Анохин побледнел, осунулся, одни глаза горели лихорадочным блеском.
— Вы что, больны?! — спросил Евдокимов. — Надеюсь, в вас больше не стреляли?
— Нет, — сказал Анохин.
— Ну как, узнали вы этого господина, который сидел со мной за столиком? — спросил Евдокимов. — Он не из числа ваших учителей?
— Нет, — сказал Анохин.
— Вы в этом убеждены? — спросил Евдокимов.
— Да, — сказал Анохин. — Этого человека я видел первый раз в жизни.
— А почему же вы ушли из кафе? — спросил Евдокимов с упреком. — Я просил вас не торопиться.
Анохин только отрицательно покачал головой.
— Я не понимаю вас, — сказал Евдокимов. — Может быть, вы выпили и вам стало нехорошо?
— Нет, — оказал Анохин. — Я не пил, но мне и вправду нехорошо.
Он полез в карман и достал оттуда обычный почтовый конверт.
— Все равно мне не жить, — сказал он невесело. — Не уйти, не скрыться.
— Откуда эта меланхолия? — бодро возразил Евдокимов. — Я обещал вам, что все будет в порядке.
Анохин опять покачал головой.
— Нет, вы их не знаете…
Он поднялся и положил перед Евдокимовым конверт.
— Что это? — спросил тот.
— Читайте, — сказал Анохин. — Я это получил сегодня.
Евдокимов извлек из конверта клочок бумаги. Это было короткое письмо, написанное простым карандашом кривыми буквами и явно измененным почерком: “Что бы ты ни предпринял, все равно ты от нас не уйдешь. Твой старый друг”.
— Вот, — сказал Анохин.
— Что “вот”? — спросил Евдокимов.
— Мне от них не уйти, — сказал Анохин.
— Не будьте ребенком, — сказал Евдокимов. — Нельзя так распускаться.
— Вы их не знаете, — упрямо повторил Анохин.
— Вы когда это получили? — спросил Евдокимов.
— Сегодня утром, — сказал Анохин.
— А почему вы вчера убежали из кафе? — спросил Евдокимов.
— Потому что в кафе я увидел… — У Анохина от волнения перехватило дыхание. — Жадова! — сказал он и посмотрел на Евдокимова остекленевшими глазами.
— Какого Жадова? — спросил Евдокимов. — Инструктора из разведывательной школы в Бад-Висзее?
— Да, — сказал Анохин. — Он уничтожал у нас всех тех, кого подозревали в симпатиях к Советскому Союзу.
— И этого Жадова вы видели вчера в кафе на улице Горького? — спросил Евдокимов.
— Да, — сказал Анохин.
— А вы не ошиблись? — спросил Евдокимов.
— Нет, — сказал Анохин. — Я не мог ошибиться.
— Каков он собой? — спросил Евдокимов. — Опишите его.
— Высокий, брюнет, с небольшой проседью, смуглый, — сказал Анохин. — Он в тридцати шагах пробивает брошенную в воздух карту.
Евдокимов вспомнил свою беседу с генералом.
— Его прозвище — Виктор? — спросил он.
— Да, в школе его звали Виктором, — подтвердил Анохин.
— И теперь он в Москве… — задумчиво произнес Евдокимов.
— Он приехал за мной, — сказал Анохин. — Мне от него не уйти.
— Ерунда! — резко оборвал его Евдокимов. — Не распускайте себя, вы не в Западной Германии, вас окружают тысячи друзей.
Конечно, Евдокимов не знал столько, сколько знал генерал, но генерал правильно его нацелил… Нацелить-то нацелил, но это была стрельба по движущейся мишени, непросто было в нее попасть.
— Вы не можете предположить, где он остановился? — спросил Евдокимов.
— Откуда же мне знать? — ответил Анохин. — Жадов хитер, ловок, его трудно будет найти.
— А вчерашнего человека, который сидел со мною, вы так никогда и не видели? — переспросил Евдокимов.
— Нет, нет, — решительно подтвердил Анохин. — Кого не знаю, того не знаю.
В это время зазвонил телефон. Евдокимов снял трубку.
— Это кабинет товарища Евдокимова? — спросил прерывающийся женский голос.
— Да, — сказал Евдокимов.
— Ох! Наконец-то, а то я уж отчаялась! — воскликнула женщина. — Товарищ Евдокимов?
— Да, — сказал Евдокимов. — А кто говорит?
— У вас нет моего мужа? — спросила она в ответ. — Это Анохина Александра Ивановна…
— Да, он здесь, — сказал Евдокимов. — А что, что-нибудь случилось?
— Пусть сейчас же едет домой, — сказала Анохина. — Немедленно. Хорошо?
— Хорошо, — сказал Евдокимов, — я его сейчас отпущу.
Анохина прервала разговор, не дослушав Евдокимова.
— У вас в квартире нет телефона? — спросил Евдокимов.
— Нет, — сказал Анохин. — А что?
— Звонила ваша жена, — сказал Евдокимов. — Просила вас приехать.
— Но ее не было дома! — удивился Анохин. — Как же она могла очутиться…
— Откуда же она звонит? — спросил Евдокимов.
— В соседнем доме есть телефон-автомат, — растерянно сказал Анохин. — Но почему она не на работе?..
— А откуда она знает, что вы у меня? — спросил Евдокимов.
— А я говорил ей утром, — объяснил Анохин, — что собираюсь к вам.
— А с кем вы оставили девочку? — спросил Евдокимов.
— С соседкой, — сказал Анохин. — У соседки есть дочка — Наташа. Мы всегда оставляем с ней Машеньку. Наташа учится в вечерней смене, кончает десятый класс…
Он встал:
— Я поеду.
Евдокимов поправил его:
— Поедем вместе.
— Спасибо, — сказал Анохин.
“Черт знает, может, это вовсе и не жена звонила, — подумал Евдокимов. — Вызывают, чтобы убить, такие случаи бывали…”
Он заказал по телефону машину.
— Зачем вы меня успокаиваете? — уже в машине упрекнул Анохин Евдокимова. — У меня все время сердце не на месте.
Когда они приехали, в квартире Анохиных было полное смятение.
Уезжая в город, Анохин попросил Наташу Сомову присмотреть за Машенькой. Наташа справлялась с этой обязанностью отлично. Так было и на этот раз. Машенька сидела в кроватке и играла, Наташа сидела рядом и читала книжку. Неожиданно раздался звонок…
Четыре звонка! Наташа пошла открыть дверь. В дверях стоял какой-то незнакомец в приличном пальто и с портфелем в руке.
— Это квартира Анохиных? — спросил он.
— Да, они живут здесь, — подтвердила его слова Наташа.
