— Но меня не искали?
— Какие?то чужие люди вертелись в поселке… Это могли быть и царские шпионы. Здесь, в Галилее, царит тишина. Пока ничего не изменится, оставайся здесь. И даже не думай двигаться отсюда. Мы тебе сообщим, когда у нас станет спокойно. У тебя, вероятно, неплохо идут дела?
— Не жалуюсь. У меня много работы.
— Когда ты возьмешь жену к себе?
— Мириам сейчас у своей тетки. Когда она возвратится и когда истечет предписанный законом год, тогда я возьму ее в свой дом.
— Мы все рады, что ты построил свой дом. Очень долго мы этого ждали. Имея дом, ты здесь легко укоренишься, а кто?нибудь из нас всегда придет тебя навестить.
— Я буду рад каждому из вас.
— О земле не беспокойся: мы сохраним ее для тебя.
Иосиф молча кивнул. Небольшой клочок земли за городом, — на котором, как гласило древнее предание, пас своих овец Давид, когда Самуил пришел помазать его на царство, — мог спокойно ждать его возвращения. Пока был жив отец, Иосифа тянуло в Вифлеем. Теперь тишина была здесь, а он так любил тишину. И здесь расцвела его любовь. Он не хотел возвращаться.
15
Савей ушел домой, и дни вновь потянулись своим чередом. От Мириам все так же не было никаких известий.
Перед наступлением шабата Иосифа известили, что начальник синагоги доверил ему чтение мафтира*, выпадающее на этот день. Это было большой честью, потому что его все еще считали новичком среди жителей города.
Иосиф подготовился к выступлению со всей старательностью. Выходя в синагогу, уже одетый в талес, он с большим усердием произнес молитву, которую надлежало читать перед тем, как идти в молитвенное собрание: «Как прекрасны твои палаты, Иаков; как дивны места твоего проживания, Израиль…» Он еще раз задержался перед дверями синагоги, чтобы помолиться: «Возношу руку свою к Твоему Завету, о Предвечный; взываю к Тебе, и Ты меня услышишь».
Взволнованный, Иосиф ждал, когда хаззан вызовет его. Он вздрогнул, когда тот открыл сакральный шкафчик. Хаззан вынул оттуда свиток пророческих книг и снял вышитый чехол. Иосиф, услышав, что произнесли его имя, встал и подошел к пюпитру. Хаззан подал ему свиток, и все присутствующие встали.
Прежде чем начать читать, Иосиф взглянул поверх свернутого пергамента на лица собравшихся людей. Прямо перед ним стояли мужчины: ближе расположились богатые купцы, дальше — простые земледельцы. Он уже знал почти всех. В глубине зала был виден балкон, на котором находились женщины.
Неожиданно Иосиф испытал потрясение. Ему показалось, что среди лиц стоявших на балконе женщин он заметил лицо, которое непрестанно себе представлял. Возможно ли это? Но у него не было времени, чтобы присмотреться получше, — надо было начинать чтение. Но напрасно он пытался начать. Буквы скакали у него перед глазами. Хаззан поспешил ему на помощь. Он подал Иосифу деревянную указку. Водя ею по колонкам букв, он смог, наконец, сосредоточиться. Всей своей силой воли Иосиф преодолел волнение. Он сказал себе: «Это невозможно, мне показалось. Если бы она вернулась, я знал бы об этом».
Наконец, текст пророчества Исайи перестал прыгать у него перед глазами, и Иосиф начал читать:
Иосиф опустил свиток и тут же с беспокойством посмотрел в сторону балкона, но не сумел разглядеть ту, которую, как ему показалось, он только что видел. Он вновь сосредоточился. Согласно обычаю, он должен был сказать несколько слов о прочитанном отрывке. Изменившимся от волнения голосом он сказал то, что подготовил: что слова пророка возвещают о рождении царя Езекии, который вопреки собственному отцу начал нравственное обновление Израиля и совершил возвращение к истинной вере. Произнеся свой комментарий, Иосиф передал свиток хаззану и сошел с возвышения.
По окончании последней молитвы и благословения люди толпой пошли к выходу. Иосифа задержал глава собрания, чтобы поздравить с красивым чтением пророчества и мудрым поучением. Иосиф не мог разглядеть выходящих. Домой он шел один. На узкой тропинке он прошел мимо группы возвращавшихся из синагоги женщин. Это были жены мелких ремесленников, проживавших в верхнем городе. Их лица были ему знакомы, поэтому, поравнявшись с ними, он сказал:
— Мир вам.
Они ответили хором:
— Мир тебе.
Но одна обратилась к нему:
— Наверное, ты уже видел свою нареченную?
Все женщины одновременно захихикали, и этот смех на редкость неприятно прозвучал в ушах Иосифа.
16
Лишь на следующий вечер к нему пришел Клеопа. Едва взглянув на своего будущего шурина, Иосиф понял, что тот пришел по какому?то неприятному делу, которое будет нелегко обсуждать. Громадный мужчина был мрачен, сердит и вместе с тем казался очень озабоченным. Его взгляд был словно вбит в землю, он неловко потирал свои большие ладони. Когда Иосиф предложил ему поесть, он отрицательно покачал головой. По нему было видно, что он не сможет ни есть, ни пить, ни заниматься чем?то другим, пока не сбросит с сердца гнетущего бремени.
Иосиф старался сохранять спокойствие, но его сердце стучало взволнованно. Он сам со вчерашнего дня не мог найти себе места. Мириам вернулась, но почему его об этом никто не известил? Только сейчас пришел Клеопа — вздыхающий, теребящий бороду, мрачный. Иосиф был уверен, что дело, с которым он пришел, касалось Мириам и является чем?то равно неприятным, как и вчерашнее хихиканье. Он уже забыл о боли, которую ему доставил неожиданный отъезд Мириам. Время сделало свое дело: любовь и тоска по любимой взяли верх над обидой. В конце концов, он объяснил ее поступок так: она догадывалась, что он захочет пойти с ней, и решила, что не сможет согласиться на это. Приглашение Елизаветы, наверняка, было неожиданным, и Мириам должна была спешить. Затем она была занята теткой и не имела
