— Фриар, — Дикон, уже некоторое время топтавшийся рядом, прервал пение ваганта нерешительно и даже робко. У Барсука был такой вид, как будто он обращался не к старому товарищу, а к незнакомцу.
— Чего тебе, Дикон? — приподнял брови Тук.
— Я... того... Может, после у нас уже не будет времени... так, значит, хорошо бы...
— Не будет времени для чего?
— Ну, для того, чтобы... чтобы...
— По-моему, у тебя хотят попросить духовного напутствия, брат Тук, — сказал я озадаченному монаху.
— А?! — Тук заморгал на Барсука. — Дикон... Ты вправду, что ль? Но я н-не...
Вот теперь наш красноречивый фриар начал мямлить и заикаться. Только если Тук выбрал этот момент, чтобы признаться, что он — не настоящий монах, время для этого было самое неподходящее. Вслед за Диконом к фриару приблизился Кеннет, за Кеннетом — Стив Коулт, потом — Мач, а за вольными стрелками потянулись слуги Ричарда Ли.
— Лучше окажи парням эту небольшую услугу, — вполголоса посоветовал я ваганту. — От тебя ж не убудет, верно? А у них станет легче на душе...
Тук посмотрел на меня, на собравшихся перед ним людей, длинно вздохнул и встал.
— Что ж, если кто-нибудь найдет мне крест...
Крест изготовили из двух связанных стрел, вручили Туку, и люди один за другим начали опускаться перед ним на колени на грязные камни двора.
Дикон Барсук, Мач... Кеннет Беспалый... Стив Коулт... Аллан-э-Дэйл...
Робин Локсли коснулся моего плеча и вопросительно поднял брови, но я покачал головой. Если бы он помог мне встать на колени, я, скорее всего, потерял бы сознание, нарушив всю торжественность момента. Даже когда я сидел, на меня временами накатывала предобморочная одурь, и мне вовсе не хотелось свалять дурака при всем честном народе.
Робин вздохнул, отошел от меня и опустился рядом со Стивом. Справа от главаря аутло встал на колени Олифант, рядом с Олифантом — аннеслейский кузнец, а рядом с кузнецом — Вилл Статли.
— Эх, не успел я завести капеллана! — буркнул Ричард Ли, тоже становясь на колени перед обряженным в монашескую рясу разбойником из шайки Робина Гуда.
Я едва поверил глазам, когда Катарина, появившаяся неизвестно откуда, опустилась бок о бок с отцом на камни двора. К ней присоединились ее служанки и даже «ведьма из Лонжюмо» — бледная, испуганная, очевидно вовсе не надеющаяся в грядущей заварушке на помощь своей наследственной «ведовской» силы.
Вольные стрелки, господа и слуги Аннеслея склонили головы перед фриаром, который забормотал по- латыни, и не распрямлялись до тех пор, пока брат Тук не произнес серьезнее и торжественнее, чем когда- либо:
— Да пребудет мир с вами, чада мои!
«Чада» поднялись на ноги, и почти сразу за воротами опять загорланил рожок, а оставшийся на стене Дик Бентли завопил:
— Хантингдон едет сюда!
На этот раз йоркширский лорд явился в сопровождении двух рыцарей, решив почтить нас посольством посолидней. Вид у графа был уже не холодно-высокомерный, а разъяренный, его приветствие Ричарду Ли походило на сдавленный рык, а взгляд, которым он обвел аутло, пытаясь понять, вправду ли те собираются привести в исполнение свою угрозу или блефуют, заставил меня улыбнуться.
Пусть я и не смог бы сейчас провести простейший майе-гири, но мне все-таки удалось выбить графа из седла!
— Вы не сделаете этого! — гаркнул наконец Хантингдон. — У вас не достанет на такое духу!..
— Проверьте, — предложил я. Робин Локсли сделал шаг вперед.
— Нам ведь все равно конец, верно? Тот, кто не погибнет при штурме, угодит на виселицу, а перед этим нас будет рвать на куски палач, выспрашивая, где лежит наше золотишко...
— Награбленное, пес, а не ваше!!! — крикнул один из явившихся с Хантингдоном рыцарей.
Локсли как будто не услышал его крика.
— ...уж лучше быстрая смерть на воле, и да смилостивится над нами Господь! — твердо договорил он.
