорить, и она медленно и торжественно спускалась в зал, где у подножия лестницы ее ждал Дарси. Вот он протянул ей руку.
– Но молодой Дарси не терял надежды добиться ее руки, – продолжал свой рассказ Артемис. – Он нанял самого лучшего и модного в Америке архитектора и заказал ему проект этого замечательного дома. Были наняты и другие специалисты, они рыскали по дизайнерским салонам и художественным галереям Европы и Америки, подбирали мебель, картины, безделушки, обои – словом, все самое лучшее. И когда мисс Роуз Элиот прибыла вместе с отцом в только что отстроенный особняк, то увидела там и других гостей.
То были сливки американского общества, и все они собрались на балу в ее честь. Ошеломленная поступком обожателя, прекрасная Роуз приняла предложение в тот же вечер. И после этого в Пемберли ежегодно начали проводить Бал роз.
Артемис умолк, и как раз в этот момент Элиза дошла до конца лестницы, взглянула прямо в глаза Дарси и улыбнулась. Руки их соприкоснулись. Дарси показалось, что его пронзило электрическим током. Зал разразился громом аплодисментов, он наклонился и поцеловал руку Элизы, а потом вывел ее на середину зала.
– Почему ты не предупредил меня? – спросила она еле слышно.
Дарси улыбнулся.
– Боялся, что ты откажешься.
– Надеюсь, ты не думаешь, что я смогу исполнить какой-нибудь замысловатый бальный танец девятнадцатого века? – сквозь зубы пробормотала Элиза, продолжая лучезарно улыбаться гостям. – Я не знаю ни одного.
– Единственное, в чем нам пришлось пожертвовать подлинностью на нашем балу, это танцы. Они менялись из года в год в зависимости от моды, – успокоил ее Дарси.
Меж тем оркестр заиграл новую мелодию.
– Все танцуют то, что умеют, – продолжал он. – Правда, никто не подозревает, что сейчас музыканты играют вальс, сочиненный в первой четверти девятнадцатого века.
– Потрясающе! – воскликнула Элиза.
Ей стало весело и легко, Дарси обнял ее за талию, она положила ему руку на плечо, и пара закружилась в танце. К ним тотчас же присоединились дюжины других пар, и они стали частью огромного пестрого водоворота.
