(1859–1938 гг.). В понимании Гуссерля, человеческое сознание могло концентрироваться и проясняться настолько, что это позволяло воспринимать вещи таковыми, какие они есть в реальности, то есть воспринимать их до искажения толкованием или функционированием языка. Для реализации этого процесса концентрации и прояснения Гуссерль придумал так называемую феноменологию, или феноменологический анализ, – отвлеченный, абстрактный анализ сознания. Хайдеггер перенял его идеи.
Из феноменологии, по сути, произошла теория сознательного мышления. Хайдеггер пошел дальше и предложил теорию бытия. Благодаря феноменологии появилось описание внутреннего содержимого человеческого сознания; Хайдеггер же решил описать содержимое существования: он погрузился в саму глубь тщательно сокрытых от человека таинственных процессов бытия.
Тексты работ Хайдеггера невозможно читать. Многие люди, среди которых встречаются и профессиональные философы, изумлялись в связи с осознанием того, что Хайдеггер, подчиняясь каким-то непонятным и неясным целям не хотел, чтобы его мысли и идеи вышли за пределы привилегированного меньшинства, посвященного в тайны его философии. Стоит, однако, отметить, что Хайдеггер также мыслил весьма отлично от всех иных философов европейской традиции, которые были до него. Для того чтобы выразить этот новый способ мышления, новый угол зрения, ему нужен был новый язык – новые идеи не могли выражаться повседневной, общепринятой речью. Таким образом, Хайдеггер придумал новые специальные термины для выражения всего того, что было в его мыслях. Он действовал подобно современным ученым, постоянно изобретающим новые специальные понятия с целью выражения всей полноты современной научной мысли. Язык Хайдеггера предназначается для профессиональных философов.
Первые философы задавались вопросом, что такое бытие. Как мы теперь отвечаем на него? По словам Хайдеггера, мы не только не можем на него ответить, но, что еще хуже, мы даже не можем задаваться этим вопросом, ведь мы не понимаем, что он значит.
Ответим сначала на другой вопрос: каковы, собственно, различия между бытием и сущим? Все существующее в мире является сущим: книга, огонь, кресло, на котором я сейчас сижу, письменный стол напротив меня, ветер на улице, ну и, конечно, я сам. Теперь проведем различия между всеми этими сущими объектами и тем, что они все делают: они просто… существуют. Такое занятие всего «сущего» представляется действием, которое, однако, является не совсем действием, или состоянием, которое нельзя в полной мере именовать состоянием. Это нечто более важное, более основательное, чем все описанное выше. Это бытие. Бытие – это не просто какое-либо бытие сущего. Бытие – это сам факт того, что вещи существуют; нечто, что обуславливает их существование.
Но мы по-прежнему не знаем, что такое бытие. Это нечто более глубокое и основательное, чем значение слов «имеется» и «есть» в предложении: «В моей чековой книжке больше не имеется чеков, но у меня есть деньги на ночном столике».
Представьте себе мир таким, какой он есть. Теперь вообразите его без Эйфелевой башни. (Это легко!) Попробуйте вообразить мир без архитектуры, без собак… Так каждый раз мы делаем новый шаг, который приближает нас к Ничто – состоянию, в рамках которого не существуют какие-либо вещи, нет даже пространства и времени. Никто не может представить себе Ничто. Таким же образом мы должны настроить свое воображение, чтобы осознать идею бытия – того, что делает существование всех окружающих объектов и явлений возможным.
Хайдеггер побуждает нас к более внимательному рассмотрению бытия – рассмотрению того, что обуславливает все сущее в мире. Под «бытием» Хайдеггер не подразумевает примитивного понятия Бога – Бога, по взмаху волшебной палочки которого все сразу становится нормальным. Хайдеггер взывает к тому, чтобы мы почувствовали наш собственный путь к пониманию смысла бытия, значительно отличающегося от смысла, скажем, бутылки, бури или паспорта (и помните, что паспорт, например, на самом деле нечто большее, чем официальный документ, – он выполняет определенные функции, дает возможности, ограничивает человека и является средством идентификации личности). Как объекты окружающего мира, сущие, мы взаимосвязаны с бытием, изучение которого является для нас необходимым.
Люди забыли о бытии. Они забыли о необходимости изумляться сутью бытия. Мы слишком сильно предались науке; мы развили науку, акцентирующуюся на исследовании сущего.Dasein – это наша «заброшенность». Каждый из нас, по словам Хайдеггера, заброшен в социальное окружение. Это социальное окружение подобно смирительной рубашке, надетой на нас. Наше окружение воспитывает молодых, чтобы они совершали поступки по определенным шаблонам, образцам, действовали в рамках дозволенного. Это становится в конечном счете Dasein. Каждый способ существования Dasein называется «бытие-в-мире». Dasein – это структурное строение связей, которые соединяют воедино человека и бытие. Основные экзистенциальные структуры – время, смерть и страх.
Хайдеггер утверждал, что Dasein не существует как неактивное, инертное бытие (книги, столы, инструменты). Основное свойство Dasein заключается в самом «существовании бытия». С другой стороны, Dasein есть «сущее, для которого существует бытие». Dasein не обладает потенциальными возможностями (как книга, которая может быть прочитана или использована в качестве дверного ограничителя либо как стол, за которым можно обедать, учиться, который можно накрыть свисающей скатертью и тем самым устроить под ним место для детских игр). Dasein является возможностью всего этого. Различия состоят лишь в том, что применение стола в каждом конкретном случае зависит от решения официанта, ученика или ребенка. Сам стол ничего не решает. Хайдеггер полагал, что каждый Dasein сам для себя решает, чем он станет, каково будет его назначение: я буду работать в офисе как мой отец или все-таки решусь использовать свои возможности и стану СОБОЙ? Ничего не предопределено. Dasein не замыкается на конкретном заранее определенном смысле. Форма Dasein сущего открывает путь к бытию. Dasein сам создает свой смысл.
Dasein является путем к бытию. Одновременно с этим, Dasein – это реально существующий элемент материального мира, такой же, как и все сущее. Dasein может осмыслить и понять бытие. Но он обретают прочную связь с сущим – человеческой личностью – еще до наступления момента, когда это сущее обретает способность строить теории или размышлять о чем-либо. Первое, что мы должны изучить и осмыслить, – наше бытие-в- мире.Наше бытие-в-мире не просто инертно (то есть неактивно). Этот мир подстраивает нас под себя, и мы поддаемся ему. «Exist», по словам Хайдеггера, значит «ex-ist» – быть снаружи, фактически присутствовать за пределами своего сознания. Dasein – это «бытие с другими». По Хайдеггеру, присутствие человека в мире осуществляется одновременно с трансцендентальным присутствием иных сущих.
Опасность поджидает нас, когда мы сталкиваемся с разными проявлениями повседневности. Эта опасность таится в том, что все это множество забот и мелочей, с которыми мы сталкиваемся ежедневно в нашей жизни, может поглотить нас. Над нами нависает угроза того, что наше существование, бытие сущего, станет похожим на бытие обычной принадлежности. Инструмент и принадлежность имеют значение только в том случае, если люди используют их потребительски. Повседневность – словно искусственная ткань, наброшенная на события, ткань, которая стремится приравнять нас к принадлежностям, истощая нашу открытость бытию, сжимая нас границами, уменьшая наши возможности. Бытие сущего приобретает статус простого существования, теряется смысл нашей жизни.
Dasein может быть собой только тогда, когда он проявляет себя во всех своих возможностях.
Так, мой стиль существования может быть полностью беспечным: я не буду даже задумываться о том, что я есть, или о том, что я делаю. С другой стороны, я могу сознательно выбрать образ жизни, позволяющий другим людям принимать за меня все решения, а могу выбрать стиль существования, при котором самостоятельно буду нести ответственность за свою жизнь.«Бытие и время» (1927 г.)
… Мир – это сфера человеческих забот. Каждый из нас – отдельное бытие-в-мире. Когда мы делаем что-то в мире, касаемся его объектов, сам мир становится неотъемлемой от нас частью.
… Наше бытие проходит в социальном окружении, этот мир мы делим с другими людьми.
… Мы – творения забот: наши заботы воплощаются в жизнь, когда они прочно связываются с нашим окружением. Заботы являются личными, когда они касаются общества, в котором мы живем.
… Выделяются три основные характеристики человека:
1. Фактичность: мы связаны с этим миром своим присутствием в нем.
2. Экзистенциальность: мы заключаем в себе намерение и возможность; это непосредственным образом касается того, чем мы были и чем можем стать.
3. Упадочность: мы находимся под угрозой стать лишь объектами, присутствующими в мире. Эта опасность связана с тем, что мы не стремимся реализовать все наши возможности.
… Из-за страха мы сталкиваемся с пустотой, осознаем конечность нашего существования и неизбежность смерти. Проходит время, и мы делаем выводы, мы оцениваем самих себя, мы предпочитаем единство, однородность
