встрече с тяжелой артиллерией, которая к ним пожаловала. Каждому встречному, будь то бизнесмен или ботаник в халате, он задавал один и тот же вопрос:
— Где Саша?
Все, как один, отвечали, что не знают: одни вообще не знали, кто она такая, другие не знали, где она, и клялись, что там ее не было. В центральной части здания они нарвались на отпор, и немного отступили. Это уже была не охрана, отстреливался кто-то из сотрудников.
— Что, проклятые твари, зашевелились? — орал кто-то безумным голосом. — Разворошили мы ваше осиное гнездо?
— Прекратите стрелять, или мы его прикончим! — пообещал другой.
Тим с Ваней переглянулись и пожали плечами.
— О ком ты говоришь? — спросил Тим.
— О Гае Нуде!
Тим прекрасно помнил это имя: бывший любовник Саши, из-за которого она вляпалась во все свои неприятности.
— Тогда вперед, сделайте одолжение! — отозвался Тим, и на другой стороне замолчали.
— Это Пресли, из лаборатории, — прошептала испуганная девушка, вжавшаяся в стену коридора. — Они там с Коэном держат Гая.
— Кто такой Коэн? — спросил Тим и оттащил ее с линии огня.
— Глава Хуманити, — отозвалась та, прячась за его спину.
— Отлично, парни, — обратился он к своим, — эти трое мне нужны живыми.
Пришлось попотеть, чтобы выкурить из лаборатории окопавшегося там Коэна и Пресли. Британец, очевидно, решил вспомнить былое величие своей империи и отстреливался с завидным упрямством, пока у него не закончились патроны. Пресли пытался проявить свои способности в торгах, но так как стороны уже выяснили, что нападавшим было плевать на Гая, предложить ему было нечего.
В конце концов, ученый сам открыл им двери, пока Коэн не угробил его светлую голову окончательно. Тим задал Коэну тот же вопрос, что и остальным, но мерзкий тип не торопился с ответом, он лишь расплылся в гадкой улыбке, не предвещавшей ничего хорошего. В то же время Пресли не повезло: видимо, он хотел что-то уточнить, похлопав в своей любимой манере одного из боевиков по плечу, но жест был воспринят неверно, и гений отправился в продолжительный нокаут. Британец же воспользовался моментом и, рванувшись, выхватил чужое оружие. Команда сработала слаженно: не успел он поднять пистолет, как три пули прошили его насквозь.
— Твою мать, — проворчал Ваня, глядя на последствия. Сквозь стекло камеры на них с интересом смотрел единственный уцелевший — Гай.
— Где Саша? — спросил Тим, входя к нему в комнату, и ставя перед заключенным стул для долгой беседы по душам.
— Ее больше нет, — сказал после небольшой паузы голландец.
— Что значит, нет? — напрягся Тим.
— Они избавились от нее, когда поняли, что она им не скажет ничего полезного, — он тряхнул головой и опустил глаза.
— Кто? — одно это слово способно было заморозить кровь в жилах.
— Вы уже отомстили, — отозвался Гай, кивнув на лежащего в луже растекающейся крови Коэна. — Старый козел, — его ненависть была искренней.
— Зачем ты им понадобился? — спросил Тим, сжимая кулаки до боли. Ему не хотелось верить. Нужно было задавать вопросы, выяснять, что-то делать, лишь бы не осознать ужасающую новость, которую ему сообщил Гай.
— Когда-то мы вместе работали над одним проектом, — произнес Гай, — системы по очистке воды. На самом деле, это серьезная область, — добавил он, когда увидел недоверчивое выражение на лицах своих слушателей, — многие промышленные компании в Европе готовы заплатить огромные деньги…
— Поближе к делу, — пробасил Ваня.
— Дело в том, что я разработал систему, практически не требующую вложений, а Коэн, который в то время рвался к власти, мечтал присвоить все заслуги и средства себе. В общем, мне пришлось забрать свои чертежи и спешно убраться из страны.
— В Россию, — закончил за него Тим.
— Да, — подтвердил Гай.
— И они нашли тебя.
— Да, Коэн стал главой организации и все, чего ему не хватало для осуществления своих замыслов — это чертежей.
— Неужели ты не понимал, как рискуешь, и не мог никого больше не втягивать? — Под «никем» Тим, конечно же, подразумевал одну наивную девушку-курьера.
— Понимал, но не мог иначе, — Гай в упор посмотрел на Тима. Это был взгляд мужчины, говоривший о том, что нельзя было выразить словами.
— Отпустите его, — проговорил Тим, и Ваня удивленно уставился на него.
— Отпустите, — уже громче и резче повторил он, и парни освободили Гая.
Голландец не сиял от радости, не прыгал на месте: он с сочувствием посмотрел на Тима, потом протянул ему руку. Тим не стал ее пожимать: они знали совершенно разных девушек. И Тимур надеялся, что знал ее настоящую.
— Что ты делаешь? — заговорил Ваня, но Тим отмахнулся от него и потерянный пошел на выход.
— Он слишком много видел, — догнал его гигант.
— Мне плевать, — отозвался Тим, шагая дальше. — Оставь меня в покое.
Домой они вернулись, будто с похорон. Тима было не узнать: он отказывался есть, говорить, что-либо делать. Все, чем он занимался — это тренировался до полного одурения, молотя грушу, тягая железо и стуча по брусу. Причем, несложно было догадаться, кого он представлял на его месте: наверняка в сотый раз убивал Коэна. Страшно было представить, чтобы он сделал бы с британцем, останься тот в живых. Ваня никогда раньше не задумывался, что такое депрессия, но то, что происходило с Тимом, иначе назвать было нельзя. И только с течением времени и растущей горой накопившихся дел, ситуация стала понемногу меняться к лучшему. Теперь Тим мог по вечерам до полного изнеможения воевать с бумагами, или адвокатами, или продажными чиновниками. Все его развлечения на этом заканчивались, даже с другом он по большей части отказывался сходить выпить, не говоря уже о девушках, которых они снимали в «Белом коконе» в старые добрые времена. Никакие другие женщины с тех пор его не интересовали. Он с головой ушел в восстановление своей прежней формы, тренировки и работу.
— Что-то случилось? — Ваня появился в дверях достаточно бесшумно для своих габаритов.
— Да, садись, — Тим указал ему на кресло. Впервые он не знал, как начать, потому что ему следовало рассказать другу все.
— Мне тут шепнули на ухо по дороге, что ты нарушил свой целибат, — облегчил его задачу Ваня.
— Да, — согласился Тим. — В этом-то и проблема.
— И с каких пор это проблема? — удивился гигант.
— С тех, что девчонка назвала меня Тимом.
— И что?
— Не Меченым и не своим любимым плюшевым мишкой, а Тимом! — взорвался тот.
— А, ты об этом, — протянул Ваня. — Она могла видеть тебя раньше, Тим. Мало ли шлюх мы с тобой перетрахали до того, как ты… Ладно, не будем об этом. Саша была хорошим человеком, но нельзя столько сходить с ума. — Он с надеждой взглянул на друга.
— Я не помню ее, — покачал головой Тим.
— Она могла слышать о тебе от других. Хочешь, чтобы я разузнал о ней?
Тим молчал, невидящим взглядом уставившись в окно.
— Она на меня так смотрела, и так двигалась… что я на какой-то миг поверил в переселение душ, — признался Тим.
— Тим, — Ваня поднялся и положил тяжелую руку на плечо друга. — Это все сказки для мечтателей,
