вертолеты методично и без перерыва обрабатывали ракетами захваченную экстремистами сопку…
На Хасавюртовском направлении басаевцы активности не проявляли. Здесь командовал ближайший сподвижник Басаева бригадный генерал Хасан Долгуев. Пассивность боевиков позволила федералам сконцентрировать в Баташюрте и Хасавюрте достаточно крупные силы: Зеленокумский и Нефтекумский полки особого назначения, 3-й и 8-й отряды армейского спецназа, 15-й отряд спецназа ВВ, а также батальон 119-го ПДП Тульской дивизии. Подтянули артиллерию и вертолетный полк из станицы Кореневской.
Рассказ артиллериста:
Приехали мы под Хасавюрт, в Баташюрт. Там находилась тактическая группировка. Площадь большая, и кого только нету: полков море, штаб, генералы ходят. Встали, а через два дня — давай сопку брать где-то под Новолакском. Мы приехали — там ветер. Какая-то странная погода: ночью — нормально, а днем ветер — аж сдувает. Приехали, палатку разбили и давай палить: Бух! Бух! Бух! Бух! Всю ночь.
Расположившиеся около Хасавюрта боевики, вероятно очень раздражали отцов-командиров. 7 сентября, даже не дожидаясь завершения передислокации, федералы впервые пытались овладеть аулом Гамиях. Продвинувшись вперед на 300 метров, штурмующие подразделения залегли и вынуждены были отступить.
Неудача не помешала Казанцеву заявить, что «высота Экитебе в наших руках и мы добились коренного перелома ситуации». Якобы боевики теперь вынуждены отступать повсюду. Лживые заявления, похоже, превращались у Казанцева в норму — не так давно он уже рапортовал о взятии «Ослиного уха». Рассказывают, что вечером 8 сентября он ставил боевую задачу десантникам следующим образом: «На той высоте чеченские позиции. Завтра там должен быть мой командный пункт!» Видимо, Виктор Казанцев понимал, что раздавать авансы — дело опасное, и их надо оправдывать, пусть даже любой ценой.
Приказ десантники получили поздним вечером 8 сентября, едва успев прибыть под Хасавюрт. Идти на неподавленную невскрытую оборону противника — это старые приемы из Второй Мировой Войны. Времени под рекогносцинировку почти не оставалось. И все же комбат Юрий Цветов решил рискнуть. Вызвал к себе лейтенанта Игоря Сарычева. Показал карту, объяснил ситуацию. Приказал в бой без необходимости не влезать, разведать маршруты выдвижения и отходов, проверить подступы на предмет минных полей, если удастся — вскрыть линию обороны. «Так много?» — удивился Сарычев, — Давайте я вам лучше языка приволоку!» «Какого языка? — обозлился Цветов, — Через два часа батальон пойдет!»
«Тропить зеленку», т. е. искать наиболее удобные пути подхода в переплетении арыков, посадок винограда — штука непростая. Но хуже всего было то, что подобраться к высотке можно было только с пологого ската, откуда хорошо просматривался рубеж атаки.
Забыв об усталости, десантники приступили к выполнению задачи. Что-то фиксировали приборы ночной разведки, но больше всего ребята надеялись на собственные глаза и уши. Когда дело было сделано, командир дал приказ на отход.
Боевики открыли минометный огонь внезапно: то ли их охранение заметило какое-то движение, то ли просто решили обозначить активность. На раздумья у лейтенанта Сарычева времени было немного — разрывы мин отрезали разведгруппе пути отхода. Игорь принял решение не прорываться сквозь заградительный огонь, а атаковать бандитов на высоте. Дерзкая атака была для тех неожиданной. Часть моджахедов полегла тут же, остальные в беспорядке отступили.
Но на захваченной позиции удержаться было трудно. Выше по склону находился опорный пункт боевиков, откуда на разведчиков обрушился шквальный огонь из пулеметов и гранатометов. Заняв круговую оборону, десантники все же продержались три часа — пригодились захваченные в бою пулеметы и миномет. В самые критические моменты, когда чеченцы с криками «Аллах акбар!» скатывались на них, Сарычев с подчиненными схватывался с ними в рукопашной.
Но силы были неравными, и когда в разведгруппе было ранено трое бойцов, командир принял решение прорывать окружение. Основную часть огня перенесли на пути выхода. Под его прикрытием десантники тройками оставляли позицию. С последней отходил гвардии лейтенант Игорь Сарычев. Рядом взорвалась граната, осколки брызнули ему в голову. Не замечая этого, он продолжал руководить отходом и в конце концов вывел подчиненных из полосы огня.
Когда казалось, что все кончено и осталось лишь оторваться от преследования, командир вдруг упал на землю — ранения оказались смертельными.
Рассказывает командир 119-го ПДП полковник Валентин Полянский:
В час ночи разведчики завязали бой. Потом пошли две роты, еще одну я оставил сначала в резерве, а потом и ее послал вперед. Боевики встретили десантников шквальным огнем, никто из бойцов не мог ни на минуту оторваться от земли. Тогда я дал команду открыть минометный огонь. Время полета мины около 20 секунд. И вот 15 секунд бойцы выжидали, а в последние пять делали бросок вперед по 5–10 метров, пока чеченцы прятались от мин и не стреляли.
А потом пришла техника и авиация, и к 11 утра высота была наша. В этом бою мы потеряли 9 человек и 14 было ранено…
Естественно, после ночного боя о внезапности приходилось только мечтать. Когда батальон пошел в атаку, боевики сразу влезли в эфир: «Мы ждем, наступайте.»
На правом фланге наступала 2-я рота капитана Алексея Кузина. В этом бою он решил опробовать новую тактику, которую вынашивал уже давно. В современной войне при возросшей огневой мощи сторон удобнее использовать мелкие группы-тройки, действующие без локтевой связи с соседом и автономно, без офицера. Каждый участник такой группы — как вершина в треугольнике. Ранило одного — двое выносят. Один идет под огнем вперед — двое его прикрывают. Да вот еще хорошо бы ввести в оснащение солдата индивидуальную рацию. Но это уже не компетенция капитана Кузина.
Новая тактика позволила охватить гораздо большее пространство, чем полагалось по уставу. Десантники обтекли высоту с востока и юго-востока, боевики вынужденно рассредоточили ононь. Стрелять они начали метров с пятисот. Споткнулся и упал взводный лейтенант Бибиков. К раненому поплзли Хлебников, Лапсан и Чаварык. Еще выстрел! Пуля попала Чаварыку прямо в лоб. Вдвоем подползли к Бибикову, подхватили — и в тыл. На отходе убило и Хлебникова: снайпер попался опытный. Этот прием «чехи» отработали еще в первую войну, когда одного намеренно обездвиживают, а после по очереди «щелкают» спасателей…
Рассказывает капитан Алексей Кузин:
Воюют хорошо. Снайпера хорошие. Форма хорошая. Экипировка хорошая. Окопы хорошие делают. Но наши солдаты не хуже. Любой солдат.
В лоб наступала первая рота. Ей пришлось тяжелее всего: именно здесь боевики сосредоточили свои главные силы.
Заместитель командира парашютно-десантного батальона по воспитательной работе гвардии капитан В.Л.Кузнецов:
Нашу роту разделили на три взвода, я шел командиром первого. Подойдя к горе, увидели, как по ней кто-то ходит. Сначала подумали, что наши, но потом сообразили, что наших там просто не может быть. Духи нас заметили, завязалась перестрелка. Так получилось, что мы с командиром роты майором Трошиным остались одни. Решили провести разведку, поднялись на высоту, слышим — где-то совсем рядом бьет пулемет. Думаю: вот взберусь на самый верх и пулеметчика сниму. Пробираемся к самым окопам. Видим, ходят два чеченца, один из них — снайпер. Этих мы с одного выстрела сняли. И вдруг из густых зарослей кустов на меня выходит тот самый пулеметчик. Он услышал близкие выстрелы и решил узнать, в чем дело. Я с разворота, не целясь, стреляю по нему и промахиваюсь. Боевик на коленях начал от меня отползать. Тут меня такое зло взяло — с такого близкого расстояния не попал! Дал еще одну очередь. Он развернулся, посмотрел на меня и упал… Я этот взгляд и лицо помню до сих пор.
Чтобы перезарядить автомат, ложусь на спину, приподнимаю голову, а в 15 метрах от нас идет целый отряд духов, в голубой камуфлированной форме. Нас только двое, а их человек 30. Мы в камуфляже, вокруг высокая трава, они нас не замечают. Думаю, надо уходить, иначе все, завалят нас. Вскакиваю на ноги, даю по толпе длинную очередь, командир роты успевает добежать до обрыва и прыгнуть. Я — за ним, успел только заметить, что четыре человека из этой толпы упали. Оказывается, с другой стороны высоты стояло село, туда через определенный интервал времени подъезжал автобус с новой «сменой» чеченцев, забирал «старую» и уезжал. Вот мы и попали в такую «пересменку». На нас сработал фактор неожиданности — боевики просто не ожидали нас здесь увидеть…
