— По мнению техников, тело взорвалось. Мур, корабль, Джон Престон с его аппаратурой превратились в пепел. Непосредственное видимое изображение могло бы быть замечено обсерваториями.
— Какие — либо поля могли вызвать взрыв бомбы, — подсказал Бентли. — Механизм ее был дьявольски чувствителен.
— Нет. Было видно, как Мур решительно открыл синтетический торс и накоротко замкнул детонатор. — Шеффер пожал плечами. — Интересно было бы знать, зачем. Полагаю, мы должны послать туда группу и посмотреть, что они смогут раздобыть. Я не смогу спать спокойно, пока не узнаю всех подробностей.
— Я полностью согласен, — страстно поддержал его Бентли.
Картрайт достал свою записную книжку и вычеркнул последнюю запись.
— Ладно. Вот как это разрешилось. У нас еще будет время приказать собрать пепел. Теперь есть более срочные дела. — Он посмотрел на свои большие карманные часы. — Корабль скоро должен сесть. Если все прошло хорошо. Гровс должен приступить к высадке на Диск Пламени.
Диск был огромен. Тормозные двигатели гудели, — борясь с возраставшей гравитацией. Вокруг Гровса отслаивалась чешуя металлической живописи. Циферблат разбился, послышался звук лопнувшей канализации.
— Мы сейчас будем уничтожены, — сказал Конклин.
Гровс протянул руку и выключил свет.
Контрольный отсек потонул в темноте.
— Что это… — начал было Конклин, но тут увидел, что от экрана исходил мягкий свет. Это было холодное, бледное свечение, отражающееся на обоих мужчинах и механизмах. Исчезло черное пространство, усеянное звездами. Весь экран заполняло обширное лицо планеты. Прямо под ними был Диск Пламени. Долгое путешествие закончилось.
— Как странно, — пробормотал Конклин.
— Вот что увидел Престон.
— Что? Разновидность водоросли?
— Только не на таком расстоянии от Солнца. Это, без сомнения, радиоактивные минералы.
— Где Престон? Я полагал, что его корабль будет сопровождать нас до конца.
Поколебавшись, Гровс ответил:
— Примерно три часа назад мои приборы засекли термоядерный взрыв в десяти тысячах миль отсюда. С момента взрыва гравитационным индикаторам не удалось больше нащупать корабль Престона. Быть может, из — за близости Диска столь малая масса не…
В стеклянный корпус контрольного отсека вошел Джеретти.
— Великий Боже! — вскричал он, взглянув на экран. — Мы у цели!
— Это наша новая страна, — сказал ему Конклин. — Величественное зрелище, не правда ли?
— Оттуда исходит этот странный свет? Это напоминает спиритический сеанс. Вы уверены, что это планета, а не космическая змея? Мне не хотелось бы жить на космической змее, сколь бы огромна она ни была.
Конклин вышел из отсека и стал спускаться по сверкающему и вибрирующему коридору. Казалось, тихое зеленоватое свечение сопровождало его, пока он спускался по трапу на основную палубу. Перед дверью в кабину он на мгновение остановился и прислушался.
Остальные члены экипажа собирали в трюме свои пожитки: сковородки и кастрюли, постельные принадлежности, провизию, одежду.
Возбужденный говор доходил до Конклина сквозь рев тормозных двигателей. Гарднер, техник — ракетчик, начинал раздавать им комбинезоны Долдса и шлемы.
Конклин открыл дверь кабины и вошел. Мария подняла на него глаза.
— Мы прибыли?
— Нет еще. Вы, я вижу, готовитесь приступить к владению вашим новым миром. — Он рассмеялся. — Можете оставить все это здесь: мы будем жить тут, пока не возведем на поверхности дома.
— А… — сказала Мария. Она в смущении начала раскладывать по местам собранные вещи.
— Мы создадим здесь что — то типа колонии?
— Конечно, — сказал Конклин. Он потрогал металлическую перегородку. — Здесь.
Мария остановилась, держа в руках ворох одежды.
— Это ведь будет хорошо, Билл? Очевидно, вначале это будет тяжело, но потом не должно быть плохо. Мы будем жить главным образом под землей, как это делают на Уране и Нептуне. Ведь это даже приятней, да?
— Мы очень хорошо устроимся, — сказал Конклин.
Он галантно принял одежду из ее рук.
— Пойдем к Гарднеру. Он распределяет комбинезоны Долдса.
Жан нет Сиббей, нервно возбужденная, встретила их восклицанием:
— Он слишком маленький! Я не могу влезть в него!
Конклин помог ей застегнуть комбинезон.
— Но будьте особенно внимательны, чтобы не упасть. Это старая модель, и достаточно одного камешка, чтобы его продырявить. Через секунду вы умрете.
— Кто спускается первым? — спросила Мария. Она медленно застегивала многочисленные заклепки на комбинезоне.
— Капитан Гровс?
— Полагаю, что тот, кто первый подойдет к люку…
— Может быть, им буду я, — сказал, подходя, Джеретти. — Быть может, я окажусь первым человеческим существом, ступившим на Диск Пламени.
Они еще продолжали застегивать комбинезоны, балагуря и смеясь, чтобы унять нервное возбуждение, когда раздалась сирена, возвестившая о приземлении.
— Держитесь, — крикнул Конклин, — и проверьте ваши комбинезоны.
Астронеф с грохотом коснулся поверхности планеты, и все попадали друг на друга. Корпус задрожал, тормозные двигатели взвыли еще сильней, пытаясь остановить сумасшедший ход корабля, вгрызавшегося в застывшую поверхность планеты.
Свет замерцал и погас. В наступившей темноте члены экипажа застыли, парализованные жутким ревом разогнавшихся реакторов и оглушительным скрежетом раздиравшего скалы металла.
Конклин был отброшен на груду матрацев. На него посыпались ящики и кастрюли. Схватившись пальцами за продольную балку, он сумел подняться.
— Мария! — крикнул он. — Где ты?
Неподалеку он услышал шевеление.
— Я здесь, — ответила она слабым голосом. — Я, кажется, потеряла шлем.
Конклин нащупал его.
— Нет, все в порядке.
Корабль продолжал двигаться вперед, сопровождаемый ужасным скрежетом сминаемого металла.
Однако вскоре он замедлил ход и после заключительного толчка замер.
Где — то капало.
В другом конце коридора загорелась куча различных принадлежностей.
— Затушите огонь! — приказал Гровс.
Джеретти с огнетушителем в руках неуверенно пошел вперед.
— Думаю, что мы прибыли, — сказал он, поливая в центр пламени. Его напряженный голос дрожал в их наушниках.
Кто — то зажег электрический факел.
— Похоже, что в обшивке пробоина, — сказал Конклин. — Слышно, как выходит воздух.
Гровс был уже у люка. Он подождал когда подойдут остальные, раздвинул руками тяжелые засовы и
