там Сашу. — Ты уже причисляешь себя к ним?
— Я принадлежу к ним, независимо от того, что думаю.
— Раньше ты так не считала и не… использовала людей.
— Я стараюсь делать это как можно реже и короче.
— А как же, когда ты лишишься своего тела?
— Я думала об этом, — она грузно опустилась в кресло Сергея Витальевича и задумчиво покрутилась на нем. — Я не хочу никого убивать.
— Похвально, — Костя сел в свое кресло и придвинулся к столу.
— Не иронизируй. Я действительно думала об этом.
— И что?
— Хочу проверить одну теорию. Если получится, никто не пострадает.
— Вселишься в труп? — Костю явно клонило в черный юмор, то ли от злости, то ли от собственной беспомощности в складывавшейся ситуации. Он не мог ей предложить ничего лучше, и это его убивало. Благодаря Сергею Саша начала лучше понимать парня, теперь к ее собственным воспоминаниям о Косте добавились воспоминания его наставника, дни, проведенные вместе на службе, поддержка, дружба — и так странно было видеть его одновременно таким знакомым и новым.
— Все лучше, чем в живого, — в тон ответила Саша, и Костя не выдержал, усмехнулся в ответ, живо представив себе картину разгулявшегося зомби.
— Не понимаю, как ты можешь сейчас шутить. И вообще, это полный абсурд: ты, и это тело, — обвел он рукой Сашу. — Витальевич хоть не будет помнить?
— Нет, для него ничего этого не будет.
— Хоть так.
И их разговор вновь плавно зашел в тупик. Саша молча поковыряла носком мужского нечищеного ботинка пол.
— Мне, пожалуй, пора.
Костя вскинул голову, уставился на нее прожигающим взглядом, но так ничего и не смог сказать. Ему хотелось попросить ее остаться, передумать, сбежать с ним на край света, ведь он дорожил ею больше, чем тоннами девушек с сайтов, даже тех, с которыми провел ночь или две. Он хотел, чтобы она оказалась обыкновенным человеком, и они могли жить обычной жизнью, но все это так и осталось в его мыслях.
— Береги себя, — только и сумел он выдавить с трудом. — Мы больше никогда…?
— Не увидимся? — ни разу еще Сергей не смотрел на него так проникновенно. — Не знаю, — честно ответила Саша. — Пока, — она склонилась и поцеловала его в макушку. И когда Костя на миг закрыл глаза, ему даже почудилось, что он уловил ее запах, и стоит ему только поднять голову, как на него, смеясь, посмотрят ее серые глаза.
— Пока, — прошептал он в ответ, так и не открыв их.
Саша нащупала край шторы над своей кроватью и потянула ее в сторону, впуская свет в маленькую, обитую вагонкой комнату. Впервые за долгое время она спала на отдельной кровати, сама. И это было отлично, жаль, что ненадолго. Прощание с Костей снова навеяло на нее тоску и совсем не прибавило решимости в затее, которую она задумала накануне.
Вкусные запахи, доносившиеся снизу, заставили ее живот требовательно заурчать. Посетив крохотную ванную с уборной и затолкав себя в джинсы, Саша босиком стала спускаться вниз. Дурацкие скрипучие ступеньки выдали ее раньше, чем она успела достичь первого этажа. Девушка гадала, упущение это или преимущество при схватке с врагом. С одной стороны, они бы услышали гостей даже глухой ночью, а с другой — у них самих не было никаких шансов скрыться.
— Кажется, я напрасно вчера кому-то демонстрировал кухню, — вместо приветствия произнес Тим, возникая в дверном проеме справа.
— Я не обещала заниматься хозяйством, — тут же огрызнулась Саша, а Тим лишь ухмыльнулся.
— Завтрак подан, — перебросив полотенце через руку, он слегка поклонился ей с издевкой.
— И что на завтрак? — Саша протиснулась мимо него на кухню и заметила разложенную по тарелкам яичницу с беконом. Конечно, чего она ожидала от хищника: воздушных йогуртов со взбитыми сливками? Ко всему прочему из небольшой кастрюльки доносился дразнящий аромат кофе.
— Я поражаюсь твоим нервам, — произнес Тим, наполняя чашку и ставя перед ней на стол.
Саша вскинула на него вопросительный взгляд, делая первый глоток и искренне наслаждаясь.
— То ты мечешься от преследующих тебя кошмаров о покойниках, то спишь, как убитая, накануне драмы.
— Ты что-то узнал? — встрепенулась Саша.
— Только то, что они плавно прочесывают город в поисках тебя.
— А Ваня?
— Ваня — в порядке.
— Где он?
— Там, где и должен быть. — Саша ощутила, что он больше не хочет продолжать эту тему и замолчала, уставившись в чашку.
— Ешь, — он подвинул к ней тарелку с приборами.
Много ли времени им потребуется, чтобы дойти до окрестностей? Насколько Крест и его люди осведомлены об этом убежище? Как быстро они вычислят Тима? От подобных вопросов все внутри сжималось и начинало мутить.
Яичница, наверняка, была отличной, только теперь она не лезла в горло. Саша задумчиво ковыряла вилкой куски ветчины, пытаясь освободить их из плена застывшего белка.
— Какой у тебя план? — не удержалась она.
— Выжить, — Тим посмотрел на нее в упор тяжелым взглядом. В его глазах отражалось все: от обещания сломанных носов до убийства. Он собирался как можно дороже продать свою жизнь и не испытывал особенных иллюзий по поводу шансов выйти из грядущей заварухи невредимыми.
— Ясно, — сглотнула она и снова нервно ковырнула яичницу.
— Не вкусно? — кивнул он в сторону тарелки-мученицы, и Саша подняла на него взгляд.
— Вкусно, спасибо, просто… — она вновь отвела глаза, не зная, как закончить фразу, не касаясь больной темы.
Саша и не заметила, как он оказался рядом. Его руки подхватили ее под бедра и взгромоздили на стол, сдвинув тарелки в сторону. Всего секунду назад там была яичница, а теперь — ее задница в джинсах.
— Что ты делаешь? — фраза прозвучала без возмущения, скорее, с надеждой. А Тим уже стаскивал рубашку через голову, не утруждаясь расстегиванием бесконечных пуговиц.
— Хочу тебя, — прошептал он в ответ у ее уха, посылая приятную волну по всему телу.
— Вместо завтрака? — попыталась пошутить Саша, цепляясь за его шею, когда он потянул ее на себя, расстегивая и стаскивая с нее джинсы.
— Ты все равно не ешь, — без доли иронии отозвался он и справился, наконец, с ее брюками. Белье он даже не стал снимать, просто отодвинул тонкую полоску трусиков, отделявшую его от желанной цели.
Секс с Тимом всегда был похож на борьбу, он никогда не был спокойным, нежным или размеренным. Прелюдия заменялась небольшой долей грубости и горячечной стремительности. Но на этот раз Саша оседлала его с готовностью, обхватив бедра любовника ногами. Она целовала его твердую грудь, прокладывала влажную дорожку вдоль ключицы, радуясь, наслаждаясь на полную катушку, не играя ни в чьи игры. Правда была в том, что ей всегда было хорошо с этим мужчиной, независимо от того, был ли он груб или нежен, или брал ее силой. Ничего бы не изменилось, даже одари он ее цветами, распевая серенады под окном (или, скорее, усеивая землю у ее дома свежими трупами). Ей было хорошо с ним, хорошо в его руках, ощущать его силу, власть и сдаваться им снова и снова, пока весь мир не становился одной огромной иллюзией, разлетающейся вдребезги на фоне безграничного блаженства.
— Я не дам им забрать тебя, — прошептал он в ее полуприкрытые глаза. И Саша улыбнулась: конечно, этого не случится, технически ведь он сам убьет ее.
