всей истории человечества, даже более важное, чем то, которое совершил Ален. Но ведь и оно может остаться в этой истории не более чем жалким примечанием из-за невозможности найти способ общения.
— Мы пользуемся звуками, — сказала она крошечному существу. — Словами. Меня зовут Джуди. — Она указала свободной рукой на себя, потом на Алена. — А его Ален.
Не в состоянии придумать ничего лучше, она повторила несколько раз, показывая на себя и на Алена:
— Джуди, Ален, Джуди, Ален.
Бабочка еще раз хлопнула своими крылышками.
— А что, если попробовать радио? — предложил Ален.
— Радио?
— Это еще один способ коммуникации. Если у этого малыша есть видеокамера, значит, у него может быть и радио. Когда мы были на орбите, мы же слышали что-то, что приняли просто за атмосферные помехи. А может быть, хотя бы частично это были радиопередачи вот этих существ.
— Думаю, что можно попробовать, — сказала Джуди.
— Пойду включу его.
Ален сделал шаг назад, потом повернулся и медленно направился к звездолету. Джуди еще более медленным шагом последовала за ним в надежде, что если она не станет делать резких движений, бабочка не улетит. Казалось, она начинала все больше и больше волноваться, хлопая крылышками и ползая по руке Джуди, но не улетала.
Не успокоилась бабочка и тогда, когда Джуди остановилась у их желтого пластикового отстойника. Ее крылышки дрожали, а лапки танцевали, щекоча руку Джуди. Джуди задумалась, действительно ли это признак волнения, или она просто пытается приписать человеческие чувства существу, реакции которого принципиально отличаются от человеческих. Но у Джуди возникло недвусмысленное ощущение того, что бабочка устроила у нее на ладони победный танец. Проплясав так несколько секунд, бабочка успокоилась и направила свою видеокамеру на космический корабль, по-видимому, стараясь заснять его полностью. Затем она взлетела и облетела вокруг отстойника, после чего снова опустилась на руку Джуди.
Изнутри отстойника послышался голос Алена:
— Я устанавливаю самую высокую частоту. У этих созданий нет возможности завести себе длинные антенны, я полагаю. Привет, говорит Ален Мейснер. Вы меня слышите?
Он перешел на прием, но единственное, что услышал в ответ, были помехи.
— Хорошо, давай попробуем немного пониже. Привет, говорит Ален Мейснер. Вы меня слышите?
И снова только помехи.
— Еще ниже. Привет, говорит Ален Мейснер. Вы меня слышите?
Бабочка выпустила из лапок свою камеру.
Маленькая коробочка покатилась по ладони Джуди и выпала в промежуток между большим и указательным пальцем. Джуди резким движением свободной руки схватила ее, не дав упасть на землю, затем, зажав коробочку между кончиками пальцев, протянула ее бабочке, но та не обратила на нее никакого внимания. Она снова размахивала всеми своими крыльями, и все восемь лапок одновременно двигались, отчего тельце бабочки медленно вращалось подобно тарелке радара.
— Мне кажется, она услышала, — сказала Джуди.
— Услышала?
— Что-то ее напугало.
Джуди поднесла камеру поближе к глазам. Она была не больше самой маленькой батарейки для наручных часов. Самой крупной частью в камере была линза, примерно три миллиметра в длину и столько же в ширину. Если эту камеру увеличить до размеров человеческого тела, линза оказалась бы довольно мощной. Она соединялась с основной коробкой, в которой имелись крошечные отверстия по бокам, по всей видимости, для лапок оператора.
Вновь в приемнике внутри звездолета послышались помехи, затем снова заговорил Ален:
— Привет вам всем на этой планете. Один. Два-два. Три-три-три. Четыре-четыре-четыре-четыре. Пять-пять-пять-пять-пять.
Радиопомехи возобновились, периодически то усиливаясь, то угасая, но эти периоды были примерно одинаковой продолжительности и отделялись друг от друга длинными и короткими паузами и передавались группами по шесть, семь и восемь подряд. На этот раз это были не простые числа, а обычный ряд натуральных чисел.
— Да! — воскликнул Ален голосом победителя. — Это они!
— О, чудесно, — пробормотала Джуди. — Теперь мы занимаемся математикой по радио.
Вслед за этим в приемнике раздался треск, и голос, очень напоминающий плаксивый писк детской игрушки, произнес:
— О, чудесно. Теперь мы занимаемся математикой по радио.
— Черт подери, кто это? — заорал Ален.
— Это мои слова. Наш новый друг, видимо, услышал меня и передал мои слова тебе по радио.
Через секунду радио повторило и эту ее фразу.
— Ну что ж, — сказал Ален. — Хоть куда-то мы сдвинулись.
Джуди подумала, что простое повторение их слов ненамного лучше примитивного обмена числами, но по крайней мере это доказывало, что бабочка ее слышит и способна издавать звуки, сходные с человеческими. По радио, конечно, но все же это были звуки, и достаточно хорошо различимые.
Затем в приемнике снова раздалось потрескивание, и кукольный голосок произнес:
— Сккккк, раз, два, три, четыре, пять.
— Опять математика, — пробормотала Джуди, но Ален уже включил микрофон и произнес в него:
— Шесть, семь, восемь, девять, десять.
Наступила пауза, затем голос произнес:
— Три… один, один, сккккк три, семь, пять, пять.
— Что это? Они начали диктовать телефонные номера? — спросила Джуди.
— Нет, — ответил Ален. — Это число «пи». При том условии, что сккккк — это ноль.
— Да, верно, «пи» равно трем запятая один четыре один пять девять и так далее.
— Не при основании с числом восемь. А основание восемь — это как раз то, что можно ожидать от существа с восемью ногами.
Джуди подтянулась и заглянула внутрь отстойника на Алена.
— Тебе известно число «пи» с основанием в восемь?
— Нет, я его просто вычислил.
— Каким образом?
— В уме.
В приемнике раздался треск и скрипучий голосок произнес:
— Да! Это они! Три запятая один четыре один пять девять два шесть пять.
— Ну и ну! — воскликнул Ален. — Он тебя услышал и довел до десяти разрядов. А это означает, что он понял, что мы пользуемся десятичной системой счисления. Нас ожидает нечто крайне интересное.
Может быть, это и представляло какой-то интерес для Алена, но Джуди обмен цифрами начинал наскучивать. Что должно за этим последовать? Беседа на языке синусов, косинусов и тангенсов? Сейчас наверняка начнется урок тригонометрии, подумала Джуди, если она не сумеет этому помешать.
Она поднесла крошечную камеру к бабочке, и на этот раз та взяла ее у нее своими двумя передними лапками.
— Как вы это называете? — спросила она. — Мы зовем это видеокамерой.
— Мы зовем это видеокамерой, — отозвался голосок в приемнике.
Джуди наклонилась, подобрала камень и сказала:
— Это камень. Камень. Камень.
— Камень, — эхом отозвался голос в приемнике.
Джуди подошла к ближайшему дереву и взялась за ствол.
— Дерево, — сказала она.
