Фраза Нечаева потонула в звуке автоматной очереди.
Вскинув пистолет, Лютый выстрелил в кабину «Зила» и тут же отметил, что не промахнулся: из салона вывалилось тело водителя.
Еще один выстрел, на этот раз в сторону фургончика, и нечеловеческий крик на короткое время буквально заглушил звуки выстрелов.
Еще один выстрел, и пистолет глухо клацнул: кончились патроны.
Да, выхода не было, и бороться до последнего не представлялось возможным: не пойдешь же с голыми руками на автоматы, как Александр Матросов.
Внезапно с крыши дома, откуда велся огонь, послышался сдавленный крик, и спустя секунду на асфальте распласталось человеческое тело. Мгновение — и второе тело киллера грузно свалилось к ногам Нечаева, разбрызгивая в стороны кровь и мозги неудачника.
Максим поднял голову и тотчас же заметил мелькнувшую на крыше фигурку в камуфляже и черной вязаной шапочке «ночь». Лютый даже не успел удивиться, как с крыши раздался тяжелый ухающий звук, с каким обычно стреляет армейский гранатомет, и злополучный «Зил» тотчас же вспыхнул, охваченный пламенем. Спустя несколько секунд какие?то неизвестные люди в камуфляже открыли ураганный огонь по фургончику на противоположной стороне улицы, за которым прятались остальные нападавшие.
Кто бы они ни были — бойцы СОБРа, сотрудники спецназа из антитеррористического центра ФСБ, бандиты какой?нибудь иной организованной преступной группировки, — трудно сказать, да и нужно ли задумываться, откуда пришла помощь — она стала настоящим подарком судьбы.
— Бежим! — крикнул Лютый, обернувшись к Кактусу и Шмалю.
Дважды повторять не пришлось: взяв руки в ноги, они втроем бросились наутек, пригибаясь от возможных выстрелов.
Откуда было знать Максиму Нечаеву, что это неожиданное спасение позднее будет использовано его оппонентами, чтобы опорочить его перед членами возглавляемой им группировки. Но в данный момент хотелось только одного: остаться в живых.
9
Непонятка, или рамс
Наверное, никогда еще Вася Фалалеев, он же Кактус, не выглядел столь обескураженно и растерянно, как сейчас. Сидя в небольшой комнатке загородного коттеджа, штаб–квартире сабуровских, он то и дело поправлял окровавленную повязку на руке и бросал недоуменные взгляды то на Шмаля, то на Лютого, пытаясь все же скрыть обуревавшие его чувства.
Шмаль был деморализован произошедшим полностью: то ли он до сих пор переживал перипетии покушения, то ли не верил в свое чудесное спасение. Взгляд Артемьева блуждал, руки не находили себе места: Шмаль то обхватывал ими колени, то вытирал потные ладони о брюки, то принимался рассматривать свои толстые пальцы с тупыми обломками ногтей, заросшими пленкой серой кожи.
Лютый же, наоборот, выглядел предельно спокойным. Словно ничего необыкновенного не произошло, словно все так и должно было случиться. Так выглядит шахматист, знающий наперед все возможные ходы противника и спокойно ожидающий, когда очередной ход будет сделан.
Минут десять Кактус, Шмаль и Нечаев молчали. Первый явно не знал, с чего начать разговор, второй по–прежнему боролся со своими уже запоздалыми страхами, а Максим и вовсе не считал нужным заводить беседу.
Пауза неоправданно затянулась. Наконец Фалалеев с трудом выдавил из себя:
Кто… кто это был?
Наверное, очаковские, — как ни в чем не бывало, ответил Максим. — Вспомни, как ты посылал к ним своих лысых уродов по поводу тех «девяток» из Тольятти. «Давайте, делиться надо, теперь это наша автостоянка…» Говорил я тебе, нельзя так, с наскоку и нагло, по беспределу. Не послушался меня. Из- за твоей наглости и глупости чуть на тот свет не отправились.
Да не о тех я, — произнес Кактус. — А кто нас спас?
Конечно, Лютый понимал, и понимал прекрасно: на месте покушения так вовремя появились люди Прокурора. Видимо, не зря на последней встрече руководитель КР предупредил его о расчетах аналитиков; видимо, не только конкурирующие бандиты контролировали передвижение по городу лидеров сабуровской криминальной группировки. Прокурор, как всегда, был честен: обещание «Мы не оставим вас, Максим Александрович…» оказалось не пустым сотрясением воздуха.
И хотя Нечаев предвидел естественный вопрос Фалалеева, и хотя загодя подготовил достаточно убедительный ответ, он на какое?то мгновение растерялся. Не так чтобы очень, чуть–чуть, но растерянность эта не укрылась от взгляда порученца.
Менты, — процедил Максим и тут же развил мысль: — Менты это были. Из СОБРа. Специального отряда быстрого реагирования, это которые при РУОПе. Я ведь тебе сто разговорил: главное в общении с ментярами — не жалеть капусты. Две недели назад встречался с одним из их начальников, договорился. Вначале он, как водится, поломался, но потом сдался, когда увидел зелень. Все по закону: мы — бизнесмены, заключили договор на охранные услуги.
Слова Нечаева прозвучали довольно правдоподобно: ни для кого не секрет, что многочисленные милицейские спецназы, все эти ОМОНы, СОБРы да «Алмазы» днем ловят лидеров организованных преступных группировок, а вечером, в свободное от службы время — охраняют тех же самых криминальных лидеров от наемников других криминальных лидеров, и притом целиком на законных основаниях: нехватка бюджетных средств заставляет многие отделы МВД заниматься коммерцией. Впрочем, не всегда успешно: скандальное убийство рядом с Петровкой, 38 курганскими бойцами коптевского авторитета Наума, которого днем и ночью сопровождали бойцы «тюремного» спецназа ГУИНа МВД «Сатурн», — тому подтверждение.
А почему ты нам об этом ничего не сказал? — жестко спросил Кактус.
Да не довелось как?то, — пожал плечами Нечаев и тут же поймал себя на мысли, что недоверчивый Фалалеев уже провел черту водораздела между собой и Шмалем и им — Лютым.
Можешь нас с теми ментами познакомить? — продолжал гнуть свое Кактус.
Что, тебе так приятно с мусорами общаться? — пошел в наступление Максим. — Не наобщался еще? Слушай, я что?то не понимаю: ты чем?то недоволен или мне показалось? А может быть, ты недоволен, что остался жив? Да если б не собровцы, лежал бы ты теперь, дорогой Кактус, в холодильной камере морга с номерочком на ноге и не задавал бы своих дебильных вопросов. Пацаны, я все понимаю, — ощутив, что взял слишком круто, смягчился Лютый, — перенервничали, пострелять пришлось. Чуть не завалили. Выжили, к счастью, кстати, с моей помощью, а вы вроде как мне не доверяете.
Да нет, спасибо тебе, что все предусмотрел, — насилу улыбнулся Кактус, — только никак в толк взять не могу: как это твой СОБР умудрился вовремя появиться? Нас что, все это время ментяры пасли?
Максим понял, что если ему не удастся найти мало–мальски приемлемый ответ, то все существенно осложнится, а операция, задуманная Прокурором, окажется на грани срыва.
Рыжий вызвал, когда мы все из машины посыпались, — быстро нашелся Лютый, назвав погоняло погибшего водителя джипа, у которого уже ничего не спросишь и не проверишь. — О СОБРе лишь я да он знали. А вам я о тех ментах еще потому не говорил, что понимал: пацаны узнают, шугаться начнут: мол, с мусорами работаем, и все такое…
Так ты познакомишь нас с тем ментовским начальником? — не унимался Фалалеев.
Зачем?
Спасибо ему хотим сказать.
А они за «спасибо» не работают. Только за деньги. А капусты я им и так отвалил выше крыши. Ладно, пацаны, вы ведь в сауну хотели? Так отправляйтесь, отдыхайте, расслабляйтесь, ни о чем не думайте. А у меня сегодня еще дела…
Максим, не прощаясь, вышел из комнаты, провожаемый недоуменными взглядами Шмаля и Кактуса.
