шедший впереди Каспар. Слуги с лошадьми отправились вслед за ними.
Сгустившийся мрак рассеивал льющийся с неба серебристый свет, позволяя им без труда находить тропинку. Спутники Каспара были не в состоянии разглядеть его звезду, но шли за ним, полные доверия к его таинственному знанию, а он шагал, не опуская вытянутой руки. Старый ученый, которого часто приходилось поддерживать и вести за руку, чтобы он не споткнулся о камни на дорогах, теперь шел уверенно и невероятно быстро.
— Ты ведешь нас к скалам! — неожиданно воскликнул Бальтазар, острый взгляд которого разглядел впереди темную стену.
— Я иду за звездой, — решительно заверил его Каспар.
Через некоторое время они увидели крутой обрыв. Задержавшись перед ним, они заметили выступающую, словно нарост, пристройку, закрывавшую вход в скрытую пещеру. В пристройке были двери, прикрытые завесой, сплетенной из тростника. Завеса не достигала земли, и под ней виднелась бледная полоса света. Должно быть, там, внутри, жгли костер.
Бальтазар положил руки на плечи своих товарищей.
— Постойте! — сказал он.
Они остановились. Каспар спросил:
— Зачем ты нас задерживаешь?
— Во мне пробудились сомнения. Что означает то, что человек, в дом которого мы собираемся войти, живет за пределами города?
— Может быть, он очень беден, — предположил Мельхиор.
— А не считаешь ли ты, что его выгнали из города?
— Возможно…
— Как бы там ни было, но звезда стоит здесь, — сказал Каспар. — Она указывает на эти двери.
— В таком случае за этой завесой находится Тот, к Кому нам велено идти, — сделал вывод Мельхиор.
— Стало быть, мы должны поверить звезде. Поверить означает признать то, чего не видят глаза… — говорил Бальтазар. — Нам следует уже сейчас принять всю правду того, что мы через мгновение увидим. Прежде чем мы поднимем завесу, нам следует избавиться от всех тревог и сомнений. Мы заранее должны принять все, что нас ожидает… Только так можно отвечать на призыв Всевышнего.
— Ты хорошо сказал, — признали Каспар и Мельхиор. — Это последний миг сомнений.
— Так давайте отбросим все сомнения! — продолжал Бальтазар. — Еще миг, и мы увидим Того, Кто нам ниспослан. Я хочу преподнести Ему золотую цепь прекрасной работы, ибо Ему суждено стать Царем над царями…
— А я преподнесу Ему кадильницу и ладан как великому Саошьянту божественного Ахурамазды, — сказал Мельхиор.
— Я же, — сказал Каспар, — подарю Ему смирну*. Он родился человеком, значит, Его ждет смерть. Пойдемте, поклонимся Тому, чья звезда взывала к нам издалека…
Они приподняли завесу и вошли внутрь. На подстилке сидел ребенок, держа руку возле лица. Поверх маленькой ладони на них смотрели большие черные глаза. Женщина, стоявшая поблизости, подбежала и схватила Младенца на руки. Она обхватила Его, словно хотела укрыть от появившихся незнакомцев. В глубине пещеры за верстаком работал мужчина. Он также оставил свою работу и вышел вперед, заслоняя собой жену и Сына. Но незнакомцы прошли мимо него — он не посмел их остановить, — один за другим, в своих длинных одеждах, держа в руках дары. Они остановились перед женщиной, державшей Младенца, затем встали на колени и низко поклонились. Воцарилась тишина, которую прервал детский смех. Младенец увидел в протянутых к Нему ладонях Бальтазара золотую цепь и потянулся к ней, затем потряс цепью, искрившейся в свете костра, и засмеялся, будто радуясь красивой игрушке.
4
Была уже глубокая ночь, когда Бальтазар ощутил прикосновение чьей?то руки. Он сразу проснулся. Вокруг царил мрак; виднелись только тлеющие угольки костра, скрытые под слоем золы.
— Кто меня будит? — спросил он.
— Это я, — Бальтазар узнал голос Каспара. — Вставай, нам нужно ехать немедленно.
— Но сейчас ночь!
— Нам нельзя ждать рассвета. Проснись и ты, Мельхиор!
Оба разбуженных путника удивленно смотрели на старого волхва, стоявшего между их постелями. Сквозь щели в завесе, отделявшей место на постоялом дворе, где они спали, от внутреннего дворика, проглядывала звездная ночь.
— Мы ведь решили иначе, — сказал Бальтазар. — Мы испытали огромное счастье, отыскав Новорожденного. Мы должны были еще раз Его увидеть и только затем ехать в Иерусалим, чтобы известить царя о нашем открытии. И вдруг ты призываешь нас ехать сейчас.
— Мы должны ехать сейчас.
— Иерусалим близко.
— Мы не поедем в Иерусалим.
Оба смотрели на Каспара, еще больше сбитые с толку. Постоялый двор был погружен в глубокую тишину. Они здесь были единственными гостями. Сквозь щели в завесе они видели своих лошадей, привязанных к коновязи на внутреннем дворике. Лошади стояли, низко опустив головы. Возле разведенного костра спали их слуги. Ночь была холодной. Капли росы на нитях завесы выглядели, как жемчужины.
— Ты требуешь противоположного тому, о чем мы договорились перед сном. Не понимаю… Что случилось?
— Я услышал голос.
— Чей?
— Голос ангела.
Теперь они разом поднялись со своих постелей.
— Что он сказал?
— Чтобы мы немедленно отправились в путь и не ездили к Ироду, потому что он пожелает убить Младенца…
Воцарилась напряженная тишина.
— Если так, — сказал Бальтазар, — а я знаю, что так и есть, потому что твои видения всегда истинные, то мы тем более не можем уехать. Мы не можем бросить Новорожденного, когда Ему грозит опасность. А ведь люди в пещере ни о чем не подозревают. Они живут одни, вдали от всех. Если царь Ирод пришлет солдат, то им не удастся убежать, и Младенец будет убит. Нет, мы не может уехать. Мы должны охранять и защищать Его, хотя бы даже ценой своей жизни.
— Да, — сказал Мельхиор, — Бальтазар прав. — Мы посвятили свои жизни тому, чтобы разыскать Новорожденного, так умрем же, защищая Его. Давайте разбудим слуг, пусть они подготовят оружие.
Но Каспар покачал седой головой.
— Ангел сказал: «Не бойтесь за Младенца, Он не погибнет. Вы же должны уехать как можно скорее».
Бальтазар встал и завернулся в плащ.
— Раз ангел так сказал, мы должны быть послушны его велению. Нам следует без промедления выезжать. Я пойду и разбужу слуг. Пусть седлают коней.
— Мы не можем уехать, не заплатив хозяину, — заметил Мельхиор.
— Мы оставим ему деньги. Если ангел велит нам уезжать немедленно, то это значит, что он хочет, чтобы мы остались никем не замеченными.
— Ты прав. Нам следует уехать тихо, не разбудив хозяина. Может быть, от этого зависит безопасность Младенца…
— Ангел сказал Каспару, что мы можем не беспокоиться за Его судьбу…
