получения хорошего образования в только что созданной королевской академии. Или, если принц жив, то достойно умереть на плахе вместе с некоторыми тессами, а нашим детям и нашим преданным вассалам ничто больше не будет связывать руки. Они соберутся под знаменем законного наследника короля Ватора и свергнут узурпатора.
— Некоторыми тессами?
— Да, Барб, некоторыми. Те, кто не имеет нашего влияния в провинциях или наследников годящихся в заложники все равно умрут. Честный и справедливый суд тесса Валока во всем разберется и окажется, что двенадцать благородных ни в чем не виноваты в отличие от четырнадцати явных мятежников. В отличие от тех, кто сейчас находятся рядом с нами.
— Зачем такие крайности? Принесите присягу, дайте заложников, а потом через несколько лет все можно будет переиграть. Судя по Вашему описанию, новый король еще та штучка и долго заигрывать со своими подданными не будет. Года через три-четыре он начнет давить на всех и те олухи, сейчас нейтральные или даже поддерживающие Бармаша, взвоют не знаю как. А там и принц может появиться. С заложниками вопрос может быть легко решен. В любом случае в ближайшее время не стоит суетиться.
— Значит принц жив, — тесс стиснул мое плечо.
— Я этого не говорил.
— Не говорил, но тебя трудно не понять. Я умру легко.
— Вот только не надо здесь изображать красивые телодвижения. Умереть легко, а вот выжить и раздавить гадину сложно.
— Это противно нашей чести, Барб. Тебе этого не понять, ты не потомственный благородный.
— Ой, ой, ой, сейчас я оскорблюсь и расплачусь. Подумайте своими головами, пока они еще на ваших плечах. Те четырнадцать наших сокамерников все равно обречены. А вот вы можете и должны будете помочь одной личности, которая однажды назовет себя законным правителем королевства Торкана. Вы будете лгать, вы пойдете на клятвопреступление, вы сделаете все, вы должны сделать все. Подумайте над этим, подумайте и наберитесь мужества.
Опять этот проклятый скрип дверей, я бросил недоеденную крысу в отхожее место. Не буду я перед этими позориться. Грозный Барб по утрам питается всякой гадостью. Я понимаю, почему плохо смазывают, допустим, ворота или цепи подъемного моста. Враг бесшумно не попадет внутрь крепости или чего-нибудь еще. Впрочем, местную королевскую семейку это не спасло. Но почему здесь не смазать петли, экономят? Я вздохнул, кого сегодня поведут на казнь? Вот дьявол и мастера Паулина забирают! Придется мне остаться здесь в гордом одиночестве. Я грустно подмигнул мастеру. А что еще я могу сделать? Это только в книжках начинают громко выражать сочувствие, сожаление и обещают никогда не забыть. Почти смешно, а может мне заявить Паулину что его смерть будет не напрасной, знамя истины скоро поднимется над Гронлином, справедливость восторжествует и все будут довольны? Совсем почти смешно. Хэппи эндом здесь не пахнет. Позавчера казнили восемь дворян вместе с наиглавнейшем секретарем покойного короля Картошем. Вчера пятнадцать благородных во главе с тессом Ралоном увели, но казнили не всех. Наверняка часть мятежников просто выпустили, голос глашатая короля Бармаша не презентовал их присутствие на помосте. И это было самое радостное событие за последние дни. Хорошо, что Ралон и его банда прислушались к моему совету.
— Как поживаешь, Барб? — улыбнулась мне знакомая тюремная рожа.
Поживаю я не плохо, вертухай, а вот ты сегодня зря не пропустил свою смену. Настроение у меня подходящее. Прошлый мой урок ты недопонял, зачем так близко подошел к решетке? Прыжок к прутьям, ухватить почти успевшего отшатнуться тюремщика за пояс, рывок на себя и ударить в грудь. Теперь я поживаю хорошо. Опять скрежет дверей, за мной пришли? Я разжал руки и тело тюремщика сползло на каменный пол.
— Тесс Догир, опять Вы навестили меня?
— Заткнулись, — бросил Догир начавшим возмущаться столь нелепой смертью своего дружка остальным тюремщикам. — Барб, ведь я тебя предупреждал. Впрочем твой поступок ничего не изменит.
— А Вы, тесс Догир, что-то быстро отреагировали, — за дверью подслушивали?
— Нет, я пришел за тобой, тесс Валок решил побеседовать с тобой в пыточной. Выходи.
— А Вас совсем не страшно? — поинтересовался я под лязг замков. — Даже скованный по рукам и ногам я могу быть опасным, а с Вами всего шесть крабов.
— Нет, Барб. На выход.
Да, у него есть основания чувствовать себя в безопасности, я вышел из камеры. До его горла я не дотянусь. Корпус Догира закрыт кирасой, да и сравнивать тюремщиков с гвардейцами глупо. Придется мне спокойно пройтись по коридору, слава богу, тут недалеко. А может мне Варяга затянуть напоследок? К дьяволу, это будет чересчур. А вообще глупо все получилось, рассчитывал на встречу с Твердом, а меня и так к нему захотели направить. Но нужно во всем видеть хорошее, например, петли дверей пыточной смазаны, я зашел в сопровождении своей свиты в рабочий кабинет палача. Тверд, привет, здравствуй и ты, очередная чернильная душа. А кто у нас в углу примостился такой благородный, судя по одежде, и незнакомый мне.
— Куда мне лечь? — поинтересовался я у Тверда.
— Постоишь пока.
Да не вопрос, Тверд начал прикреплять меня к какому-то варианту местной дыбы. Лечь я всегда успею особенно под землю. Так, теперь Тверд начал снимать с меня кандалы. Грамотно действует, все по технике безопасности, сначала зафиксировал мои конечности, а только потом стал избавлять от лишнего железа и одежды. Правильно, это тряпье пригодно только для мусорного контейнера. А теперь что он делает? А, крутит какой-то барабан в результате чего я скоро стану сильно напоминать человека Леонардо де Винчи, человека-звезду. О, глашатай на площади прорезался, какой у него поставленный и сильный голос, все слышно. Все горожане узнают, за что будут казнены изменники короны. Начал утренний петушок с перечислений грехов мастера Байнара как самой мелкой сошки из присутствующих на помосте. Ого, с каким подонком я общался! Тут и колдовство, предательство, воровство, шпионаж в пользу Анорского королевства, чьим подданным он является. Глупость несусветная, как будто королева, бывшая гражданка этой страны не могла сливать гораздо более ценную информацию своему брату, чем придворные сплетни и слухи. Вы бы еще обвинили мастера Байнара в работе на Кампучию или Вьетнам! Тверд, что ты вытворяешь, мне же больно стало!
— Тесс Валок, я готов к работе, — поклонился палач засевшему в углу благородному.
Так вот ты какой «цепной пес» нового короля.
— Барб, — где находится принц Лабин, — тихо прогавкал песик.
— Откуда я знаю, где вы его похоронили? — попытался я пожать плечами.
— Приступай, — Валок посмотрел на Тверда. — Лицо не трогай.
Ну-ну, всегда хотел узнать свой предел, скулил и перебирал лапками от желания! Дьявол, как больно! Тверд, ты из меня инвалида хочешь сделать?
— Повторяю, где находится принц, — скучающим голосом поинтересовался пес у меня, когда Тверд закончил крутить свой ворот.
— Мы разговариваем на разных языках, я убил его и где находится сейчас тело Лабина мне неизвестно.
— Палач, изменник запирается, примени второй уровень допроса.
Вот хрен с бугра, дьявол, как же больно! Сейчас мои суставы покинут свои привычные места. Ой бл…! А я не понимал почему в средневековье дыба считалась основным детектором лжи. Ой е! Правда тогда существовали еще милые игрушки вроде испанского сапога, железной девы, гроба чернокнижника, четок истины, гвоздей для ногтей и прочего, тисков, различных напоров стоматолога. Холодная вода прервала поток моих воспоминаний.
— Я спрашиваю тебя в третий раз, где принц?
— Не знаю, — прохрипел я.
— Третий уровень допроса.
Вот ведь садист, Тверд, я не тебе, и вообще осторожней выдирай мне ногти. А теперь применим
