шла по саду.
Глава 6
Когда он вернулся из Охая домой, Вирджиния спросила:
— Ты забрал чек?
— Да. — Он отдал ей чек. — Чертова школа, — выругался он. — Знаешь, на какую хрень я там натолкнулся? Она мне Арканзас напомнила. Ты не сказала, что это ферма. Там раньше конный завод был для богатых.
Грегг, входя в дом, доложил Вирджинии:
— Папа не дал мне в футбол поиграть, он заставил меня обратно поехать, потому что я не послушался его. Он разозлился на меня.
На этот раз без слез он подошел к матери и обхватил руками ее бедра.
— У них даже конюшня есть, — сказал Роджер. — Целое предприятие — корова, кролики, куча кошек. Эта женщина — фермерша: стоит только посмотреть на ее руки. Боже, она точно фермерша. Разве ты не поняла?
Вирджиния спросила:
— Вы пообедали по дороге?
— Нет. — Раздраженный, он пошел обратно к машине. — Мне надо в магазин. Я не могу здесь торчать. Который час? Полвторого? Господи. Не позвонишь Питу? Скажи ему, что я уже еду. Ему, наверное, даже в сортир сегодня некогда было сходить.
Пока Вирджиния звонила, Роджер рыскал по дому. Она обнаружила его в ванной — он переодевал рубашку и галстук.
— От меня воняет, как от мексиканца, — проворчал он. — Вся эта дорога, проклятая жара.
— Мог бы душ принять, — сказала она. Ей еще не приходилось видеть его таким взволнованным, взвинченным. — Ты вообще как? — спросила она.
— У меня было такое чувство, как будто он там, — проговорил Роджер. — Как будто вот-вот появится. Все было, только его не было. — Он сполоснул лицо над раковиной. — Как в тот день, когда мы с ним нашли двадцать шесть яиц в сарае. А через неделю с ним это и случилось. Тогда нам в последний раз было весело. Она наорала на нас за то, что мы принесли яйца на кухню. Блин! — Бросив полотенце, он завопил, обращаясь к Вирджинии: — А куда нам еще было их тащить? Нас ведь учили: собрали яйца в курятнике — несите на кухню. Знаешь, что кладут в эти чертовы куриные гнезда? Ручки от дверей фарфоровые и другие подобные штуки — по одному в каждое гнездо. Чтоб несушку обмануть. Да меня самого это, блин, обманывало, ей-богу — сунешь руку в солому, вроде вот, яйцо нащупал. А там дверная ручка!
Он пристально смотрел на жену. А она не знала, что и сказать.
Последовав за ней на кухню, он продолжал:
— Видела когда-нибудь яйца внутри у курицы? Когда она еще не успела снестись? Самых разных размеров — странно так. Ни на что не похоже. Меня пугало это — до чертиков. А потом мы эту курицу съедали. Можешь себе представить?
— По-моему, ты говорил мне, что твой брат жив, — сказала она.
Ей до сих пор так и не удалось получить сколько-нибудь реальное представление о его семье — брате, отце, матери.
— Он спрыгнул с кузова грузовика, этого драндулета, что стоял у нас во дворе, и упал прямо на искореженную железяку. Ему чуть не отрезало большой палец ноги. А мы еще и потешались. Помню, я ошивался рядом и прикрывал рот ладонью, чтобы не расхохотаться. В общем, с ним случился столбняк, и он умер.
Роджер бросился за кухонный стол и положил голову на руку.
— Значит, он умер, — заключила Вирджиния.
Сняв очки, Роджер смотрел на нее невидящим взглядом.
— Несколько лет назад ты сказал мне, что он живет в Техасе, — в негодовании сказала она.
Он все так же незряче глядел на нее, держа очки в руках.
— М-да…
Он кивнул. И тут лицо его так сникло, что она немедленно села рядом с ним, прижавшись головой к его голове.
— Хорошо, что ты вернулся, — сказала она.
— Ты что, просила их, чтобы эта женщина забирала Грегга по выходным? — спросил Роджер.
— Об этом миссис Альт заговорила.
— Я видел ее, — сказал Роджер. — Она там с мужем была и с детьми. Грегг играл с ними в футбол. Лиз и Чик Боннер. Они вроде бы здесь живут.
— В Сан-Фернандо, кажется.
Очнувшись, он сказал:
— Мне нужно в магазин.
Он поцеловал ее в губы — от него пахло «Эрридом»[10], которым он только что освежился, — и ушел. Все так же сидя за столом на кухне, она услышала, как заводится, а потом затихает вдалеке «Олдсмобиль».
В тот же вечер, после ужина, когда Вирджиния показывала Греггу, как рисуют цветными карандашами, Роджер позвал ее:
— Пойдем в спальню. Нужно поговорить.
— Минутку.
Она закончила раскраску в книжке Грегга и вышла из комнаты вслед за мужем. Он, кажется, был в хорошем настроении, и она тоже повеселела.
— Ты хочешь этого? — услышала она.
Озадаченная, она спросила:
— Чего этого?
Может быть, он предлагает заняться тем, что у них не принято называть своим именем и что обычно происходит в спальне? Она смутилась. Но Роджер не это имел в виду.
— Я про то место, — сказал он.
— Про школу? — Значит, передумал, в конце концов. — А не поздно? — спросила она, но уже просчитала, как им лучше поступить: они явятся в школу с Греггом оба, она и Роджер, привезут все его вещи и чек. Без всяких звонков и подготовительных мероприятий. — Тогда нам завтра придется поехать. И сложить все за вечер.
— У тебя есть список, — расплылся он в улыбке.
— Поможешь?
— Конечно.
Они вместе стали лихорадочно собирать вещи. В полночь они все еще возились. Греггу не стали ничего говорить — не хотели перевозбуждать его перед сном.
— Миссис Альт решит, что мы сбрендили, — сказала Вирджиния. — Интересно, что она скажет. Наверное, и слов не найдет. Может, сделаем вид — ну, шутки ради, — что для нас это в порядке вещей, ничего особенного. Скажем просто: «А вот и мы. Вот Грегг. Ах, да. Вот чек».
— Скажем, что ей почудилось, — подхватил Роджер.
— Да, давай скажем, что ей все померещилось, глядя ей прямо в глаза.
Сонные и усталые, они получали удовольствие от сборов: повеяло бодрящим дыханием перемен, какого-то нового уровня существования. Эти сборы знаменовали собой конец одного этапа и начало другого, и сейчас ни ему, ни ей и в голову не приходило ни вздорить, ни тревожиться по этому поводу.
В час ночи они закончили сборы и сложили чемоданы и коробки у входной двери. Потом пошли на кухню выпить.
