Элегии и малые поэмы

Больше того: коли ей отказала в каком-то уменье

Матерь-природа, — проси это уменье явить.

Пусть она песню споет, коли нет у ней голоса в горле.

Пусть она в пляску пойдет, если не гнется рука;

335 Выговор слыша дурной, говори с нею чаще и чаще;

Коль не в ладу со струной — лиру ей в руки подай;

Если походка плоха — пускай тебя тешит ходьбою;

Если сосок во всю грудь — грудь посоветуй открыть;

Ежели зубы торчат — болтай о смешном и веселом,

340 Если краснеют глаза — скорбное ей расскажи.

Очень бывает полезно застичь владычицу сердца

В ранний утренний час, до наведенья красы.

Что нас пленяет? Убор и наряд, позолота, каменья:

Женщина в зрелище их — самая малая часть,

345 Впору бывает спросить, а что ты, собственно, любишь?

Так нам отводит глаза видом богатства Амур.

Вот и приди, не сказавшись: застигнешь ее безоружной,

Все некрасивое в ней разом всплывет напоказ.

Впрочем, этот совет надлежит применять с осмотреньем:

350 Часто краса без прикрас даже бывает милей.

Не пропусти и часов, когда она вся в притираньях:

Смело пред ней появись, стыд и стесненье забыв,

Сколько кувшинчиков тут, и горшочков, и пестрых вещичек,

Сколько тут жира с лица каплет на теплую грудь!

355 Запахом это добро подобно Финеевой снеди:305

Мне от такого подчас трудно сдержать тошноту.

Дальше я должен сказать, как и в лучшую пору Венеры

Может быть обращен в бегство опасный Амур.

Многое стыд не велит говорить; но ты, мой читатель,

360 Тонким уловишь умом больше, чем скажут слова.

Нынче ведь строгие судьи нашлись на мои сочиненья,

Слишком проказлива им кажется Муза моя.

Пусть, однако, они бранят и одно и другое —

Лишь бы читались стихи, лишь бы их пели везде!

365 Зависть умела хулить и великого гений Гомера —

Чем, как не этим, себя некий прославил 3оил?306

Да и твою святотатный язык порочил поэму,

Ты, кто из Трои привел к нам побежденных богов.

Вихри по высям летят, бьют молнии в вышние горы —

370 Так и хулитель хуле ищет высокую цель.

Ты же, кому не по вкусу пришлось легкомыслие наше,

Кто бы ты ни был, прошу: мерку по вещи бери.

Битвам великой войны хороши меонийские стопы,

Но для любовных затей место найдется ли в них?

375 Звучен трагедии гром: для страсти потребны котурны,

А заурядным вещам впору комический сокк.307

Чтоб нападать на врага, хороши воспаленные ямбы

С ровно бегущей стопой или хромые в конце.308

А элегический лад поет про Амуровы стрелы,

380 Чтобы подруга забав молвила «да» или «нет».

Мерой стихов Каллимаха нельзя славословить Ахилла,

Но и Кидиппу нельзя слогом Гомеровых уст.

Как нестерпима Таида309, ведущая роль Андромахи,

Так Андромаха дурна, взявши Таидину роль.

385 Я о Таиде пишу, и к лицу мне вольная резвость:

Нет здесь чинных матрон, я о Таиде пишу.

Если шутливая Муза под стать такому предмету,

То и победа за мной: суд оправдает меня.

Зависть грызущая, прочь! Стяжал я великую славу,

390 Будет и больше она, если продолжу мой путь.

Ты чересчур поспешила; дай срок, тебе хуже придется:

Много прекрасных стихов зреет в уме у меня.

Слава тешит меня и ведет и венчает почетом —

Твой же выдохся конь в самом низу крутизны.

395 Столько заслуг признала за мной элегия наша,

Сколько в высоком стихе знал их Вергилий Марон.

Вот мой ответ на хулу! А теперь натяни свои вожжи

И колесницу, поэт, правь по своей колее.

Если обещана ночь, и близится час для объятий,

400 И молодая спешит к милому сила труду, —

То, чтобы всей полнотой не принять от подруги отраду,

Ты в ожиданье того с первой попавшейся ляг.

С первой попавшейся ляг, угаси ею первую похоть:

После закуски такой трапеза будет не в сласть.

405 Лишь долгожданная радость мила: питье после жажды,

Свежесть после жары, солнце за холодом вслед.

Стыдно сказать, но скажу: выбирай такие объятья,

Чтобы сильнее всего женский коверкали вид.

Это нетрудная вещь — редко женщины истину видят,

410 А в самомненье своем думают: все им к лицу.

Далее, ставни раскрой навстречу свободному свету,

Ибо срамное в телах вдвое срамней на свету.

А уж потом, когда, за чертой сладострастных исканий,

В изнеможении тел, в пересыщении душ,

415 Кажется, будто вовек уж не сможешь ты женщины тронуть

И что к тебе самому не прикоснется никто, —

Зоркий взгляд обрати на все, что претит в ее теле,

И заприметив, уже не выпускай из ума.

Может быть, кто назовет пустяками такие заботы?

420 Нет: что порознь пустяк, то сообща не пустяк.

Тучный рушится бык, ужаленный маленькой змейкой,

И погибает кабан от невеликих собак.

Нужно уметь и числом воевать: сложи все советы

Вместе — увидишь, из них груда большая встает.

425 Но разнородны людские умы, как и лица людские: