был разноцветным. До сих пор на статуях и каменных колоннах сохранились следы краски.
По мнению некоторых исследователей, каменные фигуры в Туле изображают древних обитателей Атлантиды. Если приглядеться, приходишь к выводу, что носы у них орлиные, индейские. Но вот их костюм и снаряжение дают повод фантазировать не только об Атлантиде, но и о космонавтике. В плотно прижатых руках атланты держат какие-то весьма современные на вид инструменты. На груди у каждого из них висит нечто вроде грузила, с каким спускаются на дно водолазы. Необычно выглядит и обувь атлантов. Очень толстая подошва, высоко прикрытая пятка, а спереди — завязки, продевающиеся под два пальца.
Смотрят атланты на юг, в сторону современного города Тула. Там, на крутом склоне холма, высится собор Святого Хозе. Он построен в XVI веке как храм-крепость, вроде тех, что крестоносцы возводили на своем пути к Гробу Господня.
Левее виднеется озеро, окруженное полями кукурузы. Перед ним сохранились остатки другого древнего храмового сооружения: три квадратные каменные площадки, на каждой из которых высятся по тридцать круглых колонн. А справа дымит вдали нефтеперегонный завод.
Орел на кактусе
«Такой земли я не видел и не думал, что такие земли бывают». Этими словами когда-то выразил свои впечатления о Мексике Владимир Маяковский. Из окна вагона он увидел причудливые контуры кактусов на пыльных холмах, розовевших в свете зари.
Мексика, какой заочно представляешь ее себе, действительно существует. Глубокие каньоны, над которыми парят орлы. В прозрачном воздухе прорисовывается каждая складка, каждый выступ безжизненных, безлюдных гор. Лишь изредка из-за гребня холма покажется фигура всадника. Типичный ландшафт для съемки ковбойских фильмов со стрельбой и погонями! Ни дерева, ни кустика — только кактусы, поражающие разнообразием и неожиданностью своих форм. Да, не случайно на мексиканском гербе изображен орел, который сидит на кактусе и держит в клюве змею. Привычный образ страны оказался верным, но не исчерпывающим. Мексика, пожалуй, больше всего поразила именно тем, что оказалась неожиданно многоликой.
Сначала мне довелось увидеть зеленое неистовство сельвы на полуострове Юкатан. Железная дорога Чиуауа-Пасифико, идущая по северным штатам, открывает еще одно лицо Мексики. Поезд целый день мчится среди лесистых гор и пенящихся рек. Кое-где скальные породы выходят на поверхность гранитными кручами, похожими то на храмы ацтеков или майя, то на крепости, возведенные конкистадорами. А золотящиеся рядом стволы сосен напоминают о том, что Мексика в значительной своей части — это лесная страна. И опять безжизненно серые, будто сложенные из первозданного праха холмы. Самый большой и самый засушливый штат Чиуауа имеет самую протяженную границу с Соединенными Штатами. Оттуда, из-за реки Рио-Гранде, если верить голливудским фильмам, бегут из США грабители банков с мешками похищенных долларов. В действительности же пограничную реку куда чаще тайком пересекают «брасерос» — мексиканские бедняки, вынужденные искать заработка в США.
Когда говорят о проблеме «Север — Юг», имея в виду отношения между индустриальными державами и развивающимися странами, такой географический водораздел во многом условен. Но вот в том, что касается США и Мексики, термин «Север — Юг» действительно точен. «Бедная Мексика — она так далека от Бога и так близка к Соединенным Штатам». Эта крылатая фраза часто звучит к югу от пограничной реки Рио-Гранде. Северный сосед всегда был для страны самой непосредственной угрозой.
В Мехико — городе, который по численности населения далеко превзошел Лондон, Нью-Йорк и Токио, — много памятников, помогающих понять, как относится народ к событиям своей истории. На фасаде президентского дворца висит колокол из селения Долорес. Его удары в ночь на 16 сентября 1810 года возвестили о начале борьбы против трехвекового колониального ига Испании. В этот день принято было возлагать венки к Колонне независимости на главной магистрали столицы. Но теперь народной святыней, местом церемоний в день национального праздника решено считать другой монумент — памятник шести мексиканским кадетам. Юные герои погибли в неравной схватке, защищая замок Чепультепек во время американской интервенции 1846–1848 годов. Идея независимости связывается теперь именно с этим событием.
По числу жителей Мексика более чем втрое уступает Соединенным Штатам. Но она выдвинулась на четвертое место в мире по добыче нефти, уступая лишь России, Соединенным Штатам и Саудовской Аравии. Государственная компания «Пемекс» занимается не только переработкой, разведкой и добычей нефти, но также ее транспортировкой. Она прокладывает нефтепроводы, имеет танкерный флот, располагает нефтеперегонными заводами, парком бензовозов и сетью автозаправочных станций. Ежегодно четверть всех доходов от нефти отчисляется для финансирования компании «Пемекс», а остальная сумма поступает в государственный бюджет.
«Нефть для нашей страны — это великий шанс; но это — и великий риск», — говорят мексиканцы. Что же омрачает их оптимизм? Опять-таки тень северного соседа. Вашингтон считает нефтяные месторождения Мексики своим стратегическим резервом, пытается диктовать ей, какими темпами эту нефть добывать, куда и по каким ценам экспортировать. Как только полуостров Юкатан раскрыл людям богатства своих недр, Вашингтон взял курс на то, чтобы увеличить зависимость Мексики от США путем односторонней ориентации ее нефтяного экспорта на американский рынок. Мексика стала третьим после Канады и Японии торговым партнером США. В Вашингтоне это приветствуют как показатель «особых отношений». Мексиканцы же видят в торговле с северным соседом отношения всадника и лошади. Ведь американцы продают свое оборудование и технологию по монопольным ценам, а сырьевые товары скупают по заниженным.
США все еще в состоянии злоупотреблять своим положением крупнейшего покупателя мексиканских нефти, газа, сельскохозяйственных продуктов; основного источника капиталов для модернизации мексиканской экономики; наконец, своеобразной ролью резервуара для мексиканской рабочей силы, которая не может найти себе применения на родине. То один, то другой из этих рычагов попеременно используется для нажима. Но у Мексики сейчас больше возможностей для того, чтобы проводить независимый курс и в экономических, и в политических отношениях с другими государствами. Именно история взаимоотношений с северным соседом, многочисленные военные интервенции США в Латинской Америке утвердили в качестве основы мексиканской внешней политики приверженность принципам невмешательства и самоопределения. И это предопределяет позицию Мексики по многим региональным и глобальным проблемам. Да, Мексика — не просто одна из трех десятков латиноамериканских государств. Будучи уже по своему географическому положению барьером между Соединенными Штатами и Латинской Америкой, заняв наряду с Бразилией ведущее место в регионе по своему экономическому потенциалу, она становится важным действующим лицом на мировой арене.
…Начинаясь недалеко от памятника юным героям, главная магистраль мексиканской столицы заканчивается Площадью трех культур. Тут соседствуют друг с другом основания ацтекских пирамид, сложенный из их обломков католический собор и высотное здание Министерства иностранных дел. Когда-то здесь, на торжище Тлателолко, сошлись в последней битве конкистадоры Кортеса и воины ацтекского вождя Куатемока. «Это не было ни победой, ни поражением. Это было рождение в муках новой нации — мексиканского народа», — гласит надпись на мемориальной доске.
Камни Тлателолко, как и других исторических памятников страны, хранят образ Пернатого змея. Древние обитатели Мексики считали это священное существо символом того, что человек должен стремиться ввысь, к совершенству и свободе, что рожденный ползать может обрести способность летать. В этой легенде видится образ народа, который вынес трехвековое колониальное иго, изведал интервенцию из-за Рио-Гранде и теперь наконец расправляет крылья.
ПЕРУ
