— По-моему, она видится с вами не так уж редко. Почему сегодня это произвело на вас такое впечатление?
— Требует свидания с матерью.
— А вы отложите.
— Если завтра в полдень я не отвезу ее к матери, она отправится ко мне на службу… Вы понимаете — куда?
— Отложите. На день!
— Не соглашается.
— Паттерсон летит послезавтра!
— Ах, черт!..
— Послезавтра вы возьмете “Волгу” Барнса и отвезете ее куда захотите.
Барнс подал свой голос:
— А если его задержат?
— Скажете — угнал.
— Так и поверят…
— Пусть не верят! Доказательств не будет, что вы давали машину!
— Но мне тогда тоже придется убраться из России!
— И уберетесь.
— Ладно, — сказал Джергер. — Все это — послезавтра. А если она пойдет завтра…
— Устройте, чтобы не пошла.
— Она ссылается на лягушек!
— Каких лягушек? Вы сошли с ума, Робби!
— Она видела сон и требует свиданья.
— Задержите на один день!
— А если ее убрать завтра?
— Боже упаси! Начнут искать… А послезавтра делайте что хотите. В течение нескольких часов никто не спохватится. Старик улетит, и все будет в порядке.
— А как улечу я?
— Поможем.
— А как я получу послезавтра машину?
— Здесь, у автозаправочной станции, на площади Свердлова, — сказал Барнс. — Я подъеду и отойду, а вы садитесь — и в путь. Если все будет благополучно, бросьте машину в любом месте, меня известят…
Джергер опять ушел первым. В коридоре было пусто. Он стремглав слетел по лестнице, выбежал на улицу, свернул за угол, вошел в вестибюль метро, юркнул в телефонную будку. Осмотрелся через стекло. Как будто никто за ним не следил. Набрал номер Ковригиных.
— Елена Викторовна?
— Да.
— Королев. Мы поедем к вашей маме послезавтра.
Он говорил твердо, решительно, уверенно.
— Я же сказала, что завтра…
Он рискнул.
— Да, но я выяснил. Можно только послезавтра. Если это вас не устраивает, идите куда угодно и жалуйтесь, вам все равно не разрешат.
Тон его был совершенно категоричен.
Леночка испугалась: а вдруг он сбежит? Ну не завтра, так послезавтра станет известно, где находится Мария Сергеевна…
— Хорошо, — согласилась она. — День потерплю. А послезавтра когда и где?
— Я заеду за вами, — сказал Королев. — В двенадцать. Как условились. Перед выездом позвоню.
— Спасибо, — сказала Леночка. — Жду. Ткачев позвонил совсем поздно.
— Не разбудил? Виделись? Буду у вас через десять минут…
Он вошел подтянутый, очень официальный, извинился за позднее появление.
Леночка рассказала о встрече. Ткачев слушал и одобрительно кивал. Потом сказала о звонке Королева…
— И вы согласились?! — воскликнул Ткачев.
— Он чуть совсем не отказался, — сказала Леночка в оправдание.
— Эх!.. — вздохнул Ткачев. — Надо было делать так, как сказал Иван Николаевич.
Он помрачнел. Леночка поняла, что совершила ошибку.
— Значит, послезавтра? — уточнил Ткачев. — В двенадцать? Ну что ж, если появится, поезжайте. Не бойтесь, мы будем рядом.
Пронину он позвонил уже из дому.
— Простите, Иван Николаевич, разбудил? — извинился Ткачев. — Не мог удержаться. Только что от Ковригиной.
— Виделась?
— Виделась.
— Ну и как? Добилась чего-нибудь?
Ткачев замялся.
— Не совсем. В общем, поездка назначена на послезавтра.
— Как на послезавтра? — Он помолчал. — Да вы знаете, что послезавтра улетает Паттерсон?
— Знаю, — сказал Ткачев. — А вы связываете одно с другим?
— Не знаю, — признался Пронин. — Но возможно все.
— А Королев не удерет? — предположил Ткачев.
— Не знаю…
— А что же делать?
— Ничего не поделаешь, будем ждать послезавтра, — сказал Пронин. — Но с Леночки не спускайте глаз.
Глава четырнадцатая
Мышка прячется в норку
Первые пешеходы еще только шли по московским улицам, еще не везде закончили уборку дворники, еще полупустыми катились автобусы и троллейбусы, а Ткачев уже сидел в кабинете Пронина, и они в последний раз обсуждали подробности задуманной операции.
— Все готово?
— Как будто все, Иван Николаевич. Одно смущает, а ну как Королев не явится?
— Явится, — с уверенностью возразил Пронин. — Как пить дать явится. Поверьте мне. Судя по напряженности, какая чувствуется во всех этих людях, они что-то затеяли.
— А что именно, Иван Николаевич? — тоже не в первый раз задал Ткачев вопрос, который мучил в эти дни их обоих. — Неужели все-таки решили увезти Ковригину?
— Все может статься, Григорий Кузьмич, — ответил Пронин. — Поживем — увидим.
Они склонились над картой города.
— Вот дом, где живет Ковригина, — указал Ткачев. — Куда только Королев отсюда ее повезет?
— За город, — уверенно предсказал Пронин. — В городе они связаны по рукам и ногам.
Пронин бросил взгляд за окно.
— Вам везет, Григорий Кузьмич. День будет жаркий, на небе ни облачка, самое время для прогулки.
На небе и вправду не было ни облачка; голубое, большое, просторное, оно точно приглашало за
