приподнялся в легкой ухмылке.
— Возможно.
— Но не раньше, чем заживет, — спохватилась Саша, отвлекаясь от его груди, проглядывающей в разрезе халата, и вспоминая о роли медсестры.
— Прекрати это, — прервал ее Тим, — все уже зажило.
— Но…
— Никаких «но», это моя жизнь и ты в ней — гость.
Последние его слова больно ранили, и Саша лишь опустила голову и закусила губу, исподлобья наблюдая, как он разливает чай по чашкам. Хотелось кричать «зачем ты так со мной? Неужели на самом деле я для тебя ничего не значу? Ты ведь отменил плату, и я осталась». Похоже, Тиму все это было глубоко безразлично, и то, что она приняла за искренность, было всего лишь еще одной его игрой.
— Думаю завтра поехать в город, — произнес он, разрывая пагубный круг ее мыслей. — Тебе чего- нибудь привезти?
— Одежды? — неуверенно попросила Саша, вспоминая о своих вещах, мирно лежащих в маленькой уютной квартирке. — Пару футболок? — Саша посмотрела на одну из футболок Тима, в которой сидела, — та доставала ей до середины бедра.
— Ясно, нижнее белье, носки, джинсы? — он оценивающе пробежался по ее фигуре, а Саше вновь захотелось провалиться сквозь пол.
— Хотя, знаешь, тебе не обязательно одеваться при мне.
Конечно, он не мог не сказать этой своей последней фразы, не насладиться напоследок ее унижением напополам со смущением, в этом был весь Тим.
— Не хочешь — не привози, — почти зло бросила она.
— Да, пожалуй, пара наручников тебе пригодилась бы больше, — задумчиво произнес он, проходя взглядом по ее телу, а затем по столу.
Это было уже слишком. Саша вскочила, с грохотом перевернув табуретку, и скрылась в комнате, а Тим, прищурившись, спокойно, маленькими глотками, пил чай и вспоминал, как взял ее впервые на этой кухне, дрожащее нагое тело, пальцы, вцепившиеся в стол.
Глава 24
Антуан пришел в себя где-то между ударами охранника и попытался защититься от него, как мог, но все же последние несколько подач вырвали из его горла несколько хриплых вскриков, а за стеной, в соседней камере, кто-то уже долго и безнадежно всхлипывал.
— Заткнись, — прошипел часовой, выходя из камеры. — Или ты тоже хочешь? — замок на двери загремел, затем раздалось несколько шагов, и он замер напротив камеры Летиции. Женщина замолчала, и охранник удовлетворенно направился на выход. Грохот еще одной двери, неясные голоса вдали — и они вновь остались наедине.
— Как ты? — Летиция одним движением подлетела к решетке и с силой вцепилась в нее.
— Жить буду, — глухо ответил Дюпре, ощупывая свои ребра, — мерд… Что случилось? Я как-то плохо помню.
— Мы разговаривали, наверное, нас услышали, — солгала Летиция. Она не могла и не хотела говорить ему о том, что в него вселился один из реберфов, и что теперь никто с точностью не скажет, сколько протянет его организм.
— Похоже, он мне здорово треснул по голове, — сознался француз, — ничего не помню.
— Не говори много, приляг, отдохни, — попросила его Летиция, и спустя какое-то время услышала, как скрипнула кровать — Дюпре подчинился.
Когда вновь раздался звук открываемой двери, Летиция инстинктивно отскочила вглубь своей камеры, вжимаясь в дальнюю стену. Неужели мерзавец все-таки решил поквитаться и с ней? Или это уже новый?
Паренек лет двадцати приблизился к ее камере, интеллектом его лицо особенно не отличалось. Он внимательно всматривался в темноту и, отыскав глазами ее сжавшееся в комок тело, широко улыбнулся.
— Пожалуйста, только не это, — мысленно взмолилась Летиция, понимая, что помощи ей ждать неоткуда. Если парень захочет с ней что-то сделать, никто не сможет ее спасти, да и не станет. Дюпре в соседней камере лишь сделает все еще труднее — ради него ей придется все вынести молча, лишь бы он не знал, не догадался, и его не убили в этом кошмарном месте.
— И все-таки, ты сказала не всю правду, — сказал парень, глядя на нее.
— О чем ты? — дрожащим голосом уточнила перепуганная Летиция. Давно ей не приходилось оказываться в таком рабском и беспомощном положении.
— О захвате другого тела, — как ни в чем не бывало, ответил парень. И тут Летиция, наконец, поняла.
— Саша? — спросила она и подалась вперед.
— Да, — отозвался парень.
— Но как?
— Как я не сдохла, ты это хотела спросить? — хмуро поинтересовался парень, делая пару шагов вдоль камеры. — Видимо, повезло.
А Летиция с ужасом смотрела на реберфа, сумевшего выполнить два прыжка подряд. Когда Дюпре пришел в себя, она не сомневалась, что навсегда избавилась от гостя. И вот, уже второй раз за вечер, разговаривает с ней в новом теле. Для этого нужно было обладать не везением, а просто-таки невероятной силой. Обладай такой Летиция, они бы с Дюпре давно уже были на свободе.
— Чего ты хотела? Его чуть не убили из-за тебя! — огрызнулась она, наконец, придя в себя.
— Как он? — вдруг непривычно участливо спросил парень.
— Избит, но пока жив.
— Прости, я действительно этого не хотела, — пробормотал парень. — Я выпущу вас, — вдруг сказал он, внутренне на что-то решившись.
— Ты спятила, — проговорила обалдевшая Летиция, — а как же охрана? Там еще несколько человек снаружи — тебя убьют. И потом, нам некуда бежать — мы никого не знаем, а домой нам не вернуться без документов.
— Дюпре мог бы спрятаться у русских, — неуверенно предположила Саша.
— Откуда ты знаешь? — поразилась Летиция и еще больше напряглась.
— Сергей, русский, он ведь приходил сюда, верно?
— Да, приходил, — подтвердила Летиция, — но это ничего не значит. Стоит нам только появиться у него на пороге, как он тут же сдаст нас организации, не говоря уже о том, как сложно будет объяснить мое присутствие.
— Глупости, русские вас не сдадут, — возразила Саша.
— Откуда такая уверенность?
— Знаю, — парень пожал плечами и отвел взгляд.
— Что ты хочешь взамен? — своим лучшим ледяным тоном спросила Летиция. Она прекрасно понимала, что за все есть цена.
— Чтобы ты обучила меня.
Ну вот, снова.
— Чему? — едва не взорвалась Летиция. Реберф перед ней и так мог проделывать такие штуки, которые Летиции и не снились, не смотря на ее многолетний опыт.
— Всему, что должен знать и уметь реберф.
— Школа начинающего реберфа, — не удержалась от колкости Летиция, а затем посмотрела на дело под другим углом. Что она теряет, в конце концов? В тюрьме их с Антуаном разлучат и, быть может, убьют. А так им хотя бы представлялся шанс на какую-то жизнь. — Ладно, — выдохнула она, надеясь на то, что не
