Мужчина в замешательстве замолк и смотрел на Низу, как на призрак.
— Так он же только в случае аварии предупреждал. А у нас аварии не было...
***
Разобранный компьютер находился в нижнем отделении книжного шкафа, придвинутого вплотную к письменному столу Максима в его кабинете, поэтому Низа о нем и не подумала. О том, что в доме должен быть компьютер, она догадалась, отдав в конце концов отчет потому, что письменный стол был угловым с овальной выемкой с рабочей стороны и с местом под процессор в правой тумбочке. Ловко собрав компьютер, Низа нажала большую синюю кнопку на процессоре и услышала легкий шум кулера, как называли вентилятор заправские компьютерщики.
Незатейливый обзор дисков показал, что лишь одна папка должна была открываться по паролю, а другие оставались доступными всем пользователям. С трепетом введя в окошко для пароля qqq, Низа проникла в папку и увидела два документа: обычный Word’s-файл и графический, выполненный в Corel. Но текстовый файл тоже должен был закрыт паролем, и здесь Низа растерялась. Как прочитать информацию? И так и сяк она крутила сведения, полученные от Максимового водителя: набирала три тройки, снова набирала три q, записывая их то малыми буквами, то прописными. Ничего не получалось. И вдруг она поняла, что надо набрать kkk в английском регистре. О счастье, файл открылся!
И там она увидела информацию, не много говорящую постороннему человеку. Собственно, там был закодирован намек на какой-то адрес и набор цифр и букв. Очевидно, Максим хотел указать банк или камеру хранения, где держал документы и ценности. А другие знаки записи могли означать PIN банковского сейфа или шифр ячейки камеры хранения.
А что содержал графический файл? Уже не раздумываясь, Низа набрала в строке пароля три английских буквы u, и файл, как по волшебной палочке, начал загружаться. И ей открылась картинка лицевой стороны какого-то значка, медали, монеты или жетона. Или это был чей-то родовой герб? Или логотип какой-то фирмы? Низа растерялась. Потом присмотрелась внимательнее: нет, фигура явно не была векторного происхождения, эта картинка сканировалось с какого-то физического предмета. Значит, надо найти этот предмет. Осмотр всех ящичков письменного стола ничего не дал, и Низа принялась искать по квартире любые сундучки или шкатулки, в которых по обыкновению хранят мелкие сувениры. Но и здесь она не добилась успеха. Зашла в спальню и всего лишь для очистки совести окинула ее рассеянным взглядом, вдруг зацепившись за клочок ткани, к которой было прицеплено несколько значков. Тот клочок висел на ковре, украшающем стенку в изголовье кровати. Присмотревшись, Низа узнала среди них значок, снимок которого видела в запрятанном за паролем файле. Она сняла его и прикрепила к внутреннему карману своей сумочки.
С сильным душевным трепетом переступила порог грандиозного нового сооружения известного банка.
— Мне надо пройти к своему сейфу, — сказала менеджеру отдела обслуживания клиентов и медленным, умышленно небрежным движением открыла сумочку, ненавязчиво демонстрируя прикрепленный там значок. И съежилась, так как вдруг бы она ошиблась, что этот значок является пропуском в банк, и от нее потребовали бы документы, договора и прочее. Но нет, она все правильно расшифровала.
— Остроумно вы придумали, — сказал менеджер банка. — Не боитесь, что у вас сумочку вырвут из рук.
— Вы правы, — сквозь дрожание во всем теле ответила Низа. — Я непременно исправлю эту легкомысленность.
К счастью, сейф арендовался на предъявителя, и ее под охраной провели в отдельное помещение, где не было ничего кроме зеркально блестящей двери лифта и небольшого столик с креслом около него. Охранник опустился в кресло, а она с менеджером банка зашла в лифт и спустилась в подвальное помещение. Впрочем, может, они и поднимались. Низе это трудно было определить, так как она еще не отошла от пережитого при входе в банк страха, повергшего ее в полуобморочное состояние, а ведь она еще и скоростного лифта испугалась, вспомнив посадку Як-40 в аэропорту Минска. Ее проводник долго возился с замками, которые щелкали, шипели и тенькали, и в конце концов распахнул дверь.
— Прошу, — пропустил он Низу вовнутрь комнаты и закрыл ее там.
Послушная дверца сейфа, кстати, больше похожего на шкаф, если судить по его размерам и количеству полочек, неслышно проглотила все пароли и разверзла свое нутро. Низиному взгляду открылась обыкновенная пластиковая папка с бумагами, довольно объемная шкатулка из резного дерева и масса коробок. Можно было бы подумать, что тут хранятся образцы обуви, если бы коробки не были выполнены из неизвестного Низе прочного материала и если бы они стояли не в банковском сейфе. Сверху на папке лежало свернутое пополам и не спрятанное в конверт письмо. Низа развернула его, прочитала:
«Мама, распоряжайся этим сама. А лучше отдай все тому, кто будет возле тебя в последние дни. Выполни только одну мою просьбу: потрать деньги на хороший фильм обо мне, о тебе и о моем отце. Для этого я их и копил. Твой Максим».
Низа, с великими предосторожностями спрятала бесценный документ в сумочку, чтобы не помять, не скомкать. И вдруг быстро выхватила его оттуда, будто ее сумочка превратилась в печь огненную, сообразив, что сможет положить его в папку. Там же должны быть искомые бумаги. Так оно и оказалось. В папке лежали, правильно подобранные и опрятно скрепленные документы на загородный дом Максима. Низа положила сверху прихваченную с собой замшевую сумочку.
А дальше была настоящая сказка. У Низы кружилась голова, и она не все поняла и запомнила. В деревянной шкатулке лежали драгоценности: кольца с брильянтами, браслеты, колье, серьги, броши, бусы и еще много такого, что может носить красавица из высшего света. Конечно, Низа была женщиной непростой, поэтому отдала должное увиденному — значительная часть украшений была эксклюзивной, выполненной на заказ.
Открывать коробки Низа боялась. А потом вспомнила Найду и чуть не прыснула смехом: вот будут чудеса, если оттуда выскочит беременная кошка и драпанет из этого шикарного банка и вообще из спесивой Москвы аж до самого Дивгорода! Но там были деньги. Так себе просто и со вкусом: буржуйские доллары в банковских упаковках. И в одной коробке, и в другой, и в третьей… Остальные Низа открывать не стала. Сначала кинулась пересчитывать купюры в наугад взятой пачке, потом поняла, что там ошибки быть не может, и начала пересчитывать пачки. А дойдя до пятидесяти и убедившись, что она все не сосчитает, бросила это дело, озабоченно потерев лоб, так как заподозрила, что у нее двоится или даже троится в глазах.
Ей в самом деле сделалось плохо, кровь застучала в висках, заболели глава, подкосились ноги. Низа прикрыла веки и постояла без движения. Затем взяла пару колец, изумрудные бусы и серьги, подобрала все так, чтобы украшения сочетались друг с другом. Из наугад открытой коробки вынула три упаковки денег. Спрятала отобранное в сумочку и закрыла сейф. Так, тетя Юля пригласила к себе домработницу и сама ничего не делает, поэтому не откажется носить на память о сыне красивые украшения на руках. Да и маникюр она не пропускает освежать. Пусть забавляется. И сережки ей пригодятся, и бусы. Чистые изумруды подойдут к ее посвежевшему виду. А деньги? В конце концов, это не такая невероятная сумма, а иметь ее при себе, когда на твоих руках трое стариков, Низе не повредит.
Менеджер банка снова привел Низу в отдел по обслуживанию клиентов и попросил отдать металлический пропуск, который она намеревалась отколоть от кармана сумочки и спрятать куда-то в безопасное место. Она растерянно посмотрела на него.
— Это отдать? — спросила, с недоумением открывая сумочку по его просьбе.
— Да, мы выдадим вам новый пропуск, — объяснил он. — Мы иногда их меняем во избежание подделок, — предупредил он.
— Ой, — неуверенно махнула рукой Низа. — Никак не привыкну.
***
А Юля в это время сидела в гостях у супругов Диляковых и вспоминала о том, как познакомилась со своим «солнечным лучом».
Так вот она последовала совету Павла Дмитриевича и поехала в Ленинград. Там присматривалась к мужчинам, окружавшим ее в санатории, ходила по музеям и театрам и тоже искала среди зрителей и
