Наклонившись, Гидеон небрежно поцеловал меня в лоб и добавил:
— Я хочу, чтобы наши отношения были для тебя чем-то особенным.
— Так оно и есть. Честно признаться, я даже немного сопротивляюсь. Уж слишком быстро все происходит. Мне кажется, это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Возможно. Но даже если и так, то мы это заслуживаем.
Я подошла к нему и позволила ему обнять себя. Поскольку лучше всего чувствовала себя именно в его объятиях.
— Для меня невыносима мысль о том, что ты ждешь, когда все это кончится, — поцеловал он меня в голову. — Все именно так. По тебе видно.
— Извини.
— Нам просто нужно придать тебе побольше уверенности. — Он пробежал пальцами по моим волосам. — Только как это сделать?
Я помедлила, собираясь с духом, а потом спросила:
— А ты пошел бы со мной на парную терапию?
Его пальцы замерли. Он стоял, глубоко дыша.
— Ты просто подумай об этом, — предложила я. — Может, пойдешь и просто посмотришь, что к чему?
— Я делаю все не так? В том, что касается нас с тобой? Я так сильно все порчу?
Я подалась назад, чтобы взглянуть на него.
— Нет, Гидеон. Ты само совершенство. Для меня, во всяком случае, никого лучше нет. Я без ума от тебя. Но мне кажется…
Он поцеловал меня.
— Ладно, будь по-твоему. Схожу.
В этот момент я любила его. До умопомрачения. И в следующий тоже. Да и всю дорогу до ресторана «Маса», где обед был просто великолепным. Зал оказался практически пустой, встретивший нас метрдотель приветствовал Гидеона по имени. Все поданные на стол блюда были выше всяких похвал, а вино — таким дорогим, что лучше и не думать. Гидеон включил на полную мощность свое обаяние.
В выбранном им для меня платье я чувствовала себя красавицей, и на душе стало значительно легче. Он уже узнал обо мне все самое плохое, и это его не оттолкнуло.
Он погладил меня по плечу… затем по голове… и наконец по спине. Он поцеловал меня в макушку, потом за ухом, слегка прикасаясь языком к чувствительной коже. Его рука под столом сжимала то мое бедро, то колено. От осознания его близости я чувствовала внутреннюю дрожь. Я хотела его, умирала от желания.
— А где ты познакомилась с Кэри? — спросил он, глядя на меня поверх бокала с вином.
— На психотерапевтических занятиях. — Я положила руку на его ладонь, остановив движение его пальцев по моей ноге, и, заметив озорной блеск в его глазах, улыбнулась. — Мой отец — коп. По своим каналам он узнал про доктора Трэвиса, который был обалденным специалистом как раз по съехавшим с катушек подросткам, а я была именно из таких. Ну а Кэри тоже посещал его сеансы.
— Обалденным, говоришь? — улыбнулся Гидеон.
— Доктор Трэвис и вправду не похож ни на одного психотерапевта, с кем мне приходилось иметь дело. Начать с того, что его офис был расположен в бывшем спортзале. Доктор Трэвис придерживался политики открытых дверей, и тусоваться там было для меня куда интереснее, чем лежать у кого-то на кушетке. К тому же у него имелось классное правило. Он сам был очень честным и требовал честности от других. Малейшее отступление от этого правила выводило его из себя. Мне это в нем особенно нравилось. Он искренне переживал за каждого из нас.
— А в Университет Сан-Диего ты поступила, потому что твой отец живет в Южной Калифорнии?
Мой рот непроизвольно скривился: вот и опять выяснилось, что он знает обо мне нечто, о чем я не рассказывала.
— И много ты всего обо мне накопал?
— Да сколько смог.
— А захочу я знать, во сколько это обошлось?
Он поднес мою руку к губам и поцеловал тыльную сторону ладони.
— Вряд ли.
Я сердито тряхнула головой:
— Да, именно поэтому я и поступила в Сан-Диего. Пока росла, мне не удавалось проводить с отцом достаточно времени. Ну и потом, не терпелось вырваться из-под маминой опеки. Она меня достала.
— Но о том, что с тобой случилось, отцу ты, конечно, не рассказывала?
— Нет. — Я покрутила ножку бокала. — Он знает лишь то, что я была злостным нарушителем порядка, причем с обостренным чувством собственного достоинства. Одним словом, неуправляемым подростком. Но о Натане отец не знает ничего.
— Почему?
— Потому что он все равно не смог бы изменить то, что случилось. Натан понес наказание. Его отец заплатил немалые деньги в возмещение ущерба. Правосудие свершилось.
— Не согласен, — холодно заявил Гидеон.
— А чего еще ты ждал?
Он сделал большой глоток и только потом ответил:
— За столом этого лучше не описывать.
— Ох!
Поскольку его тон, а также ледяной взгляд не оставляли места для сомнений, я предпочла промолчать и сосредоточиться на принесенной еде. Меню в ресторане не было, только «омакасе» — предложение шеф-повара, и каждое блюдо отличалось своеобразием и удивительным вкусом. Здесь обслуживали так, словно мы были хозяевами этого заведения.
— Обожаю смотреть, как ты ешь, — произнес Гидеон после небольшой паузы.
— Что ты имеешь в виду? — бросила я на него подозрительный взгляд.
— Ты ешь очень аппетитно. И даже постанываешь от удовольствия, от чего я просто торчу.
— По твоему же признанию, у тебя всегда торчит, — толкнула его плечом я.
— Сама виновата, — ухмыльнулся он.
Гидеон ел лениво, а на счет с астрономической суммой даже и не взглянул.
Прежде чем мы вышли наружу, он набросил мне на плечи свой пиджак и сказал:
— Давай пойдем завтра в твой тренажерный зал.
— Но твой же круче, — удивилась я.
— Конечно. Но я готов пойти туда, куда захочешь ты.
— Особенно туда, где нет услужливого тренера по имени Дэниел? — с улыбкой уточнила я.
— Следи за собой, ангел мой. Я никому не позволю смеяться над своим инстинктом собственника, — скривился он.
Про себя я отметила, что на сей раз он уже не грозился отшлепать меня. Быть может, понял, что управляемая боль в сочетании с сексом для меня главный спусковой механизм? Это, в свою очередь, вернуло меня к мыслям, возвращаться к которым мне вовсе не хотелось.
Когда мы уже ехали к Гидеону домой в его машине, я сидела, тесно прижавшись к нему, положив голову ему на плечо и закинув ноги ему на колени. Я думала о том, что садизм Натана продолжает влиять на мою жизнь, и в первую очередь на половую.
Много ли подобных призраков прошлого удастся нам с Гидеоном изгнать совместными усилиями? Одного взгляда на сексуальные игрушки, лежавшие в ящике его гостиничного номера, мне хватило, чтобы понять: по сексуальной части он явно куда опытнее и изобретательнее меня. А наслаждение, испытанное мною ранее от его необузданной, бешеной страсти, показало, что он способен проделать со мной то, что не мог до него никто другой.
— Верю тебе, — еле слышно произнесла я.
Он обнял меня еще крепче и, прижавшись губами к волосам, прошептал:
— Ева, мы подарим друг другу много счастливых минут.
