родителями в лечебницу для наркоманов и что он так и не закончил школу. Да, я всегда отличалась хорошим вкусом в отношении мужчин.
Посреди этого дневного затмения я услышала мужской голос, произнесший «Алло?»
— Э-э… Здравствуйте, это Жак? — Довольно всех этих сложных альтернативных решений, проносящихся в моем мозгу.
— Да?
— Это Александра. Из французского класса вашей школы. Мы встретились вчера в «Ле Бон Марше». И ты помог мне выбрать великолепные туфли.
Я вполне осознавала свою досадную привычку — тараторить, когда нервничала. Годы тренировок и даже десять уроков дикции с профессором, похожим на Генри Хиггинса, в Лондоне не сумели избавить меня от нее.
— О, Александра, дорогая, рад тебя слышать. Как туфли — удобные?
Я подумала, не рассказать ли ему, что туфли, которые он выбрал для меня, замешаны в бегстве пользователя (то есть меня) с места столкновения (с супермоделью), но передумала. Лучше избавить его от унижения.
— О, они замечательно меня носят, — ответила я. — Но я хотела узнать, может, встретимся за ленчем? Ты свободен? Неожиданно, понимаю, но у меня как раз образовалось свободное время, а вчера действительно не было шансов пообщаться, поскольку я ужасно спешила и тому подобное, и к тому же, возможно, я была не совсем вежлива? Ох…
И еще у меня дурацкая привычка — не могу прекратить болтать, даже если очень-очень этого хочу.
— Звучит заманчиво, — ответил Жак. — Я могу устроить перерыв в два часа. Ты не возражаешь заехать за мной к «Ле Бон Марше»? Мы могли бы перекусить в кафе «У Полин», а затем немного прогуляться, может быть, до музея Родена. Сегодня отличный денек.
— Ладно. Это будет чудесно, — ответила я. Невероятно. Я помнила, как мсье Жак очаровывал нас историями на французском — конечно, это была часть упражнений для развития навыков восприятия устной речи — о своих прогулках по Парижу, по извилистым улицам и монументальным площадям. «Так романтично!» — вздохнули бы мои одноклассницы и я вместе с ними. Мужская же половина класса, застряв на временной форме imperfait, недоумевала бы, неужели именно это так привлекло внимание девочек. В возрасте шестнадцати лет у меня было совершенно идеализированное представление о каждом уголке музея Родена, где в мыслях я чаще всего находилась с неким учителем французского языка, не обращая внимания на искусство.
Я заставила себя оторваться от телефона, к счастью, не испытывая дальнейшего чувства неловкости из-за своей чересчур долгой болтовни или приступов глупого смеха. Теперь предстояло убить час до того, как настанет «важное свидание», и мне надо было, просто необходимо было поговорить с кем-нибудь.
В Нью-Йорке было семь утра. Слишком рано для тех, кого я знала, за исключением одного человека: Джиллиан, моей соседки по комнате в колледже и закадычной подруги, а теперь менеджера инвестиционного банка. Она работала только в часы приема банкира. Говоря по правде, виновницей наших многочисленных проделок чаще была она, а я — пособником и подстрекателем. Как в тот раз, когда она уговорила меня позвонить своему предпоследнему приятелю Джейку, прикинувшись сотрудником социологической службы, чтобы разузнать, что он в действительности думает по поводу измены. («Если никто тебя не видит, то нет и преступления», — были его знаменитые последние слова). И я даже не пыталась остановить Джил, когда та решила к нему вернуться, при этом заставив парня думать, что вела с ним нечестную игру.
Нельзя сказать, что у меня не было приятелей. Почему-то, однако, мои увлечения оказывались либо (а) подонками, которым я не решалась отказать, либо (б) приводящей в замешательство, разрушающей психику неразделенной любовью к тем, кто ее вообще не замечал. Романы Джиллиан были в основном с плохими мальчиками, имена которых — Риджи или Торн — напоминали героев мыльных опер.
Когда после окончания колледжа мы обе жили в Нью-Йорке, большинство субботних вечеров проводили в моей студии, подкалывая парней, которые нам нравились, и обводя вокруг пальца девушек, стоявших на нашем пути. Перед рассветом — уже после доставки пиццы и куриных крылышек «Буффало», после трехтысячного ночного просмотра в нашем «кинопантеоне» лент типа «Гордость и предубеждение» и «Бестолковый» — мы расходились, молодые и счастливые: я — на свой матрас, а Джиллиан — на мое любимое раскладное кресло. О, мемориал раздвижной кровати Джиллиан Харрисон, покойся с миром! Да, было время… С тех пор в жизни каждой из нас произошли большие перемены: она вышла замуж за великолепного парня, а я сбежала в Европу. Одна.
Я включила ноутбук и открыла программу «Инстант мессенджер». Совершенно уверенная, что рядом с именем Джиллиан появится желтоватое улыбающееся лицо. Я всегда могла рассчитывать на нее.
АлексСи. Привет.
Джиллиан 05. Привет. Ты в Париже?
АлексСи. Как, ты разве не видела?
АлексСи. Ну, пожалуйста, скажи — ты видела?
Джиллиан 05. Ты о чем?
АлексСи. У меня было небольшое столкновение с супермоделью.
Джиллиан 05. У тебя — ЧТО?
АлексСи. Ну, я опоздала на показ мод Шанель и не могла найти свое место, а шоу уже началось, и я на самом деле не заметила ее.
Джиллиан 05.ТЫ — ЧТО???
АлексСи. Я вроде на нее налетела.
Джиллиан 05. ТЫ — ЧТО??? Я сейчас как раз смотрю в «Гугле».
АлексСи. Ты мне больше не друг.
Джиллиан 05. Подробности, хочу подробности… О Господи. Это твоя нога? Симпатичные туфли, однако. Ха!
АлексСи. Если ты будешь продолжать в том же духе, я не стану тебе рассказывать о важном свидании, которое у меня назначено через час.
Джиллиан 05. Ах ты, противная девчонка. Забудь про интернет-картинки, которые я собиралась разослать всем нашим друзьям. Я настаиваю, чтобы ты выдала все об Этом Мужчине.
АлексСи. Ха. Забудь. Ты упустила свой шанс.
АлексСи. Ладно. Помнишь, я когда-то рассказывала тебе про учителя французского в моей школе? В которого были влюблены все до одной девочки.
Джиллиан 05.Что?!?!?!
АлексСи. Да, ты не поверишь. Я встретила его, когда искала те самые туфли, которыми ты только что восхищалась, разглядывая, предполагаю, замечательно приукрашенное фото меня и Жирафы.
Джиллиан 05. Так он околачивался неподалеку от обувного отдела, стараясь подцепить цыпленочка или нет?
АлексСи. Очень смешно. Он развелся с женой и перебрался сюда. С ума сойти, да? Он работает в «Ле Бон Марше». Но у меня не было возможности узнать историю до конца. Я опаздывала на встречу к своему тотальному публичному позору.
Джиллиан 05. И каков же ваш генеральный план, мисс?
АлексСи. Никакого плана нет! Это даже не настоящее свидание! И я не люблю его больше, как тогда! Только это… меня действительно до смешного возбуждает. Своего рода желание, чтобы мне снова было 16. Я бы снова мечтала. Кажется, мы не сильно продвинулись вперед с тех пор.
Джиллиан 05. Говори за себя! Я теперь очень респектабельная супруга, как тебе известно.
АлексСи. Да-да, как я могла забыть. Но возможно, и ты вспомнишь те времена, когда умоляла меня взять тебя с собой.
Джиллиан 05. О да. Ха. Легка на помине — старая телефонная развратница. Твой учитель, наверное, хочет узнать, что на обед. Беги.
АлексСи. Радуйся. Возможно, супруг возьмет тебя в Le Cirque. Я завидую твоей жизни в блаженном счастливом неведении, и ты знаешь об этом.
