лежало одно только чёрное тело подводной лодки. Капитану Светову и его гостям хорошо были видны зияющие трещины на теле корабля и груда осколков вокруг него.
Картина эта явилась взору и американцев, для которых телевизионщики наладили передачу с места события. Можно представить, какая там паника началась! Как раз этим летом и в начале осени западное и восточное побережья штатов трясли жестокие цунами и ураганы, а в южных городах температура поднималась до шестидесяти и люди не знали, где им спасаться от удушающей жары. В газетах писали о приближении конца света, а в храмах читались проповеди о каре, которую на штаты насылали боги.
Драгана, как и её товарищи, была потрясена увиденным. Молодая женщина думала: «Я хотела бы вот так же отомстить Америке за недавнюю бомбардировку городов моей любимой Югославии». И в уме она уже рисовала практические планы такой мести. Женщина была уверена, что в этом ей помогут её новые друзья с крейсера «Евпатий Коловрат».
И как раз в этот момент на экранах телевизоров, перед которыми сидели онемевшие от страха американцы, появился незнакомый им человек и громко на английском языке прочитал строки русского поэта Евгения Корнилова:
Никто ни о чём не спрашивал капитана, не задавала вопросов даже трудно сдерживавшая восторг и любопытство Драгана, но капитан, выждав небольшую паузу и не желая больше томить в недоумении гостей, заговорил сам:
— Вместе с большим коллективом конструкторов мы создавали свой корабль десять лет, а затем двенадцать строили, и вот уже пятнадцать лет его обживаем. Боюсь показаться скучным, но вынужден назвать несколько цифр. Длина «Евпатия» — семьсот метров, ширина триста, а высотой он встал бы вровень со средним пятиэтажным домом. Этажей у него три: верхний конструкторы отдали людям, средний назначен для научного городка и систем, управляющих кораблем, а внизу располагаются машины и механизмы, обеспечивающие ход корабля, его живучесть и боевую мощь. Тут же хранится его энергетический запас, размещены склады, кухни, столовые, школы и детские учреждения. Пока мы не знаем силы, способной одолеть «Евпатия», а что до системы слежения и сбора информации — он во много раз превосходит электронные возможности Пентагона, ЦРУ и самых крупных банков мира. Электроника вашего Русского острова тоже имеет много достоинств, но мы не однажды потрошили и ваши тайны, и прослушивали разговоры внедрённых к вам агентов; можем представить вам записи их бесед.
Лекция продолжалась минут двадцать, а затем к академику подошёл его старший сын Дмитрий и что-то шепнул ему на ухо. Капитан прервал рассказ и поднялся из-за стола:
— Мы теперь пойдём ужинать в столовую биохимической лаборатории, — ею заведует мой старший сын Дмитрий. Вот он нас приглашает.
Столовая была небольшой, человек на двадцать. Здесь, в яйцевидной каюте, как потом узнали гости с острова, принимали особо важных людей, прибывавших на корабль по личному приглашению академика Светова. Люди посторонние хотя и не часто, но тоже появлялись на корабле. Командир «Евпатия» да и его главные помощники гостей не боялись. В компьютерном информационном банке корабля содержались сведения об учёных, совершавших крупные открытия, создававших чудо-машины, и вообще изумлявших мир чем-нибудь необыкновенным, сулившим человечеству большие перемены. Судьбы таких учёных складывались по-разному; чаще всего, к ним прилипали авантюристы, и тогда закипали интриги, грозившие погубить и учёного, и его открытие. «Евпатий» нередко подавал таким учёным руку помощи. К ним прилетали на невидимом и беззвучном «Ковре-самолёте», или как его тут ещё называли «Пчёлке», и с согласия учёного на какое-то время увозили к себе на борт «Евпатия». Некоторые из них оставались тут навсегда. Другим давали задание и определяли их в лабораторию какой-нибудь прибрежной страны, чаще всего на американском континенте. Таких учёных у «Евпатия» набралось много. Через них и при их помощи научные лаборатории мятежного корабля приобретали нужные приборы, реактивы, решали многие научные проблемы. Наконец, пассажирам корабля нужно было есть, пить; тут было много детей — их учили, растили; на всё требовались деньги. И деньги нужны были очень большие. И хотя денежная проблема была на корабле самой трудной, но и она решалась.
Капитан Светов сказал островитянам:
— Мы давно наблюдаем за вашей жизнью. У вас на острове жили и люди, которых мы внедряли к вам, — их информация позволила нам признать, что между вами и нами много общего; вы тоже остров в человеческом море, имеющий целью спасти Славянский мир, а если понадобится, то протянуть руку помощи и другим народам. Мы полюбили вас и хотели бы, чтобы и вы нам доверились. И тогда мы устроим свадебное путешествие — пригласим вас в полёт над городами Америки.
Что это за полёт намеревался совершить «Евпатий», они не знали, и им, конечно, очень бы хотелось узнать, но от поспешных вопросов они воздержались. Одно им только было уже теперь ясно: капитан доверял им.
Сидели у большого, похожего на автомобильное колесо иллюминатора, за выпуклым стеклом которого весело играло солнечными лучами бирюзовое море, вдали виднелись берег и небольшой городок.
Две девушки — совсем юные, им было лет по шестнадцать-восемнадцать — приносили еду, относили пустые тарелки. Академик, кивая на них, говорил:
— Они учились во втором классе, когда с родителями пришли на корабль и отправились с нами в бесконечное плавание. Тут на корабле окончили школу, вышли замуж и будут учиться в институте. Замуж у нас выходят рано, и в первые же годы замужества рожают детей. Рождение детей поощряется. Каждый год мы часть малышей отправляем в Россию к бабушкам, дедушкам. Те же, кто желает, остаются на корабле и продолжают учёбу. У нас два института: Химико-биологический и Физико-механический. Вступительных экзаменов нет, учатся все, кто пожелает.
Академик посмотрел на Драгану и, видя её удивление, пояснил:
— Да, у нас есть клиническая больница, родильный дом, детские сады, школы и два института. Мы завели особый порядок жизнеустройства: у нас нет одиноких женщин: если рожает девушка, то она автоматически становится женой отца своего ребёнка. И сама по себе укоренилась такая атмосфера, при которой лад и порядок в семье стали законом чести для каждого мужчины. Всякий знает: если понравилась девушка, и она тебе доверилась, будь рыцарем: оставайся для неё мужем и защитником до конца жизни. Кстати, я вам замечу…
Академик взглянул на Драгану:
— Ни одна женщина не взбунтовалась и не запросилась домой на материк. Разумеется, ревность, как биологическое чувство, как мне думается, волнует и огорчает женские сердца, но инстинкт продолжения жизни оказывается сильнее, и у нас конфликтов на почве ревности почти не случается. Женщины рожают охотно: некоторые имеют по двенадцати детей. И чем больше женщина рожает деток, тем большим уважением она пользуется. Разводы у нас не поощряются. Попросту говоря, их нет. Мы сами наладили процесс обучения ребятишек. Я веду уроки по истории, физике и математике; по русскому языку и литературе тоже. Главный смысл нашей педагогики — воспитывать патриотов, борцов. Если детей становится слишком много, мы их отправляем на материк. В прошлом году отправили шестьдесят детей. Стараемся при этом оставлять на корабле равное число девочек и мальчиков. Спиртное, наркотики и табак мы в своей жизни не знаем. Программы телевидения и книги тщательно отбираем. Если пожелаете узнать
