Улыбка Тмварбы перешла в смех.
- Он влюбился в тебя.
Она кивнула.
- Но почему это расстроило тебя? Я думаю, ты должна быть тронута этим.
- Я и была, - она наклонилась вперед. - Я была тронута. И я могла проследить каждую мысль в голове его. Один раз, когда он старался вернуть свои мысли к коду, к Вавилону-17, я сказала то, что он думал, чтобы показать, насколько я близка к нему. Я проследила за его мыслью, будто читала в его мозгу...
- Погоди минутку. Вот этого я не понимаю. Как ты могла точно знать, о чем он думает?
Она обхватила рукой подбородок.
- Вот как. Я сказала что-то о необходимости иметь больше информации для расшифровки этого языка. Он не хотел давать ее. Я сказала, что должна иметь се, иначе не смогу продвинуться дальше, ведь это просто. Он чуть поднял голову - но чтобы покачать ею. Если бы он покачал головой, чуть поджав губы, чтобы он хотел сказать мне, по-вашему?
Доктор Тмварба пожал плечами.
- Но ведь это все не так просто.
- Конечно. Но он сделал один жест, чтобы избежать другого. Что это могло означать?
Тмварба покачал головой.
- Он избегал жеста, чтобы не показать, что просто дело не вызвало бы его появления здесь. Поэтому он поднял голову.
Тмварба предположил: - Что-нибудь вроде: если бы это было так просто, мы бы не нуждались в вас.
- Точно. И я сказала ему это. Челюсти его сжались...
- От удивления?
- Да. Тут он на секунду подумал, что я читаю его мысли.
Доктор Тмварба покачал головой.
- Это просто, Ридра. То, о чем ты говоришь, это чтение мышечных реакций, и его можно осуществить очень успешно, особенно, если ты знаешь область, в которой сосредоточены мысли твоего собеседника. Вернись к тому, из-за чего ты расстроилась. Твоя скромность была возмущена вниманием этого... неотесанного солдафона?
Она ответила не очень скромно.
Доктор Тмварба покусал нижнюю губу.
- Я не маленькая девочка, - сказала Ридра. - К тому же он ни о чем грубом не думал. Я сказала его слова, просто чтобы показать ему, насколько мы близки. Я думала, что он очарован. И если бы он понял эту близость так же, как я, у меня было к нему только доброе чувство. Только когда он ушел.
Доктор Тмварба вновь услышал хриплые нотки в ее голосе.
- ... когда он ушел, последнее, что он подумал, было: 'Она не знает, я не сказал ей об этом.'
Глаза ее потемнели, нет, она слегка наклонилась вперед и полуприкрыла глаза, поэтому они стали казаться темнее. Доктор наблюдал это тысячу раз, с тех пор как исхудалую двенадцатилетнюю девочку направили к нему для нeвротерапии, которая превратилась в психотерапию, а потом и в дружбу. Но он так и не понял смысла этой перемены. Когда срок терапии был официально окончен, он продолжал внимательно приглядываться к Ридрс, Какие изменения происходят вместе с изменениями глаз? Он знал, что существует множество проявлений его собственной личности, которые она читает с легкостью. Он знал много людей, равных ей по репутации, людей влиятельных и богатых. Репутация не внушала ему почтения. Однако Ридра внушала.
- Он подумал, что я не понимаю, что он ничего не сообщил мне. И я рассердилась. Это ранило меня. Все недопонимания, которые связывают мир и разделяют людей, обрушились на меня, ждали, чтобы я распутала их, объяснила их, а я не могла. Я не знала слов, грамматики, синтаксиса. И...
Что- то изменилось в ее восточного типа лице, и он попытался понять, что именно.
- Да?
- Вавилон-17.
- Язык?
- Да. Вы знаете, что я называю моим профессиональным чутьем?
- Ты внезапно начинаешь понимать язык.
- Ну, генерал Форестер сказал мне, что то, что было у меня в руках, не монолог, а диалог. Я этого раньше не знала. Это совпадало с некоторыми другими моими соображениями. Я поняла, что могу сама определить, где кончается одна реплика, и начинается другая. Я потом...
- Ты поняла его?
- Кое-что поняла. Но в языке заключено нечто, что испугало меня гораздо больше, чем генерал Форестер.
Удивление отразилось на лице Тмварбы.
- В самом деле?
Она кивнула.
- Что же?
Мускул ее щеки снова дернулся.
- Я знаю, где будет следующий несчастный случай.
- Случай?
- Да. Где захватчики - если это действительно захватчики, хотя я в этом не уверена - планируют произвести следующую диверсию. Но язык сам по себе, он... он довольно странный.
- Как это?
- Маленький, - сказала она. - Крепкий. И плотно связанный... это вам ничего не говорит? Относительно языка?
- Компактность? - спросил доктор Тмварба. - Я думал, что это хорошее качество разговорного языка.
- Да, - согласилась она, глубоко вздохнув. - Моки, я боюсь!
- Почему?
- Потому что я собираюсь кое-что сделать и не знаю, смогу ли.
- Если это действительно достойно твоих стараний, то неудивительно, что ты немного испугана. А что это?
- Я решила это еще в баре, но подумала, что нужно сначала с кем-нибудь поговорить, а это значит поговорить с вами.
- Давай.
- Я решила сама разгадать загадку Вавилона-17.
Тмварба склонил голову вправо.
- Так как я могу установить, кто говорит на этом языке, откуда говорит и что именно говорит.
Голова доктора пошла влево.
- Почему? Большинство учебников утверждает, что язык - это механизм для выражения мыслей, Моки. Но язык это и есть мысль. Мысль в форме информации: эта форма и есть язык. Форма этого языка... поразительна.
- Что же тебя поражает?
- Моки, когда вы изучаете другой язык, вы узнаете, как другой народ видит мир, вселенную.
Он кивнул.
- А когда я вглядываюсь в этот язык, я вижу... слишком много.
- Звучит очень поэтично.
Она засмеялась.
- Вы всегда скажете что-нибудь такое, чтобы вернуть меня на землю.
- Но я делаю это не часто. Хорошие поэты обычно практичны и ненавидят мистицизм.
- Только поэзия, которая пытается затронуть реальное - настоящая поэзия.
- Конечно. Но я все еще не понимаю, как ты предполагаешь решить загадку Вавилона-17.
- Вы на самом деле хотите знать? - она дотронулась до его колена. - Я возьму космический корабль,
