— Наша система запутает любого, кто попытается нас выследить. Теперь же, когда я взял на вооружение технологию Павла…
Он посмотрел на Неустроева:
— …я могу доставать любого противника на многие тысячи километров. А на днях нащупал способ, позволяющий мне не только обнаруживать врага, но и тут же его наказывать.
— Как наказывать? — спросила Драгана. — Научить его вашу песенку петь?
— Это один вид наказания, и не самый главный. Чаще применяю другую процедуру: прикрою один глаз и сильно раскрою другой. Тогда мой пациент встречает каждого хитреньким прищуром одного глаза, а в то же время другой его глаз пугает своим страшным выражением.
— Ой, как здорово! Но я бы не смогла так наказывать. Жалко.
— Но тогда наказание полегче: электронным пучком ударяю по ногам. Одна нога остаётся здоровой, а другая волочится или как-нибудь приплясывает. Получается забавно и не так жестоко. Но в любом случае из боевого строя человека вышибает. Таких наказаний я придумал двенадцать.
И повернулся к Драгане:
— Это вы меня научили: бью по тому разделу мозга, который у вас там в биологии гипоталамусом называется.
Драгана не унималась:
— Ну, а ещё, ещё как можете наказать?
— Ещё?.. К примеру, рот приоткрою. И тогда каждому чудится, что мой пациент намеревается укусить его.
— Ой! Не надо! — взмахнула руками Драгана. — Я боюсь вас. Вы как-нибудь нечаянно и любого из нас можете задеть.
— И задену, если в чёрный список попадёте.
— Чёрный? Почему чёрный? И кто его составляет?
— У нас два чёрных списка: в первый мы заносим тех, кто нагадил, и во второй — кто украл. Мы начали их составлять с того страшного момента, когда узнали, что генералы и адмиралы-лампасники продали наш корабль китайцам. Внесли туда сорок мерзавцев во главе с ельцинским министром обороны ублюдком Грачёвым. Ну уж, а потом… Создали судейскую бригаду, и она вот уже пятнадцать лет день и ночь смотрит телепередачи многих стран, слушает радио и «скачивает» физиономии, записывает голоса негодяев, совершивших преступление против России. Потом мы создали чёрную бухгалтерию — в ней трудится сто человек — чёрная сотня! и она выслеживает в иностранных банках счета воров, крадущих у России деньги, золото, драгоценные металлы, создаёт реестр недвижимости, приобретенной на русские деньги. Для будущих следователей у нас готова вся база данных, ждём только смены режима в России. Мы дадим и аппаратуру; она по тембру голоса, по его модуляции, волновым характеристикам найдёт каждого и высветлит его имя и фотографию на экране. В Америке в такой список занесены три тысячи мерзавцев, а в России суду нашему подлежат пятьдесят тысяч. Я надеюсь, в этом списке вас нет, а значит, и беспокоиться вам не о чем.
Островитяне облегчённо вздохнули и засмеялись. Им куда уютнее было ощущать себя среди друзей России, а не среди тех, которых привёл в своей книге генерал Макашов и которых занесли в чёрные списки судьи с «Евпатия».
— Фёдор Владимирович! — воскликнула Драгана. — Обучите меня скорее! Дайте мне ваш всевидящий и всеслышащий компьютер! Я накажу папашу Буша за бомбардировку Белграда. Я тоже буду составлять списки наших воров и негодяев! Ну, дайте мне всю вашу технику, научите! А я отдам вам все свои гостиницы, и пусть экипаж «Евпатия» не знает ни в чём нужды. Дайте нам ваших детей, ваших жён, и я отдам им первый и второй этажи своего дворца…
Хотела сказать: а вы заведёте себе других жён и других детей…
Но, слава Богу, от такого совета вовремя удержалась.
— Вы очень горячая, — упрекнул её Фёдор. — Вот уж замахнулись и на президента! А я бы хотел сохранить с ним добрые отношения. Поговорю, а заодно и дам понять, чем для него могут обернуться дурные против нас замыслы. Может быть, он потихоньку и перейдёт на нашу сторону. Кому захочется ходить и приплясывать на одну ногу!
Фёдор окинул своих товарищей проницательным взглядом и решил приоткрыть некоторые свои секреты. Рассказал, что при помощи Интернета познакомился с самым младшим референтом президента и провёл с ним несколько предварительных бесед.
— Его зовут, — говорил Фёдор, — Барри Кларк…
— Барри! — воскликнула Драгана. — Я его знаю. Отец брал меня на один важный приём, и там я с ним познакомилась. Кстати, там папаша представил меня президенту и тот милостиво со мной беседовал. Признаюсь, он даже надоел мне. Меня приглашал на танец Барри Кларк, а президент занимал меня пустяшными разговорами. Интересно! Я бы с удовольствием поболтала с Барри.
Фёдор посмотрел на неё и покачал головой. Драгана не поняла, что означало это его недоумение. Фёдор неожиданно сказал:
— Это интересно! Это надо обдумать и обсудить.
И деловито продолжал:
— Ответных действий я не боюсь. Наша с вами система…
Он посмотрел на Павла, давая понять, что теперь электроника «Евпатия Коловрата» обогатилась еще и средствами, созданными в лабораториях островитян, равно, как и мощь островной электроники удвоилась за счёт открытий физиков «Евпатия».
В раздумье Фёдор проговорил:
— Штаты безнадёжно отстали; они продолжают развивать свои ядерные силы, а того не понимают, что в мире уж давно появились средства, способные в полёте захватить любую ракету и шепнуть ей на ухо: «Поворачивай-ка ты обратно и взрывайся на том месте, откуда вылетела». А можем и так её повернуть, чтобы она полетела на ранчо президента и опустилась на усадьбе как раз в тот момент, когда президент вместе со своими дружками по мраморной лестнице входит в этот свой семейный бассейн. К счастью, о таких средствах не знают и шустрые ребята, захватившие теперь все дворцы и кабинеты нашего Кремля, — Фёдор оживился, хлопнул в ладоши, воскликнул: — Решено! Я иду на связь с президентом. Приглашаю и вас в салон «Пчёлки». Только там смонтирован компьютер, способный выполнить задуманный мною сценарий.
И он пригласил своих друзей смотреть этот самый сценарий.
В салоне Фёдор попросил Драгану организовать ему и зрителям спектакля домашнее чаепитие, а сам не спеша стал приготовлять компьютер с большим экраном под портретом Лукашенко. И вот на экране засветилась приёмная президента Соединённых Штатов, где за письменными столами сидели Барри Кларк и молоденькая секретарша. Фёдор его окликнул:
— Барри, привет!.. Как твои дела, старина? Ты меня узнаёшь?
На столе Барри стоял компьютер новейшей системы, он посмотрел на экран и воскликнул:
— Вася!.. Да как же тебя не узнать! Я твой голос среди тысячи других различаю. Это же здорово, чёрт побери, что ты объявился и я вижу твою физиономию. Я только час назад говорил с Папой и он меня просил связать с тобой, устроить хотя бы заочную встречу. У него на столе куча докладов с перечислением всего, что ты у нас натворил. Вася, дорогой. Мы же с тобой друзья, — разве это не так? Папаша Джо, — Барри так называл своего шефа, — не верит, что я тебя знаю, имею удовольствие общаться по телефону. Он говорит: а если это так, то какого чёрта я не притащу тебя к нему на ранчо. Он говорит: Бог не дал мне сына, а я бы чертовски хотел его иметь. И почему бы тебе не устроить такой гешефт… не уговорить Васю согласиться стать моим сыном. Папа говорит: имея такого парня, я бы весь мир поставил на колени, а каждого моего оппонента на выборах заставил бы распевать песенку: «Кто ты? тебя я не зна-а-аю, но наша любовь впереди…» Папаша при этом долго хохочет и говорит: боюсь, как бы я не умер от смеха. Ну, так что, Вася, ты готов говорить с папашей Джо? У него сейчас два важных посетителя, но всё равно: я доложу.
— Да, конечно. Иди, докладывай.
Фёдор говорил спокойно, а Драгана, как только увидела Гарри, тотчас и узнала его, изумлённая
