Это пора их борьбы да и мольбы за приплод.
На Эсквилинском холме, как он зовется теперь,
Снохами был возведен латинскими храм в честь Юноны,
А заложили его в этот же, помнится, день.
Что мне тебя утомлять, исчисляя другие причины?
Любит ведь жен моя мать, любят мать мою римские жены:
Вот почему эту честь мне вместе с ней воздают».
Чтите богиню цветами! Цветы желанны богине!
Нежным цветочным венком все обвивайте чело.
Так умоляйте: «Ты нам муки родов облегчи».
А коль беременна ты, умоляй, волоса распустивши:
«Дай мне без боли родить плод мой, что я понесла».
Кто мне расскажет теперь, почему, Мамурия славя,
Нимфа, хранящая пруд и рощу Дианы, поведай!
Нимфа, Нумы жена, к действам твоим я пришел.
В доле Ариции есть укрытое лесом тенистым
Озеро, с древних времен бывшее местом святым.410
Ныне туда никаким доступа нет лошадям.
Вдоль загородок висят, закрывая повсюду их, ленты,
И благодарность богам доски гласят со стены.
Факелы жены в венках за своих исполненье желаний
Беглые царствуют здесь, предшественников убивая,
А победивший царя также бывает убит.
Ключ, еле слышно журча, каменистым руслом убегает;
Часто я пил из него, только по малым глоткам.
Бывшая Нуме женой и руководством ему.
Первым делом всегда готовых сражаться квиритов
Надо законом смягчить было и страхом богов.
Тут-то законы даны, чтоб сильнейший не мог своеволить
Дикость проходит, сильней оружья становится право,
Совестно биться теперь в междоусобной борьбе;
Всякий, кто зол, увидя алтарь, себя укрощает,
Полбу соленую в дар вместе с вином принося.
И после бурных дождей свод осушает небес;
Чаще ни разу еще не падали молнии с неба:
В ужасе царь, у толпы страхом объяты сердца.
«Не опасайся, — царю говорит богиня, — ты молний:
Пиком и Фавном тебе будет передан чин искупленья,
Оба они божества, верные Римской земле.
Но непокорны они: заключи, уловив их, в оковы».
И объясняет она, как их возможно смирить.
Только заглянешь в нее, скажешь ты: «Здесь божество!
Там на лугу из-под мхом зеленым обросшего камня
Тихо струился ручей вечно текущей воды.
Не пил, пожалуй, никто из него, кроме Фавна и Пика.
И с благовонным вином он ставит полные кубки,
Сам же со свитой своей скрыться в пещеру идет.
К струям привычным туда божества лесные приходят
И утоляют свою жажду обильным вином.
Нума и сонные их путает руки узлом.
Только проснулись они, как сейчас же пытаются узы
Сбросить, но крепче еще бьющихся вяжут узлы.
Нума тогда говорит: «Лесные боги, простите:
Только откройте мне, как мне угрозы молний избегнуть?»
Нуме ж в ответ говорит Фавн, потрясая рога:
«Многого просишь, но мы открыть эти тайны не смеем;
Мы божества, но у нас все ж ограничена власть.
Гор, а Юпитер своей молнией правит один.
Самостоятельно ты не в силах свести его с неба,
Но, может быть, и сведешь с помощью нашей его».
Фавн так сказал; таково было также и мнение Пика:
Будет Юпитер у нас, притянутый нашим искусством;
В этом я клясться готов Стиксом угрюмым тебе!»
Что они сделали тут и как без оков заклинали,
И как Юпитер сведен с трона небесного был,
И лишь о том, что певцу можно открыто сказать.
С неба, Юпитер, тебя они вызывают, и ныне
«Вызванным с неба» зовут при возложении жертв.
Ведомо, что сотряслись верхушки лесов Авентина
Сердце трепещет царя, ни кровинки во всем его теле,
И волоса у него дыбом встают над челом.
Только опомнился он, как воскликнул: «Подай нам от молний
Доброе средство, отец и повелитель богов,
И благочестно язык наш умоляет тебя!»
